5.2. Некоторые особенности оборота инвестиционных прав
Действие экономических законов побуждает инвесторов к смене объектов инвестирования, что на языке экономистов именуется переливом капиталов. Как справедливо замечает Б.И. Алехин: "Задача рынка ценных бумаг - обеспечить возможно более полный и быстрый перелив сбережений в инвестиции по цене, которая устраивала бы и заемщиков, и инвесторов" [46. С. 6]. Инвесторы в поисках наиболее выгодного варианта вложения инвестиций прекращают участие в одних правоотношениях и становятся участниками других. Это означает, что правоотношения, опосредующие инвестиционный процесс, как и гражданские правоотношения вообще, не являются неизменными, раз и навсегда застывшими, они подвержены изменениям, находятся в постоянной динамике. Тем самым можно говорить об обороте инвестиционных прав как части гражданского оборота, который определяется через совокупность сделок, совершаемых с определенными объектами [381. С. 24], или как постоянный обменный процесс экономическими благами [281. С. 169].
Рассматривая стадии жизнедеятельности правоотношения, В.Б. Исаков пишет: "Динамика правоотношения складывается из его возникновения, изменения, прекращения" [167. С. 104], что справедливо и для инвестиционных правоотношений. Изменения происходят, прежде всего, на стороне управомоченного лица, т.е. инвестора, когда инвестиционные права переходят от одних лиц к другим: отчуждение акций, облигаций и т.д. Возможны изменения и на стороне обязанного лица. Так, Законом о НПФ установлено, что в предусмотренных случаях осуществляется передача средств пенсионных накоплений из одного фонда в другой. По существу, речь идет об изменении пенсионного правоотношения через перевод долга - замену должника (ст. 36.6 и др.). При этом в случае смены субъектов отношений "сохраняется тот же вид обязательств, но только между другими лицами" [163. С. 184]. Кроме изменения субъектного состава, возможны и иные изменения в структуре инвестиционных отношений. Так, например, законодательство Франции допускает возможность использования акций в качестве предмета узуфрукта. В этом случае наблюдается следующее распределение правомочия: акционеру принадлежат права на участие во внеочередном собрании, получение премий при слиянии обществ, на стоимость части имущества, распределяемой при ликвидации, а обладателю узуфрукта принадлежит право на получение дивидендов и право участия в очередном собрании *(195).
Предметом соответствующих сделок, предметом оборота являются субъективные права инвесторов: акции, права участника облигационного займа, долевого строительства, члена жилищного накопительного кооператива и другие. То, что субъективное имущественное право может быть предметом сделок, не вызывает сомнения. Хотя нормативные акты только в одном случае прямо указывают на имущественные права как предмет договора. В силу прямого указания закона имущественные права отнесены к числу объектов гражданских прав и обязанностей (ст. 128 ГК РФ) и значит, могут быть предметом оборота, хотя отдельные из них могут быть ограничены в обороте, например, права участников пенсионного договора *(196). Для использования членского права как организационного, в качестве предмета оборота, также нет препятствий ни легальных, ни теоретического свойства, прежде всего потому, что указанное право имеет ценность, оно способно удовлетворять потребности субъектов гражданского права. Соответственно, предметом договора, направленного на передачу акций, может быть субъективное право участия (членства) в акционерном обществе. В случае если у акционера существует право требования, то предметом договора, кроме того, является и соответствующее имущественное право (на получение дивидендов). Именно имущественное или организационное правомочие представляет ценность и интерес для субъектов, и именно по поводу этого права возникает соответствующее правоотношение - оборот.
В соответствии со ст. 454 ГК РФ положения о купле-продаже применяются и к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из характера и содержания таких прав. Последнее, однако, не означает, что иные сделки не могут быть использованы в качестве основания для передачи прав инвесторов. Наоборот, большинство сделок, направленных на отчуждение имущества (купля-продажа, дарение), может быть использовано для передачи (отчуждения) инвестиционных прав *(197). Условия договоров, направленных на отчуждение инвестиционных прав, в том числе удостоверенных ценными бумагами (сделки с ценными бумагами), определяется прежде всего выбором сторонами того или иного вида договора (купли-продажи, дарения и т.д.), что, в свою очередь, предопределяет необходимость обращения к соответствующим главам ГК РФ.
Применительно к акциям и облигациям в ГК РФ сказано, что "права, удостоверенные именной ценной бумагой, передаются в порядке, установленном для уступки права требования (цессии)" (ст. 146 ГК РФ). В соответствии со ст. 149 ГК РФ указанный порядок распространяется и на бездокументарные ценные бумаги. На этом же настаивают и отдельные авторы. Так, А.В. Власова пишет: "Права акционера, не владеющего акцией-документом, передаются по правилам уступки обязательственных прав, то есть в порядке цессии" [101. С. 80]. В то же время имеются и противники такого подхода. Д.В. Мурзин отмечает, что права по именным ценным бумагам, для которых ведется реестр их владельцев, передаются не по цессии, а по системе трансферта [245]. Аналогичного мнения придерживается и Д.И. Степанов. Отмечается, что для системы трансферта "важен не факт реального движения ценной бумаги, либо учинения на ней передаточной надписи, а имеет значение распоряжение, акт лица, передающего ценную бумагу, недвусмысленно указывающего на веление о переходе ценной бумаги". При этом трансферт совершается на основании заявления - передаточного распоряжения [322. N 4. С. 77-79, 82]. Противопоставление цессии и трансферта представляется несколько преувеличенным.
Во-первых, указание на отсутствие движения ценной бумаги, равно как и передаточной надписи, безусловно, показывает на отличие трансферта от индоссамента, однако при исполнении сделок с эмиссионными ценными бумагами движение последних не происходит.
Во-вторых, в качестве одного из доводов против использования конструкции цессии Д.И. Степанов указывает, что закономерным следствием применения цессии выступает возможность должника предъявить новому кредитору возражения, основанные на его отношениях со старым кредитором (386 ГК РФ), что полностью исключает легитимацию по ценным бумагам (когда, например, запись в реестре должна иметь "очищающее" значение для нового приобретателя) [322. N 4. С. 82]. Думается, что такой довод не совсем обоснован. В частности, не до конца ясно, на чем основан вывод, что должник - эмитент должен быть лишен права предъявить новому кредитору какие-либо возражения, основанные на его отношениях с прежним инвестором-кредитором. Наверное, такое категорическое возражение было бы уместным в случае использования в обороте акции и облигации как ценных бумаг - документов, владелец которых должен быть огражден от возражений кредитора, что вытекает из природы ценных бумаг. Однако при существующем обороте инвестиционных прав последнее вряд ли необходимо, в том числе и с позиции стабильности оборота.
Как отмечается в литературе, "движение имущественных прав (а равно и долга) происходит в рамках соответствующих гражданско-правовых договоров, имеющих своим предметом имущество", к таковому относятся и имущественные права. Замена кредитора - цессия выражается в передаче цедентом цессионарию определенного права в силу сделки или на основании закона, и "этим договором является не цессия, как нередко полагают, а та сделка, на которую опирается переход, составляющий сущность цессии" [79. С. 373]. Поэтому думается, что цессия - это общее понятие, обозначающее переход обязательственных (относительных) прав от одного лица к другому. Формы уступки права требования могут быть различные: совершение договора в письменной или нотариальной форме, индоссамент *(198) (п. 3 ст. 389 ГК РФ). Для исполнения обязательств по передаче акций и облигаций или иных прав, удостоверенных в реестре, первоначальный кредитор, он же должник по обязательству о передаче прав, должен выдать соответствующее распоряжение регистратору о внесении записи в реестр, т.е. осуществить трансферт - передачу прав. Иными словами, трансферт - это один из способов исполнения сделки, лежащей в основании цессии, и выбор такого способа обусловлен спецификой передаваемого права, точнее формой его удостоверения.
Применительно к квалификации передаточного распоряжения Д.В. Мурзин пишет: "Не лишено основания мнение, что передаточное распоряжение является ярким примером распорядительной сделки, которая отнюдь не тождественна исполнению обязательства (обязательственного договора). При таком подходе права на ценные бумаги закрепляются за приобретателем не на основании обязательственного договора, а на основании сделки, которая оформляется передаточным распоряжением" [245. С. 2]. Полагаем, что выдачу передаточного распоряжения нельзя рассматривать как сделку, поскольку для квалификации действия как сделки важно наличие регулятивной функции сделки, которая состоит в "формировании границ возможностей субъектов по совершению правоосуществляющих или правопрекращающих действий..." [156. С. 6]. Очевидно, что передаточное распоряжение такой функцией не обладает, поскольку его содержание уже определено договором, лежащим в основе цессии, и должно ему соответствовать. Распоряжение можно определить как письменное требование лица, совершившего сделку, направленную на отчуждение принадлежащего ему права, к регистратору - зарегистрировать в реестре в качестве обладателя права указанное им лицо. Выдача распоряжения является обязанностью лица, осуществившего сделку, направленную на отчуждение права, следовательно, отказ от выдачи распоряжения следует расценивать как неисполнение принятого на себя обязательства *(199) (ст. 393 ГК РФ). Заметим, что кроме эмиссионных ценных бумаг в порядке цессии передаются и иные инвестиционные права.
Регистрация в реестре необходима в целях обеспечения стабильности оборота инвестиционных прав. Приобретатель по сделке должен быть уверен, что он получает соответствующее право у лица, им обладающего. Такую возможность может предоставить регистратор, и только он может подтвердить, что право в данный момент принадлежит лицу, производящему его отчуждение. Это предотвращает торговлю "воздухом" и не дает возможности произвести отчуждение права несколькими лицами одновременно (во всяком случае, предоставляет возможность приобретателю стать единственным при условии совершения сделки непосредственно у регистратора). Без внесения записи в реестр остается открытым вопрос о моменте исполнения сделки, т.е. моменте, когда права переходят от одного лица к другому. В то же время сама по себе выдача распоряжения не может рассматриваться как исполнение сделки без внесения соответствующей записи в реестр. На основании изложенного можно предложить следующую редакцию ч. 3 ст. 29 Закона о рынке ценных бумаг:
"Сделка, направленная на передачу прав, удостоверенных в реестре, считается исполненной только после внесения приходной записи на лицевом счете приобретателя.
Правовые последствия действий, направленных на обременение или ограничения прав, удостоверенных в реестре, считаются наступившими только после внесения соответствующей записи по лицевому счету владельца ценных бумаг".
В русском гражданском праве принцип следования права за документом (ценной бумагой) был сконцентрирован в известной формуле Г.Ф. Шершеневича: "Право из бумаги следует за правом на бумагу", при этом именно ценная бумага рассматривалась в качестве предмета соответствующей сделки. Приобретение ценной бумаги как вещи (имущества) означало и приобретение соответствующего права. "Приобретение права, воплощенного в ценной бумаге, возможно только по получению документа" [380. С. 75]. Многие русские юристы XIX - начала XX вв. были убеждены в том, что обращение ценных бумаг (прежде всего бумаг на предъявителя) ничем не отличается от обращения иных реальных вещей. Н.О. Нерсесов отмечал: "Переход их (бумаг на предъявителя. - Примеч. авт.) от одного лица к другому будет не цессией, не новацией, а традицией в настоящем смысле этого слова" [250. С. 91].
Современное гражданское законодательство также исходит из принципа следования права за документом. Установлено, что "с передачей ценной бумаги переходят и все удостоверенные ею права" (ст. 142 ГК РФ). Определены и способы передачи ценных бумаг. Согласно ст. 146 ГК РФ передача бумаги на предъявителя осуществляется через ее вручение, ордерной - путем составления передаточной надписи индоссамента, именной - в порядке цессии. Законодательные формулировки имеют соответствующее толкование и в литературе. По мнению А.Ю. Бушева и О.Б. Скворцова, "продажа акций опосредует переход специфичного, оформленного в виде документа, средства или "инструмента" реализации или передачи права, а не самого права". Что касается собственно права, добавляют указанные авторы, то "оно следует за "инструментом" и переходит к приобретателю последнего с вручением документа" [85. С. 20-21]. "Лицо, пожелавшее передать вещное право на ценную бумагу, автоматически отчуждает и воплощаемое документом право", - такова позиция В.А. Белова [65. С. 34].
Обращаемость, понимаемая как возможность передачи прав вместе с передачей документа, указывается в качестве одного из главных признаков ценной бумаги (ст. 142 ГК РФ). В то же время роль ценных бумаг в процессе передачи инвестиционных прав не следует переоценивать.
1. Оборотоспособность прав, удостоверенных ценными бумагами, вызвана не особыми свойствами документа как такового (они с точки зрения возможности физического перемещения у любого документа одинаковы), а свойствами самого права, не зависящего от личности управомоченного лица, и отсутствием запретов на его передачу. Поэтому высказывание В. Белова о том, что "документ не может быть признан ценной бумагой, если в силу своих юридических и физических свойств не может быть передан от одного лица к другому, т.е. не обладает свойством передаваемости" [65. С. 33], представляется не совсем точным. Документ не может быть непередаваемым, таковым может быть только право. Так, возможности акционера закрытого акционерного общества ограничены правом преимущественной покупки, в то же время акционер открытого акционерного общества может произвести отчуждение своего права совершенно свободно и при отсутствии ценной бумаги (акции), посредством обращения к реестру.
2. Оборотоспособность прав, удостоверенных ценными бумагами, не является чем-то исключительным в гражданском праве и большинство прав, за исключением тех, что носят личный характер, могут передаваться от одного субъекта к другому.
3. В некоторых случаях оборотоспособность прав, удостоверенных ценными бумагами, более затруднена, чем других прав, так, например, обстоят дела с правами, удостоверенными именными ценными бумагами.
Поэтому, не отрицая того, что "ценная бумага играет роль в динамике правоотношения, в отличие от обычного документа, который удостоверяет право" [380. С. 75], следует отметить ряд неточностей, содержащихся в ч. 2 ст. 142 ГК РФ и толкованиях специалистов.
Во-первых, в этой норме нет указания на юридический факт, лежащий в основании передачи ценной бумаги. Передача ценной бумаги от ее владельца к другому лицу сама по себе не влечет переход и тем более возникновение прав у лица, получающего документ. "Никогда голая передача не переносит собственности, но только в тех случаях, когда ей предшествует продажа или иное какое-либо основание, в силу которого последовала передача" [280. С. 204], иными словами, необходимо совершение соответствующей сделки или иного юридического факта (ст. 8 ГК РФ). Как верно подметил Е. Крашенинников, "переход права по бумаге на предъявителя совершается путем соглашения и передачи бумаги на предъявителя" [200. С. 66]. Отсюда вытекает вывод о том, что передача ценной бумаги означает не что иное, как реализацию сделки, выполнение обязательств должника по передаче права:
- реализация права, закрепленного ценной бумагой, невозможна без предъявления соответствующего документа (ст. 142 ГК РФ), соответственно, приобретатель должен иметь те же доказательства наличия у него права, о которых говорит закон (решение о выпуске), и никакие иные. Соответственно, он вправе требовать передачи ценной бумаги;
- поскольку "приобретение права всегда предполагает передачу документа" [174. С. 45], то без получения документа нельзя говорить об исполнении сделки. Обладатель имущественного права, удостоверенного посредством ценной бумаги, приобретает и право собственности на данный документ. Соответственно, предметом соответствующих сделок является право, документ передается как принадлежность, посредством которого право удостоверяется.
Во-вторых, передача ценной бумаги не всегда отражает волю ее владельца на переход удостоверенного ею права *(200), на что указывал Г.Ф. Шершеневич: "Не всегда передача документа свидетельствует о переходе прав. Ценные бумаги могут быть переданы на хранение, в доверительное управление и т.д." [380. С. 71]. На основании изложенного можно предложить следующую редакцию ч. 1 ст. 146 ГК РФ: "Сделка, направленная на передачу прав, удостоверенных ценной бумагой на предъявителя, считается исполненной только после вручения ценной бумаги приобретателю. При этом к приобретателю переходят все права, удостоверенные ценной бумагой в совокупности".
Особенности уступки прав по иным инвестиционным обязательствам в действующем законодательстве в целом немногочисленны. Так, в отношении уступки участником долевого строительства прав требований по договору установлены два основных требования: во-первых, уступка допускается только после уплаты им цены договора или одновременно с переводом долга на нового участника долевого строительства, и, во-вторых, уступка допускается с момента государственной регистрации договора до момента подписания сторонами передаточного акта или иного документа о передаче объекта. Кроме того, уступка прав требований по договору подлежит государственной регистрации в органах, осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним *(201).
В отношении членов жилищных накопительных кооперативов установлено, что член кооператива вправе передавать пай другому члену кооператива или третьему лицу, которому кооперативом не может быть отказано в приеме в члены кооператива *(202). При этом членство в кооперативе возникает после внесения соответствующих сведений о гражданине, подавшем заявление о приеме в члены кооператива, в единый государственный реестр юридических лиц. Основанием для внесения сведений о гражданине, подавшем заявление о приеме в члены кооператива, в единый государственный реестр юридических лиц является решение уполномоченного уставом кооператива органа кооператива *(203).
Таким образом, следует сделать вывод, что интересам инвесторов отвечают такие условия оборота, когда реализация сделок и иных юридических фактов происходит через реестр, т.е. переход прав удостоверяется с соблюдением принципа публичной достоверности, что сегодня можно наблюдать в той или иной мере при обороте большинства инвестиционных прав.