КОНСТИТУЦИЯ ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ.

Хотя законодательную власть конституция вверяла парламенту (союзному совету и рейхстагу), император мог контролировать деятельность парламента. Во-первых, только ему принадлежало право созывать, открывать, закрывать союзный совет и рейхстаг. Во-вторых, председательство в союзном совете принадлежало имперскому канцлеру, назначаемому и смещаемому императором. Разработанные союзным советом законопроекты вносились на рассмотрение в рейхстаг от имени императора. Конституция наделяла императора правом обнародовать имперские законы, а также наблюдать за их исполнением. Кроме этого, император имел право издавать распоряжения и указы, которые должны были скрепляться имперским канцлером, несшим за них ответственность.
Что касается исполнительной власти, то она полностью находилась в руках императора. Последнему принадлежало право назначать главу правительства — имперского канцлера, который, по словам Ф. Энгельса, был единственной крепкой осью конституции империи1, и министров (статс-секретарей). «Император,— гласила ст. 18 конституции, — назначает чиновников… и, в случае необходимости, делает распоряжение об их отставке». Перечисленные прерогативы императора показывают, что его власть оставалась юридически неограниченной.
Конституция 1871 года давала императору и союзному совету право «обеспечивать единство» Германской империи. В случае нарушения каким-либо из государств своих союзнических обязательств, к нему могла быть применена сила. «Когда члены союза, — говорилось в ст. 19 конституции, — не соблюдают своих конституционных союзных обязанностей, они могут быть принуждены к их исполнению путем экзекуции. Распоряжение об этой экзекуции отдается союзным советом и приводится в исполнение императором».
Союзный совет и рейхстаг. Выборная палата парламента — рейхстаг создавалась как ширма, прикрывающая власть императора и придающая Германии черты «демократического» государства. «Имперское законодательство, — гласила ст. 5 конституции,— осуществляется союзным советом и рейхстагом». Не было ни одного сколько-нибудь важного предмета, по которому имперский парламент лишен бы был права издавать законы.