Образование министерства колоний.

Важным методом колониального угнетения во французских колониях была экспроприация земли у коренного населения. Захваты земли нередко оформлялись «договорами» с местными правителями. Грабеж земли у местного населения закреплялся также в специальных актах для отдельных колоний. Так, постановлением 1887 года земля в Западной Французской Африке рассматривалась как собственность колонии, и каждый европеец мог получить участок, оформив сначала временную, а затем постоянную концессию. В 1906 году установлено, что каждый собственник в этих колониях обязан оформить свое право путем регистрации на основе французского законодательства (у африканцев продолжало действовать обычное право). Новый порядок, получивший название имматрикулязации земли, повлек за собой тяжелые последствия для африканцев, не знавших ранее письменных документов на землю. Аналогичное законодательство было введено в Тунисе (декреты 1892, 1907 годов) и в других колониях Франции. Только в первые годы колониального господства в Тунисе было экспроприировано 400 тыс. га земель, в Алжире (в 70-х годах) — 500 тыс. га.
Во многих колониальных владениях Франции (особенно в протекторатах) широко применялся принудительный труд. Формальное запрещение рабства обходилось ссылкой на то, что в протекторатах законодательство метрополии не применяется, а действует местное право. Подневольный труд использовался на основе контрактации рабочей силы по договорам предпринимателей с местными вождями, путем организации принудительных работ самой колониальной администрацией (на строительстве дорог, на перевозках и т. д.).
С ростом колониальной империи увеличивался центральный и местный аппарат колониального управления. В 1894 году было образовано министерство колоний.
В отношении «старых колоний» и Алжира правительство Третьей республики продолжало проводить политику насильственной интеграции. В некоторых из них действовало законодательство метрополии, создавались «полноправные коммуны», судебные органы, входившие в общую судебную систему Франции, и т. д. Эти колонии посылали во французский парламент 14 представителей. Но они (Гвиана, Мартиника, Гваделупа, Сенегал, Реюньон, Кохинхина) не имели своих национальных представительных органов.
Во всех протекторатах деятельность традиционных административных и судебных органов ставилась под полный контроль французских чиновников. Так, например, в Тунисе власть бея хотя и считалась «неограниченной», в сущности была лишь номинальной. Всеми делами в стране ведал генеральный резидент (он же премьер-министр), представлявший Тунис во внешних сношениях, назначавший на государственные должности, визировавший все акты бея. Военным министром Туниса был командующий французского экспедиционного корпуса.
В Марокко, где царствовал Султан, страной управлял французский верховный комиссар. В ряде районов, население которых долгое время вело борьбу с французским владычеством, вся власть находилась в руках военного командования (районы Феца, Таза).
Специальное законодательство предусматривало также в колониях: секвестры имущества, коллективное штрафование, телесные наказания, ограничения свободы передвижения и т. п. Б ряде французских колониальных владений, в частности в Алжире, действовали так называемые туземные кодексы, предусматривавшие развернутую систему репрессий против местного населения. Туземный кодекс в Алжире запрещал арабам под страхом наказания покидать свое местожительство без разрешения властей, допускалась «коллективная ответственность» жителей перед французскими колониальными властями и т. п.