Рамочные договоренности с США 1994 г.

Впрочем, последние перемены в этой стране и в ее внешней политике, похоже, говорят о том, что в Пхеньяне пытаются меняться, способны признавать ошибки и искать взаимоприемлемые компромиссы. Наглядные подтверждения тому — социально-экономические меры 2002 г., беспрецедентные признания Ким Чен Иром фактов похищения спецслужбами КНДР японцев, Рамочные договоренности с США 1994 г. и пекинское заявление шестисторонних переговоров 2005 г.
Очевидно, что поощрение международным сообществом развития событий в таком направлении будет более выгодным как для корейцев, так и для мира и сотрудничества в СВА, нежели попытки отдельных стран во имя своих геополитических амбиций бесконечно демонизировать и тем самым изолировать КНДР, вместо того, чтобы не на словах, а на деле способствовать ее открытию и интеграции в современные международные связи.
Нынешняя реакция КНДР на глобальные вызовы XXI в. весьма похожа на предпринимавшиеся еще сто лет назад попытки Китая усвоить знания и технические достижения Запада, оставив в неприкосновенности конфуцианские социальные и моральные ценности. Как и в Китае, в КНДР модернизационная формула «корейская духовная сущность — западная утилитарность» должна помочь оправдать привлечение западного капитала и одновременно предотвратить размывание чувства патриотизма и национальной гордости, подчеркнуть превосходство «чучхейского» образа жизни, главным достоинством которого в настоящее время объявляется «самая передовая идеология».
Суть задачи, стоящей перед нынешним руководством КНДР состоит в создании политических гарантий и экономических условий для выживания нынешней правящей элиты Северной Кореи в новых условиях, в том числе и после объединения страны. Поэтому политическое будущее нынешнего режима и судьба его лидеров в решающей степени будут зависеть от того, насколько успешно они смогут добиваться поэтапной реализации этого замысла. Сами формы политического процесса, организация властных структур, темпы и масштабы экономических преобразований и внешнеполитический курс будут, по-видимому, более или менее адекватно отражать потребности каждого этапа продвижения к намеченной цели.
Одна из основных проблем заключается в том, что КНДР явно запоздала с началом реформ. Не ясно, хватит ли у северокорейской элиты времени и умения для того, чтобы реализовать свой замысел. Однако главный парадокс заключается в том, что нынешнее руководство страны, чтобы удержаться у власти, оказалось вынуждено инициировать и попытаться провести в сравнительно короткий срок такие экономические преобразования, которые, в конечном итоге, могут и, вероятно, поставят под вопрос историческую необходимость существования режима в его нынешнем виде. И самое убедительное для корейцев доказательство возможности такого развития событий — опыт Республики Корея, уже прошедшей похожий путь в условиях другого общественно-экономического строя.