1.1. Акция: легальное и доктринальное понимание
На первый взгляд, российское право содержит достаточно четкое определение понятия "акция". Из системного толкования ст. 142 и 143 ГК РФ прежде всего можно сделать вывод о том, что акция определяется как ценная бумага - документ, удостоверяющий права акционера (ст. 142 ГК РФ). В то же время имеются и иные законодательные формулировки. Так, в Законе о рынке ценных бумаг термином "акция" обозначено, в том числе, имущественное право (ст. 16).
Вопрос о содержании термина "акция" остается во многом открытым и для специалистов. Многие исследователи отмечают неоднозначность этого термина и того, что за ним скрывается. "Вопрос о том, что такое акция, проще задать, чем на него ответить", - так коротко определяет сущность проблемы П. Дэвис [8. Р. 301]. Отдельные авторы старательно обходят данный вопрос, отмечая только, что "акция опосредует право присвоения доли прибыли акционерного общества акционером" [137. С. 18]. "Одна вещь абсолютно понятна: акция признана и законом и фактически как объект собственности, который можно купить, продать, сдать в залог", с чем нельзя не согласиться [8. Р. 302]. При этом акция признана объектом гражданских прав и обязанностей (ст. 128 ГК РФ). Однако на вопрос, что именно выступает в качестве предмета обязательств, однозначного ответа пока нет. Точки зрения относительно того, что обозначает термин "акция", можно свести к трем основным:
- акция - это ценная бумага, документ;
- акция - это имущественные права, совокупность прав ("пучок прав");
- акция может обозначать как документ, так и имущественное право.
Упоминание о том, что акция - это ценная бумага, документ, можно встретить как в ГК РФ (например, ст. 143), так и в литературе, при этом примеры весьма многочисленны. Так, И.Т. Тарасов отмечал, что "акция есть документ на участие в акционерном предприятии с определенной долей акционерного капитала, дающий определенные права и возлагающий определенные обязанности" [333. С. 365; 178. С. 418-419]. Сегодня, однако, такой вывод не может быть подкреплен в полной мере ссылкой на действующее законодательство. Известно, что все акционеры в России вообще не имеют на руках ценных бумаг, т.е. документов, удостоверяющих имущественные права (ст. 142 ГК РФ), по причине их физического отсутствия, как того требуют нормативные акты, определяющие, что все акции бездокументарны (ст. 16 Закона о рынке ценных бумаг, ст. 25 Закона об акционерных обществах). Получается, если нет акции, то нет и акционера, как лица, обладающего акцией. На данный счет интересный пример можно найти у А.И. Каминки.
"Так, - писал он, - можно себе, например, представить, что все акции предприятия - притом на предъявителя - внезапно погибают, хотя бы на корабле, вместе с теми несколькими или одним акционером, которому они принадлежат. Акционерная компания может продолжать существовать в течение известного периода времени после этого приключения совершенно так же, как существовала бы и до него, но едва ли было бы правильно отсюда сделать вывод о возможности существования акционерных компаний и без акционеров и без акций" [172. С. 319]. Отсутствие документов не лишает акционеров их прав, но, однако, затрудняет вопрос о доказывании своих прав на акции. Прав В.А. Белов, говорящий о том, что акции, как ценные бумаги, - это не более чем особый способ удостоверения имущественных прав участников акционерных обществ, но не основание приобретения таких прав. Отсутствие акций не доказывает ничего, в том числе и отсутствие таких прав [66. С. 10]. Из сказанного следует, что создание и функционирование акционерных обществ без акций (без оформления прав участия в делах и капиталах АО особого рода ценными бумагами) возможно и само по себе не противоречит законодательству. При толковании понятия "акция" как документа наблюдаются и иные противоречия. Если рассматривать акцию как ценную бумагу, то формулировка ст. 96 ГК РФ о том, что "уставной капитал акционерного общества разделен на акции" (читай: документы), вообще не подлежит логическому толкованию, поскольку имущество таким образом разделить просто невозможно.
В литературе, в том числе иностранной, далеко не всегда происходит отождествление понятий "акция" и "ценная бумага". "Акция - есть право, которое имеет акционер при распределении прибыли. Сертификат, выданный корпорацией, не является необходимым для существования акций или их владения. Это только письменное доказательство таких фактов" [25. Р. 141]. Другой автор считает, что "акция сама по себе представляет совокупность, пучок прав, которые регистрируются в реестре. Однако в случае фиксации этого права в форме обращаемого документа они могут быть предметом владения" [11. Р. 720]. В литературе отмечается также, что, "согласно английской правовой теории, акции и облигации относятся к правам, заключающимся в притязаниях к третьим лицам" (shoses in action) [303. С. 34]. Иными словами, по мнению отдельных исследователей, термин "акция" обозначает именно имущественное право. Однако интерпретация термина "акция" как имущественного права также не лишена недостатков. В определенные отрезки времени акционер, равно как и участник ООО, не обладает имущественными правами (решение о дивидендах не принято и т.д.), а значит, у него в этот момент нет и акции, если акция - это имущественное право. Очевидно, что это не так: у акционера должна быть акция, иначе он не будет участником общества (акционером).
Как отмечается в литературе, "акция не сводится только к обязательственному требованию. Элемент власти также присоединяется к обязательственному требованию" [300. С. 96]. "Акция рассматривается как воплощение остаточного собственнического интереса к компании", - отмечает Р. Хамильтон [12. Р. 301]. Более предметно пишет Ж. Рун, по его мнению, германо-романская доктрина исходит из того, что "акция подтверждает или право на долю в компании, или право участия" (participation) [28. Р. 138]. Е. Крашенинников дает еще более четкую формулировку: "Право членства в корпорации составляет содержание акции" [200. С. 40]. Действительно, акционер - это не просто участник общества и в определенных случаях кредитор общества, это лицо, инвестировавшее свои средства в деятельность общества на условиях своего участия, хотя и не прямого, в реализации инвестиций и, как результат, получающее часть прибыли общества, а также имеющее возможность получить часть имущества при ликвидации *(144). Представляется, что наиболее близко к пониманию термина "акция" приблизился один из английских судов, указав, что "акция - это не сумма денег, это есть измеренный (определенный) суммой денег интерес, дающий различные права, включая право на деньги в том или ином количестве" *(145). Сходную позицию занимают отдельные авторы: "Акция есть, в сущности, часть счета для измерения интереса члена в компании" [22. Р. 151]. Наличие у акционера акций означает, что объем его возможных притязаний, требований к обществу определен, но определен не в абсолютном размере (сумма дивидендов неизвестна), а относительно других акционеров. Акционер вправе требовать исполнения обязательств (при их возникновении) пропорционально своим акциям, т.е. в определенном соотношении с другими акционерами. Таким образом, термином "акция" обозначается факт участия в обществе и обозначается мера возможных требований акционера к обществу. Следовательно, словосочетание "субъекту принадлежат акции" может быть переведено на формальный правовой язык как "субъект является участником (членом) акционерного общества". Поэтому ценную бумагу, подтверждающую, что субъект является участником общества, правильнее будет именовать сертификатом акции.
Согласно ст. 128 ГК РФ ценные бумаги относятся к объектам гражданских прав и обязанностей, а именно к вещам - "акция не что иное, как вещь" *(146), следовательно, это дает основание некоторым авторам утверждать, что ценные бумаги представляют собой объекты права собственности [63. С. 16]. Большинство исследователей ценность ценной бумаги видят в том, что она закрепляет воплощенное в ней право, подтверждает право ее владельца на определенные материальные блага, что, конечно же, верно. По мнению М. Крыловой, ценные бумаги относятся к движимым вещам в силу следующих причин:
- ценные бумаги удостоверяют преимущественно права на получение материальных ценностей - вещей, в узком смысле слова, или денег;
- ценные бумаги сами существуют в виде материальных объектов (в виде бумажных документов), между ценными бумагами и удостоверенными ими правами существует тесная связь;
- эта связь носит такой характер, что способ передачи прав, удостоверенных ценной бумагой, имеет очевидное сходство со способом передачи вещных прав [203. С. 61].
Главный аргумент сторонников отнесения ценных бумаг к вещам состоит в том, что "ценные бумаги в прямом смысле отнесены к вещам в силу своей материальности, они соединяют в себе материальный объект - документ и нематериальный объект - права". В частности, таково мнение Л. Юлдашбаевой [392. С. 42]. Соответственно, это дает авторам основание считать инвестора, владеющего ценной бумагой, собственником, поскольку именно вещью может владеть, пользоваться и распоряжаться собственник. Соответственно, это предполагает определение в качестве объекта правоотношений именно ценной бумаги, а не того права, которое ею удостоверяется.
В то же время, как отмечает В.А. Дозорцев, следует относиться с достаточной осторожностью к признанию объектом права собственности ценной бумаги. "Основную ценность представляет все-таки право, а не бумага как вещь" [136. С. 234]. Более категоричен Е. Крашенинников: "Акция, как и любая другая ценная бумага, не представляет собой вещи" [200. С. 39], с чем следует согласиться. Г.Ф. Шершеневич, говоря о тесной связи между ценной бумагой на предъявителя и удостоверенным ею правом, отмечал, что "связь эта столь прочна, что в случае утраты документа теряется и право", - это нашло выражение и в известной формуле: "нет документа, нет и права" [380. С. 64]. Гражданскому праву, однако, не известно такое основание прекращения обязательств, как утрата документа, удостоверяющего это право (гл. 26 ГК РФ). Представляется, что правообладатель не теряет права с утратой ценной бумаги на предъявителя, но лишается возможности доказать наличие у него этого права и, соответственно, не может его реализовать, при этом он имеет возможность восстановить его в порядке, предусмотренном ГПК РФ. Право не может погибнуть: это не вещь. Субъективное право как элемент структуры обязательства может быть прекращено по основаниям, указанным в законе, вместе с этим обязательством. В отличие от ценных бумаг, вещи сами по себе способны удовлетворять потребности. Использование полезных свойств вещи - не что иное, как процесс реализации прав собственности (иных вещных прав) - владения и пользования *(147). Ценная бумага как документ, воплощающий в себе право, не может удовлетворять сколько-нибудь значимые потребности субъектов гражданского права.
Оборотоспособность имущественных и неимущественных прав инвесторов определяется, в первую очередь, правилами оборотоспособности объектов гражданских прав вообще, поскольку сказано, что "объекты гражданских прав могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства либо иным способом, если они не изъяты из оборота или не ограничены в обороте" (ст. 129 ГК РФ). В то же время существуют и определенные ограничения. Так, акции закрытого акционерного общества не могут свободно передаваться от одного лица к другому в силу прямого указания закона (ст. 97 ГК РФ). Это обстоятельство дает основание некоторым авторам вообще отказывать акциям закрытого общества в праве быть предметом оборота. Так, по мнению А.Ю. Голубкова, "акции закрытого общества не обладают товарной функцией, так как не могут свободно передаваться от одного лица к другому" [112. С. 105]. Акции любого акционерного общества обладают товарной функцией (если под ней понимать возможность возмездной передачи, в том числе и другим акционерам), речь должна идти только об ограничениях, налагаемых нормативными актами на такого рода передачу и не меняющих самой природы данного права. Из приведенного анализа ясно, что на бездокументарные акции не распространяется большинство норм о вещах, признаках главной вещи и ее принадлежности, на них не распространяется режим сложной вещи. Нельзя приобрести права собственности на акцию путем ее изготовления или существенной переработки (ст. 218, 220 ГК РФ), а также в режиме находки (ст. 225-229 ГК РФ). Вместе с тем мы не исключаем возможности приобретения права на бездокументарные акции в режиме бесхозных вещей, а именно вещей, от которых собственник отказался, например, если акции были ошибочно зачислены на лицевой счет и владелец акций не истребовал их, а впоследствии юридическое лицо, которое было акционером, ликвидировано. Представляется, что в данном случае могут быть применены правила ч. 2 ст. 226 ГК РФ.
Если обратиться к нормам ГК РФ, Закона об обществах с ограниченной ответственностью, можно убедиться в том, что доля является таким же объектом прав и обязанностей, как и акция. Доля может быть продана, уступлена иным образом, являться объектом наследства (п. 1, 2, 7 ст. 21 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" *(148); далее - Закон об обществах с ограниченной ответственностью). При этом объем правомочий участников ООО и ЗАО практически одинаков. Иной отличительной особенностью ООО, на которую обращают внимание, является то, что акционер не может, в отличие от участника ЗАО, выйти из общества. Однако в действительности акционер в определенных случаях может выйти из состава акционеров и потребовать выплаты стоимости акции (ст. 75 Закона об акционерных обществах). Иными словами, природа права участия в том и другом случае позволяет его обладателю в рамках, определенных законом, прекратить правоотношения с обществом и вернуть инвестиции, переданные обществу ранее. Доля в уставном капитале по своей природе аналогична акции, поскольку так же, как и последняя, представляет собой участие, членство в обществе. Введение в закон понятия дробной акции (п. 3 ст. 25), когда объем прав акционеров может быть неравным, если они будут владельцами дробных акций (1/2 и 2/3), сводит на нет и это различие.
Характерно, что ГК РФ в ст. 66, кроме делимости уставного капитала на доли-акции, более не усматривает общих признаков хозяйственных обществ, что совершенно справедливо, поскольку данная норма касается также деятельности и хозяйственных товариществ. Однако и ст. 87, и ст. 96 ГК РФ говорят о том, что участники общества не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им акций либо стоимости внесенных ими вкладов. Значит, это еще один из признаков именно хозяйственного общества. Несомненно, что в том и другом случае участники общества не отвечают по обязательствам общества, кроме случаев, указанных в законе либо в учредительных документах общества (ст. 56 ГК РФ). Такое положение позволяет говорить о принципиальном отличии участия в обществе от участия в хозяйственном товариществе, где участники несут полную ответственность по обязательствам общества.
Отличия же между ЗАО и ООО, касающиеся ограничений риска убытков участников общества пределами стоимости акций либо стоимости вкладов (ст. 96, 87), имеют не более чем терминологическую природу. В том и другом случае законодатель подчеркивает, что участник не может потерять более того, что он уже вложил в деятельность общества в качестве инвестиций. И риск его убытков состоит только и исключительно в том, что общество может "растерять" свое имущество (долги кредиторам, стихийные бедствия и т.д.) и, соответственно, право участия в обществе как бы обесценится, потеряет свою первоначальную стоимость. В ГК РФ указано также, что участники общества с дополнительной ответственностью, как сказано в ст. 95 ГК РФ, солидарно несут субсидиарную ответственность по обязательствам общества. Однако такая ответственность не является полной, поскольку она должна быть кратной стоимости вклада участника (например, это может быть указание на размер ответственности, в два раза превышающей стоимость вклада). Таким образом, в отношении общества с дополнительной ответственностью применимы все основные принципы создания и деятельности хозяйственного общества.
Понимание того, что перед нами одна организационно-правовая форма юридического лица, один и тот же вид субъективного права, принадлежащего участникам общества, мы находим и в работах русских юристов ХIX - начала ХХ в. Г.Ф. Шершеневич отмечал, что "между акционерным обществом и товариществом с ограниченной ответственностью (аналог нынешнего ООО) существуют некоторые фактические различия: а) наличие акций в одной форме и фиксация пая в особых книгах - в другой; б) различные размеры паев; в) различное количество участников. Правового различия между ними нет", - сделано заключение автором [377. С. 170]. Характерно, что в дореволюционной России предметом биржевого оборота были на равных правах как акции, так и "паи" предприятий *(149) [110. С. 23]. На тех же позициях стояло и советское законодательство в период после 1917 г. В разъяснениях Народного Комиссариата Юстиции РСФСР уже в годы нэпа отмечалось, что в соответствии с действующим законодательством акционерное общество (ст. 322 ГК РСФСР) и паевое общество (ст. 318 ГК РСФСР) являются одной и той же организационно-правовой формой юридического лица [109. С. 210].
Сегодня очевидно, что конструкция закрытых акционерных обществ, воспроизводящая категорию англо-американской closed corporation и, по сути, выполняющая ту же функцию, - одно и то же, что и общество с ограниченной ответственностью *(150). Таким образом, несмотря на "старания" законодателя использовать разные термины для обозначения одного и того же объекта гражданских правоотношений, отличий, позволяющих отграничить акцию от доли, в действительности не существует. "Доля в уставном капитале" и "акция" имеют одинаковую правовую природу и представляют собой субъективное организационное право "участия в обществе". Все хозяйственные общества, по сути, представляют собой одну организационно-правовую форму юридического лица, которую условно можно именовать как "корпорация" *(151).