Значение истории законодательства. Московский Собор 1551 года следующим образом выразил отношение закона к обществу: * В коейждо стране закон и отчина, а не приходят друг ко другу, но своею обычая кийждо закон держит». Понятие сие доселе не потеряло своей силы и своего значения и, конечно, никогда не потеряет. Представители собора здесь выразили глубокое понимание значения закона, основанное на его сущности я природе. Действительно, закон есть отчина в каждом обще­стве. Самостоятельное общество, пока оно самостоятельно, не может под­чиниться чуждым законам, принесенным со стороны; подчинение чуж­дым законам есть уже явный признак падения общества. Законы долж­ны вытекать из исторической жизни народа. Связь между законом и внутренней исторической жизнью народа так неразрывна, что ни изуче­ние законодательства не может быть вполне понятно без изучения внут­ренней жизни народа, ни изучение внутренней жизни — без изучения за­конодательства. На такую тесную связь законодательства с внутренней жизнью общества указывает и заведовавший комиссией составления за­конов Российской империи князь Петр Васильевич Лопухин, когда в сво­ем докладе Государю Императору Александру I от 28 февраля 1804 года пишет: « Нельзя распространить пределов действия комиссии так, что­бы предоставить ей сочинение законов новых или введение чуждых об­разу правления и местному положению России несоответственных, В таком случае комиссия принесла бы более вреда, нежели пользы госу­дарству*. Это мнение князя Лопухина совершенно согласно с мнением Московского собора, что «в коейждо стране закон и отчина, а не прихо­дят друг ко другу*. только выражено с большей определенностью. Лопу­хин в своем мнении говорит, что нельзя ни заимствовать законов со сто­роны, т. е. из других государств, ни сочинять новых законов, основыва­ясь на одних теориях и не справляясь ни с внутренней жизнью, ни с потребностями того общества, для которого пишутся законы. А посему,

22

ежели так неразрывна связь закона с жизнью, то к развитие законода­тельства должно идти в строгой последовательности с развитием жизни общества. А когда это так, то правильное и полное изучение законода­тельства возможно только при изучении истории законодательства, а история законодательства должна идти параллельно с историей внутрен­ней жизни общества, они должны друг друга поддерживать и объяснять. Современная жизнь нашего отечества и современное законодательства не могут быть вполне понятны и ясны для нас, ежели мы не знакомы с судь­бами и историей предшествовавшей жизни и законодательство, ибо вез­де и во всем последующее имеет тесную связь с предыдущим, в последу­ющем, современном всегда еще много остается от предшествовавшего, прошедшего; а в законодательстве эта связь предшествовавшего с после­дующим еще яснее: каждый последующий законодательный памятник (за исключением немногих) есть нечто иное, как развитие предшество­вавших памятников, для которых он служит или дополнением, или объяснением, или ограничением и отменением, А законодательные ко­дексы или сборники составляются именно из узаконений всего предше­ствовавшего времени, которые еще не потеряли своей силы; так состав­лялись все кодексы Римского Права, так постепенно росла наша Русская Правда, так составились Уложение царя Алексея Михайловича и нынеш­ний Свод законов Российской империи. В предисловии к Уложению о его составе именно сказано: «Государь указал, чтобы прежних Великих Го­сударей Царей и Великих Князей Российских, и отца его Государева, блаженныя памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Михаила Федоровича всея Руси указы, и боярские приговоры на всякие государ­ственные и земские дела собрать, и те Государские указы и боярские при­говоры со старыми Судебниками справити». Здесь мы ясно видим, что источниками для Уложения царя Алексея Михайловича были все пред­шествовавшие законодательные памятники в России. Тот же порядок встречаем и при составлении ныне действующего Свода законов Россий­ской империи: предварительно составлению высочайшим указом пове­дено было собрать из всех присутственных мест все прежние указы и по­становления, начиная с Уложения, которые, согласно высочайше утвер­жденному положению от 22 сентября 1827 года, и были напечатаны под названием Полного Собрания Законов Российской империи, а потом уже из этого Полного Собрания был составлен Свод Законов. Таким образом, сам состав законодательных памятников указывает на необходимость изучать историю законодательства. Законодательство какой-либо стра­ны нельзя изучить ясно и вполне, не изучив сперва, как оно образова­лось историческим путем и дошло до того развития, в котором находит­ся в данное время.

Периоды развития русского законодательства. Указав на ту тес­ную связь, в которой находится изучение законодательства какой-либо страны с изучением истории законодательства и внутренней жизни того

23

общества, которому принадлежит законодательство, мы телерь перейдем к истории отечественного законодательства, соединяя ее с изучением ис­тории внутренней жизни русского общестаа, насколько это будет нужно для полного и основательного уразумения самой истории законодатель­ства. Здесь прежде всего мы доласны указать на различные элементы, которые время от времени втекали в жизнь русского общества и более или менее изменяли характер общественной жизни, а вместе с тем изме­няли и законодательство. Первым основным элементом русского обще­ства были разные славянские племена, в разное время пришедшие в здеш­нюю страну с Дуная и как колонисты поселившиеся между старожила­ми здешнего края финнами. Вторым основным элементом русского общества были варяги-русы, пришедшие по приглашению ильменских славян из Скандинавского полуострова и, по взаимному соглашению, со­ставившие вместе со славянами одно русское общество, послужившее зерном для образования русского государства. Потом, по порядку време­ни, следовали элементы: византийский, принесенный в русское общество вместе с христианством, принятым русскими из Византии; далее элемент монгольский, проникнувший в русское общество во времена владычества монголов, и наконец, литовский и западноевропейский. Элементы эти, по мере своего привтечения в русскую жизнь, делят историю русского законодательства на следующие периоды.

Первый период — до введения христианства Владимиром Святым; к этому периоду относится история внутренней жизни общества в славян­ских племенах, как перед прибытием Рюрика, так и по прибытии его, когда славянский элемент соединился с вновь прибывшим элементом варяго-русским. Законодательство этого периода выразилось в коренном устройстве славянских племен и в узаконениях Рюрика, Олега, Игоря, Ольги и Святослава.

Второй период начинается введением христианства в Россию и окан­чивается соединением русских удельных княжеств, частью под скипет­ром московского государя, частью — литовского. В первой половине это­го периода к элементам славянскому и варяго-русскому присоединился третий элемент — византийский, принесенный на Русь вместе с христи­анством, и имевший сильное влияние на развитие внутренней жизни на­рода и много участвовавший в развитии законодательства введением гре­ческих Номоканонов, Во второй половине этого пятисотлетнего периода к первым трем элементам присоединился четвертый элемент — монголь­ский или татарский, который, по враждебности своей, хотя не мог иметь сильного влияния на внутреннюю жизнь народа, но тем не менее много действовал в административном значении. Законодательство этого пери­ода выразилось в уставах Владимира и Ярослава, в «Русской Правде», имевшей несколько подновлений, в переводных греческих Номоканонах, в Псковской Судной Грамоте, в Судной Грамоте Новгородской и в раз­ных уставных, договорных, жалованных и других грамотах, частью до-

24

шд до нас и частью известных только по упоминаниям в разных памятниках. В этом периоде внутренняя жизнь парода сперва имела об­щий характер развития для всех племен под влиянием христианства, а потом, вследствие раздробления России на уделы, общее развитие жиз­ни получило некоторые оттенки особенностей по разным уделам.

Третий период занимает пространство времени от соединения севе­ро-восточных русских княжеств с Москвой, а западных с Литвой, до цар­ствования царя Алексея Михайловича. В этом периоде внутренняя на-родяая жизнь на северо-востоке кипела борьбой удельных особенностей с всепоглощающ ям уровнем московской жизни. Уделы, потерявшие свое политическое значение подчинением московскому государю, продолжа­ли еще отстаивать свои особенности внутренней жизни и в администра­ции, и в обычаях. Эту борьбу московские государя, особенно начиная с царя Ивана Васильевича, вели с неподражаемым искусством. Царь Иван Васильевич показал первый пример сглаживания непокорных особенно­стей народной жизни В уничтоженных уделах, оставляя ва произвол жителей управляться наместниками, присылаемыми из Москвы, или собственными выборными судьями, старостами и излюбленными голо­вами. В это же время на западе России, т. е. в литовско-русском государ­стве шла такая же борьба местных народностей с общим уровнем госу­дарства; но там желание всюду ввести латинскую веру и вообще слиш­ком крутые и неблагоразумные меры испортили все дело, и исход борьбы кончился присоединением литовской Руси к московской. Главными за­конодательными памятниками этого времени в Московской Руси были: «Судебник Великого Князя Ивана Васильевича», «Судебник Царя Ива­на Васильевича» и разные дополнительные к ним указные статьи, уста­вы и соборные определения; в литовской же Руси — три редакции литов­ского Статута с разными привилегиями и дополнениями.

Четвертый период русского законодательства и внутренней народ-вой жизни составляет пространство времени от царя Алексея Михайло­вича до наших времен. Здесь внутренняя народная жизнь проявляется в борьбе с наплывом новых идей западноевропейского образования. Эти новые идеи начали понемногу проникать в народную жизнь Руси еще в предшествовавший период и особенно распространились во время смут самозванщины, когда представители (для русских) тогдашнего европей­ского образования: поляки, литовцы, шведы и разные европейские ис­катели счастья старались расхитить достояние русского царства и тол­пами бродили по русской земле, то дрались, то дружились с русскими и передавали им свой образ мыслей, свои западные обычаи. Хотя эти при­шельцы с воцарением дома Романовых и должны были удалиться из Рос­сии, но семена, ими посеянные, остались в русской жизни и, благопри-ятствуемые обстоятельствами, стали развиваться более и более, как и дол­жно было ожидать по естественному развитию русского общества, которое не могло не сочувствовать европейской жизви как по воспитанию своему

25

в недрах христианской церкви, так и по образованию, по крайней мере в высших представителях своего просвещения, а также го торговле и по другим условиям, постоянно не дозволявшим России совершенно изоли­роваться от Европы. Распространение новых идей западноевропейского образования, по естественному ходу дел человеческих, не могло не встре­тить сопротивления и тем более, что идеи эти частью переходили из стран, враждебных России, а частью передавались с большим презрением к рус­ской жизни вовсе не заслуженны». Борьба старой русской жизни с но­выми идеями европейского образования сперва не делала, перевеса ни на ту, ви на другую сторону; старая жизнь сильно упорствовала и даже в иных случаях доходила до крайностей, но с императора Петра I перевес борьбы явно перешел на сторону нового образованна, впрочем, основа старой русской жизни, известное отличие Руси от других народов, оста­лась неприкосновенной. Законодательство этого периода выразилось в Уложении царя Алексея Михайловича и в разных уставах, регламентах, указах и других учреждениях, изданных как царем Алексеем Михайло­вичем, так и его преемниками до первого издания ныне действующего «Свода Законов Российской Империи».

яоса