ГЛАВА ПЯТАЯ СУД В ПЕРИОД ПРОВЕДЕНИЯ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ СЕЛЬСКОГО  ХОЗЯЙСТВА

(1930—1934 гг.)

1. Задачи суда

В годы проведения коллективизации сельского хозяй­ства перед советским судом были поставлены ответ­ственнейшие задачи в связи с переводом мелкособствен­нических крестьянских хозяйств на путь социализма. Этот «глубочайший революционный переворот... равно­значный по своим последствиям революционному пере­вороту в октябре 1917 года» ', требовал неослабной борьбы суда с врагами народа, пытавшимися и в этот период в особо ожесточенных формах продолжать борьбу против Советской власти, против нашего народа.

«Внутри страны против нас хитрые враги организуют пищевой голод, кулаки терроризуют крестьян-коллективистов убийствами, поджогами, различными подлостями, — против нас все, что отжило сроки, отведенные ему исто­рией, и это дает нам право считать себя все еще в состоя­нии гражданской войны. Отсюда следует единственный вывод: если враг не сдается, его уничтожают», — гово­рил А. М. Горький.

До начала сплошной коллективизации кулаки открыто выступали против колхозов, вели зверскую борьбу про­тив передовых колхозников, убивая их из-за угла, сжи­гая их дома, амбары и т. д. Когда же их ставка на срыв массового движения бедняцко-середняцких масс в кол­хозы была бита, они изменили тактику борьбы, стали проникать в колхозы и стараться разлагать их изнутри истреблением конского поголовья, порчей машин и трак­торов, подрывом трудовой дисциплины и т. д.

На объединенном пленуме ЦК и ЦКК (январь 1933 г.)

1 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 291.

233

товарищ Сталин говорил: «Враг понял изменившуюся обстановку, понял силу и могущество нового строя в деревне и, поняв это, перестроился, изменил свою так­тику, — перешел от прямой атаки против колхозов к работе тихой сапой... Нынешние кулаки и подкулачники, нынешние антисоветские элементы в деревне — это боль­шей частью люди «тихие», «сладенькие», почти «святые». Их не нужно искать далеко от колхоза, они сидят в самом колхозе и занимают там должности кладовщиков, завхозов, счетоводов, секретарей и т. д. Они никогда не скажут — «долой колхозы». Они «за» колхозы. Но они ведут в колхозах такую саботажническую и вредитель­скую работу, что колхозам от них не поздоровится. Они никогда не скажут — «долой хлебозаготовки». Они «за» хлебозаготовки. Они «только» пускаются в демагогию и требуют, чтобы колхоз образовал фонд для животновод­ства, втрое больший по размерам, чем это требуется для дела, чтобы колхоз образовал страховой фонд, втрое больший по размерам, чем это требуется для дела, чтобы колхоз выдавал на общественное питание от 6 до 10 фунтов хлеба в день на работника и т. д. Понятно, что после таких «фондов» и выдач на общественное питание, после такой жульнической демагогии хозяй­ственная мощь колхоза должна быть подорвана, и для хлебозаготовок не остается места.

...Кулаки разбиты, но они далеко еще не добиты. Бо­лее того, — они не скоро еще будут добиты, если комму­нисты будут зевать и благодушествовать, полагая, что кулаки сами сойдут в могилу в порядке так сказать сти­хийного своего развития» '.

Экономическая контрреволюция (шахтинское и другие дела), вскрытая перед судом в прошлом периоде, пока­зала тесную связь врагов народов внутри страны с ино­странными разведками. В изучаемый период контррево­люционная деятельность врагов народа — троцкистско-бухаринских бандитов приняла особо острые формы. Враги народа перешли к прямым террористическим, ди­версионным методам борьбы против Советской власти. Для решительной борьбы с врагами народа — троцкист-ско-бухаринскими бандитами был издан закон от 1 де­кабря 1934 г.2

1 И. Сталин, Вопросы ленинизма, изд.11-е  стр. 406-407.

2 СЗ СССР 1934 г. № 64, ст. 459.

234

Разоблачение контрреволюционной деятельности вра­гов народа и применение к ним строжайших мер наказа­ния составляли первую задачу советского суда.

В этот же период особенно опасным стало расхищение врагами народа общественной социалистической соб­ственности. Классовые враги, говорил товарищ Сталин, «поджигают склады и ломают машины. Организуют сабо­таж. Организуют вредительство в колхозах, в совхозах... Главное в «деятельности» этих бывших людей состоит в том, что они организуют массовое воровство и хищение государственного имущества, кооперативного имущества, колхозной собственности. Воровство и хищение на фабри­ках и заводах, воровство и хищение железнодорожных грузов, воровство и хищение в складах и торговых пред­приятиях, — особенно воровство и хищение в совхозах и колхозах, — такова основная форма «деятельности» этих бывших людей» '.

7 августа 1932 г. ЦИК и СНК СССР приняли закон об охране имущества государственных предприятий, кол­хозов и кооперации и укреплении общественной (социа­листической) собственности. В этом законе сказано: «За последнее время участились жалобы рабочих и колхоз­ников на хищение (воровство) грузов на железнодорож­ном и водном транспорте и хищения (воровство) коопера­тивного и колхозного имущества со стороны хулиган­ствующих и вообще противообщественных элементов. Равным образом участились жалобы на насилия и угрозы кулацких элементов в отношении колхозников, не желаю­щих выйти из колхозов и честно и самоотверженно рабо­тающих за укрепление последних.

ЦИК и СНК Союза ССР считают, что общественная собственность (государственная, колхозная, кооператив­ная) является основой советского строя, она священна и неприкосновенна, и люди, покушающиеся на обществен­ную собственность, должны быть рассматриваемы как враги народа, ввиду чего решительная борьба с расхи­тителями общественного имущества является первейшей обязанностью органов советской власти» 2.

Исходя из этих соображений и идя навстречу требо­ваниям рабочих и колхозников, ЦИК и СНК СССР по­становили: приравнять по своему значению грузы на

1 И. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 392—393.

2 СЗ СССР 1932 г. № 62, ст. 360.

235

железнодорожном и водном транспорте, а также имуще­ство колхозов и кооперативов (урожай на полях, обще­ственные запасы, скот, кооперативные склады и магазины и т. п.) к имуществу государственному и всемерно уси­лить охрану этих грузов, повести решительную борьбу с теми противообщественными кулацко-капиталистическими элементами, которые применяют насилия и угрозы к кол­хозникам с целью заставить последних выйти из колхоза, с целью насильственного разрушения колхоза, прирав­нять эти преступления к государственным преступлениям, применять впредь за хищение общественной (социалисти­ческой) собственности суровые меры наказания вплоть до высшей меры наказания — расстрела.

Огромное значение этого закона было подчеркнуто товарищем Сталиным. В январе 1933 г. на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) товарищ Сталин говорил:

«Многие наши товарищи благодушно смотрят на по­добное явление, не понимая смысла и значения фактов массового воровства и хищения. Они, как слепые, прохо­дят мимо этих фактов, полагая, что «тут нет ничего осо­бенного». Но они, эти товарищи, глубоко заблуждаются. Основой нашего строя является общественная собствен­ность, так же, как основой капитализма — собственность частная. Если капиталисты провозгласили частную соб­ственность священной и неприкосновенной, добившись в свое время укрепления капиталистического строя, то мы, коммунисты, тем более должны провозгласить общест­венную собственность священной и неприкосновенной, чтобы закрепить тем самым новые социалистические формы хозяйства во всех областях производства и тор­говли. Допускать воровство и хищение общественной собственности, — все равно, идет ли дело о собственности государственной или о собственности кооперативной и колхозной, — и проходить мимо подобных контрреволю­ционных безобразий, — значит содействовать подрыву советского строя, опирающегося на общественную соб­ственность, как на свою базу. Из этого исходило наше Советское правительство, когда оно издало недавно за­кон об охране общественной собственности. Этот закон есть основа революционной законности в настоящий мо­мент. А обязанность строжайшего его проведения в жизнь является первейшим долгом каждого коммуниста, каждого рабочего и колхозника.

Основная забота революционной законности в наше

 236

время состоит следовательно в охране общественной соб­ственности, а не в чем-либо другом.

Вот почему борьба за охрану общественной собствен­ности, борьба всеми мерами и всеми средствами, предо­ставляемыми в наше распоряжение законами Советской власти, является одной из основных задач партии» 1

Борьба с расхитителями общественной (социалистиче­ской) собственности составляла, как и в последующие пе­риоды, одну из главнейших задач советского суда.

Следующей задачей советского суда являлась борьба со спекуляцией. Партия и правительство поставили за­дачу решительного усиления борьбы со спекуляцией, был издан закон от 22 августа 1932 года2.

На том же объединенном пленуме ЦК и ЦКК товарищ Сталин говорил: «Конечно, это не исключает того, что могут вновь появиться в товарообороте по закону атавизма частные торговцы и спекулянты, используя для этого наиболее удобное для них поле, а именно — кол­хозную торговлю. Более того, сами колхозники иногда не прочь пуститься в спекуляцию, что не делает им, конечно, чести. Но против этих нездоровых явлений у нас имеется недавно изданный закон Советской власти о мерах пре­сечения спекуляции и наказания спекулянтов. Вы знаете, конечно, что закон этот не страдает особой мягкостью. Вы поймете, конечно, что такого закона не было и не могло быть в условиях первой стадии нэпа» 3.

XVI съезд ВКП(б) (1930 г.) отметил активизацию, в связи с обострением классовой борьбы в стране, нацио­нальных уклонов в сторону великодержавного и местного шовинизма.

Признавая главной опасностью на данном этапе вели­кодержавный уклон, как уклон, который прикрывает со­бой «стремления отживающих классов господствовавшей ранее великорусской нации вернуть себе утраченные при­вилегии», подчеркивая необходимость борьбы с уклоном к местному национализму, ослабляющему единство наро­дов СССР и играющему на руку интервенции, XVI съезд ВКП(б) дал директиву «усилить борьбу с обоими укло­нами в национальном вопросе и с примиренчеством к ним, усилив одновременно внимание к практическому прове­дению ленинской национальной политики, изживанию

1 И. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 393—394.

2 СЗ СССР 1932 г. № 6.6, ст. 375.

3 И. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 390.

237

элементов национального неравенства и широкому разви­тию национальных культур народов Советского Союза» '.

31 декабря 1931 г. этот вопрос стоял на коллегии Народного комиссариата юстиции РСФСР. Было принято, в частности, решение о том, чтобы шовинистические вы­ступления классового врага, выступления сознательных и злостных шовинистов, заведомо направляющих свои дей­ствия к возбуждению национальной вражды, квалифици­ровать по ст. 597 Уголовного кодекса.

Борьба с великодержавным шовинизмом и местным национализмом, проявляющимся в преступной форме, со­ставляла, таким образом, также одну из задач советского суда.

В политическом отчете на XVI съезде партии товарищ Сталин указывал: «Опасность бюрократизма состоит... в том, что он не терпит проверки исполнения и пытается превратить основные указания руководящих организаций в пустую бумажку, оторванную от живой жизни. Опасность представляют не только и не столько старые бюрократы, застрявшие в наших учреждениях, но и — особенно — новые бюрократы, бюрократы советские, среди которых «коммунисты»-бюрократы играют далеко не последнюю роль. Я имею в виду тех «коммунистов», которые канцелярскими распоряжениями и «декретами», в силу которых они верят, как в фетиш, стараются подме­нить творческую инициативу и самодеятельность миллион­ных масс рабочего класса и крестьянства»2.

На торжественном заседании 3 июля 1932 г., посвя­щенном 10-летию советской прокуратуры, М. И. Калинин говорил: «Не случайно, когда изучают историю, то по отдельным тяжбам стараются уловить структуру старого общества, ибо эти тяжбы, проходящие через судебный процесс, очень тесно связаны с бытом, отражают этот быт, строение и развитие данного общества. И опытный историк среди тысячи судебных дел всегда найдет такие дела, которые раскрывают быт, культуру, состояние от­ношений между людьми. Суд должен решать миллионы бытовых дел. Суд имеет очень большое значение в со­циалистическом строительстве.

И мне кажется, товарищи, поскольку мы теперь строим социализм, строим сознательно, постольку все рычаги,

1 ВКП(б) в резолюциях и решениях,  1941, ч.  II, стр. 402.

2 И. Сталин, Вопросы ленинизма, изд.  10-е, стр. 401.

238

которые мы имеем в руках, все эти рычаги мы стремимся употребить с одной целью — с целью укрепления и раз­вития социалистического строительства. Поэтому несом­ненно, что рычаг права, судебный рычаг, имеет отнюдь не второстепенное значение в успешном строительстве социализма. Если вы возьмете человека, бывшего хотя бы раз под судом, то он вам скажет и вы сами почувствуете, что процедура суда, само решение суда очень долго пом­нится этим человеком, оставляет навсегда след у него. А поскольку этот процесс оставляет след в памяти чело­века, постольку и влияние этого процесса на психологию человека, на его будущие поступки, должно быть огромно» '.

Это требовало серьезных мер, направленных на повы­шение качества работы нашего суда, усиления борьбы с бюрократизмом, волокитой, бездушным отношением к че­ловеку.

Борьба с бюрократизмом, волокитой, с бездушным от­ношением к людям также составляла одну из задач со­ветского суда.

25 июня 1932 г. ЦИК и СНК СССР приняли постанов­ление «О революционной законности». В вводной части этого постановления сказано:

«Отмечая десятилетие организации прокуратуры и до­стигнутые за этот период в Союзе ССР успехи в деле укрепления революционной законности, являющейся одним из важнейших средств укрепления пролетарской диктатуры, защиты интересов рабочих и трудящихся кре­стьян и борьбы с классовыми врагами трудящихся (кула­чеством, перекупщиками-спекулянтами, буржуазными вредителями) и их контрреволюционной политической агентурой, Центральный Исполнительный Комитет и Совет народных комиссаров Союза ССР особо указы­вают на наличие все еще значительного числа нарушений революционной законности со стороны должностных лиц и искривлений в практике ее проведения, особенно в де­ревне».

В постановлении ЦИК и СНК был указан путь исправ­ления имеющихся в этом деле серьезных недостатков. В частности, в п. 6 постановления сказано: «В целях даль­нейшего укрепления революционной законности, улучше­ния и поднятия знания судебно-прокурорских органов

1 «Советская юстиция»,  1932, № 20,  стр.  1.     

239

категорически запретить снятие или перемещение народ­ных судей иначе как по постановлению краевых (област­ных) исполнительных комитетов» '.

ЦК ВКП(б) своим особым постановлением обратил внимание краевых и областных партийных комитетов, ЦК национальных республик и всех районных партийных комитетов на приведенное выше постановление ЦИК и СНК, отметил особую роль, которую должны сыграть в деле укрепления революционной законности суд и проку­ратура и предложил обеспечить им всяческую помощь и поддержку в деле укрепления революционной законности, последовательно проводить в жизнь указания партии о строжайшей ответственности коммунистов за малейшую попытку нарушения законов 2.

Центральные исполнительные комитеты и совнаркомы союзных республик, исходя из указаний партии и прави­тельства Союза ССР, в свою очередь, приняли решения об укреплении в каждой республике начал революционной законности 3.

Как и раньше, борьба за строжайшее соблюдение ре­волюционной законности составляла одну из основных задач советского суда в рассматриваемый период.

Помимо этих основных задач, перед советским судом в этот период стояли и такие важнейшие задачи, как организация борьбы за полное и своевременное выполне­ние планов хлебопоставок, борьба за качество выпускае­мой промышленной продукции (постановление ЦИК и СНК СССР 8 декабря 1933 г.), с преступлениями на транспорте (постановление июньского пленума ЦК ВКП(б) 1931        г.), с обмериванием и обвешиванием потребителя и обманом государства (постановление ЦИК и СНК СССР 10 сентября 1934 г.) и другие.

Конкретные задачи судебных органов на данный пе­риод были сформулированы и в постановлении президи­ума ЦКК ВКП(б) и коллегии НК РКИ СССР от 23 марта

1932    г. по итогам проведенного обследования судебных

органов в ряде районов РСФСР, БССР и УССР.

Президиум ЦКК ВКП(б) и коллегия НК РКИ СССР отметили, что в работе органов юстиции имеется ряд до­стижений: суды вели активную борьбу с классовым вра-

1 СЗ СССР 1932 г. № 50, ст. 298.

2 «Советская юстиция», 1932, № 19, стр. 1.

3 СУ БССР  1932 г. № 49, ст. 220; СУ Азербайджанской ССР 1932 г. № 24, ст. 444; СУ Грузинской ССР 1933 г. № 17, ст. 230 и др.

240

гом в городе и включались в хозяйственно-политические кампании, проводя активную борьбу с классовым сопро­тивлением кулачества; суды постепенно расширяли применение к основной массе классово близких нам людей меры общественно-воспитательного воздействия; была создана сеть сельских общественных и производственно-товарищеских судов. В то же время Президиум ЦК.К ВКП(б) и коллегия НК РКИ указали, что, наряду с этими несомненными достижениями, в работе суда имелись и крупнейшие дефекты: суды не всегда поспевали за ходом хозяйственно-политических кампаний, а подчас и не умели увязать свою работу с ударными задачами момента и хо­зяйственной обстановкой; формально подходя к рассмот­рению Дел, зачастую обрушивались всей тяжестью за­кона на случайных, незлостных правонарушителей-трудя­щихся по имущественным и бытовым преступлениям; при­влекая к суду по маловажным преступлениям работников советско-партийного актива, в особенности на селе, суды в то же время нередко недооценивали хозяйственной и политической значимости таких преступлений, которые тормозят выполнение основных задач пятилетнего плана (бесхозяйственное отношение к лошадям и инвентарю в. колхозах, уклонение от сдачи государству хлебных из­лишков, сообщение неверных данных об исполнении пром­финплана, нарушение трудовой дисциплины и обезличка на транспорте и в промышленности, преступления в об­ласти рабочего снабжения и общественного питания, несоблюдение финансовой дисциплины и т. д.). В ряде мест наблюдались как перегибы в отношении середняка (Средняя Волга, Нижняя Волга, БССР), так и правооппортунистическое отношение к кулаку (Ивановская область,. БССР). Отмечались случаи применения лишения свободы и ссылки к случайным преступникам из числа трудящихся и явно недостаточного использования мер общественно-воспитательного воздействия.

XVII партийная конференция (1932 г.) указала, что основной политической задачей второй пятилетки яв­ляется — окончательная ликвидация капиталистических элементов и классов вообще, преодоление пережитков капитализма в экономике и сознании людей. Конферен­ция подчеркнула неизбежность обострения классовой борьбы в отдельные моменты и особенно в отдельных рай­онах и на отдельных участках социалистической стройки и необходимость в связи с этим укрепления пролетарской

241

диктатуры. Президиум ЦКК ВКП(б) и коллегия НК РКИ, исходя из этих директив XVII партийной конференции, потребовали, чтобы органы юстиции решительно устра­нили указанные выше недостатки в их работе, быстро и четко перестроили свою работу в направлении более энер­гичной борьбы с вылазками классовых врагов, расшире­ния общественных форм суда и усиления его общевоспи­тательной роли, дальнейшего укрепления революционной законности. Было указано на необходимость усилить борьбу со случаями утайки хлеба от государства в сов­хозах и колхозах, а также с дезорганизаторами колхоз­ного и совхозного строительства (небрежное отношение к инвентарю, машинам, рабочему скоту и пр.), не допу­скать привлечения к судебной ответственности работников низового сельского и колхозного актива в тех случаях, когда по характеру проступка вопрос может быть разре­шен в ином порядке 2.

II. Организационные вопросы

Огромные успехи социалистической реконструкции промышленности, широко развернувшееся колхозное дви­жение в деревне и ликвидация кулачества как класса на базе сплошной коллективизации, активное участие широ­ких масс рабочих, батраков, крестьян — бедняков и се­редняков в социалистической перестройке всего народного хозяйства, — все это потребовало решительного укреп­ления низовых звеньев государственного аппарата, их большей самостоятельности, оперативности, с одной сто­роны, и правильного руководства их деятельностью выше­стоящими органами, с другой. Лишь это могло обеспе­чить наиболее успешное решение задач, связанных с развернутым социалистическим наступлением и передел­кой хозяйства, культуры и быта. Такая перестройка низовых органов Советской власти и руководства ими должна была способствовать максимальному приближе­нию органов власти к населению и их всемерному укреп­лению, расширению их прав и обязанностей и установле­нию непосредственной связи их с руководящими и центральными органами власти, циками и совнаркомами союзных и автономных республик, краевыми (областными)

242

1 См. ВКП(б) в резолюциях и решениях, 1941, ч. II, стр. 489, 492.

 2 «Советская юстиция», 1932, № 17—18, стр. 10—11.

исполнительными комитетами, содействовать упрощению и удешевлению аппарата, еще большему вовлечению широких масс трудящихся в практическую работу мест­ных органов власти и государственного управления.

Исходя из этих основных задач на данном этапе со­циалистического строительства, XVI съезд ВКП(б) принял решение об упразднении округов.

В резолюции XVI съезда ВКП(б) сказано: «Съезд целиком и полностью одобряет решение ЦК об упразднении округов и об укреплении района, как основ­ного звена социалистического строительства в деревне, что должно привести к решительному приближению пар­тийно-советского аппарата к селу, к колхозам, к массам... Съезд поручает ЦК провести все практические меры, связанные с ликвидацией округов и укреплением районов и областей» '.

Руководствуясь этим указанием партии, ЦИК и СНК СССР 23 июня 1930 г. постановили провести к 1 октября 1930 г. ликвидацию округов 2.

Ликвидация округов, вполне естественно, повлекла за собой и ликвидацию окружных органов юстиции. Практи­ческое проведение этого мероприятия было поручено союзным республикам.

4 августа 1930 г. коллегия НКЮ РСФСР приняла постановление о перестройке органов юстиции в связи с ликвидацией округов 3. В соответствии с этим решением окружные суды подлежали ликвидации; все дела, ранее подсудные окружным судам, передавались народным судам. Краевому (областному) суду предоставлялось пра­во изымать из подсудности народного суда любые дела или группы дел и принимать их на свое рассмотрение. Право кассационного обжалования решений народных судов ограничивалось следующими пределами: по граж­данским делам — суммой исков свыше 100 руб., кроме исков о зарплате и алиментов, по уголовным делам — приговорами, по которым народным судом вынесены ли­шение свободы или принудительные работы свыше трех месяцев, ссылка или высылка, поражение в правах и штраф свыше 100 руб. По всем остальным делам, подача кассационных жалоб отменялась. Судебный надзор по

1 ВКП(б) в резолюциях и решениях,  1941, ч. II   стр. 401.

2 СЗ СССР 1930 г. № 37, ст. 400.

3 «Советская юстиция»,  1930, № 22—23, стр.  10.

243

этим делам осуществлялся райпрокурором. В каждом районе должен быть обязательно сохранен участок народ­ного суда. Народные суды подлежали избранию район­ными исполнительными комитетами. Без ведома в санкции краевых (областных) судов народные судьи не могли быть досрочно отозваны от занимаемой должности. Кас­сационной инстанцией по отношению ко всем делам, рас­смотренным в народном суде, являлся краевой (област­ной) суд, который должен был разрешать эти дела или в краевом центре, или в выездных сессиях в составе двух членов краевого (областного) суда и одного народного судьи данного района. Для работы по подготовке и пере­подготовке кадров, организации и учета опыта произво­димых обследований, информации, статистики, составле­ния планов, проверки исполнения и обобщения судебной практики предлагалось создание в краях и областях объединенных организационно-инструкторских управле­ний суда и прокуратуры (оргинстры).

Не все эти предложения были приняты (см. ниже).

Постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 г.1 был образован общесоюзный Народный комиссариат внутрен­них дел со включением в его состав Объединенного госу­дарственного политического управления (ОГПУ).

К функциям НКВД было отнесено обеспечение рево­люционного порядка и государственной безопасности, охрана общественной (социалистической) собственности. Для выполнения этих функций в составе НКВД в числе других управлений и отделов было образовано Главное управление государственной безопасности.

Судебная коллегия ОГПУ была упразднена. Согласно этому постановлению, НКВД и его местные органы дол­жны были направлять дела по расследованным ими пре­ступлениям в судебные органы по подсудности в уста­новленном в законе порядке.

ЦИК СССР того же 10 июля 1934 г.2 постановил, что дела о преступлениях, расследуемых НКВД и его местными органами, подлежат передаче по подсудности в Верховный суд СССР, военную коллегию Верховного суда СССР, военные трибуналы округов, транспортную коллегию и водную коллегию Верховного суда СССР,

1 СЗ СССР  1934 г. № 36, ст. 284

2 СЗ СССР 1934 г. № 36, ст. 283.

244

в линейные  суды  железнодорожного  и  водного  транспорта, верховные  суды  союзных  республик,  краевые  и областные суды, а также   в   главные суды   автономных республик и народные суды '.

Рассмотрение расследуемых органами НКВД дел в Верховном суде СССР, верховных судах союзных республик, в краевых и областных судах, а также в главных судах автономных республик должно было проводиться во вновь образуемых по этому постановлению спе­циальных судебных коллегиях, действовавших в составе председательствующего и двух членов суда, т. е. без участия народных заседателей.

Передача на рассмотрение суда дел, ранее рассматривавшихся   органами   ОГПУ,   определялась   укреплением  мощи Советского   государства,   разгромом   враждебных  пролетариату сил внутри страны, укреплением усилиями партии и правительства всей системы   советского   суда. Передача определенной категории дел на рассмотре­ние суда не означала ослабления борьбы с изменниками родины,   с   врагами   Советского   государства,   агентами    международного капитала.  Беспощадная борьба с указанными   преступниками   теперь  должна   была   вестись советским судом.

«Теперь враги разбиты, поражены, обезглавлены, рассеяны   в   решающих   пунктах   борьбы, — писали  тогда «Известия», — а пролетарская диктатура   меняет  харак­тер своих методов борьбы, переходя в значительной мере   к методам судопроизводства и в гораздо   большей   степени   опираясь   на   точные   формулы    революционного закона»2.    

Постановлениями ЦИК СССР   10  июля   1934 г. роль   советского суда в борьбе за революционную законность и революционный правопорядок была поднята на огромную высоту. Партия и правительство, расширив круг дея­тельности судебных органов, приняли надлежащие меры к укреплению их организационных форм и кадров судеб­ных работников, меры, в  первую очередь  направленные на то, чтобы вновь созданные специальные судебные кол­легии были обеспечены политически и теоретически под­готовленными людьми.

1 СЗ СССР 1934 г. № 36, ст. 284.

2 «Известия» от 11 июля. 1934 г.

245

В области общих организационных мероприятий исследуемый период характеризуется также тем, что, в связи с учреждением в 1933 г. прокуратуры Союза ССР, вместо прокуратуры Верховного суда СССР, Верховный суд СССР был освобожден от совместного с прокуратурой осуществления надзора за законностью с точки зрения Конституции СССР и союзного законодательства; усили­лась его деятельность в области судебного надзора.

Наконец к общим организационным мероприятиям этого периода следует отнести также образование спе­циальных судов — линейных судов железнодорожного транспорта (1930 г.) и линейных судов водного транспорта (1934 г.) с постепенной передачей их в непосредственное ведение Верховного суда СССР.

Таковы общие организационные мероприятия этого периода в судебной области. Вся совокупность их имела своей целью решительное укрепление суда, такое его построение, которое усилило бы его содействие скорей­шему разрешению исторической задачи — победе в нашей стране социализма.

III. Народный суд

В связи с ликвидацией округов и упразднением в соответствии с этим окружных судов были внесены некоторые изменения в порядок деятельности народного суда.

ВЦИК и СНК 10 октября 1930 г. установили, что каждый район должен обязательно иметь участки народ­ных судей. Согласно тому же постановлению народные судьи должны были, в соответствии со ст. 16 Положения о судоустройстве, избираться районными исполкомами, а в городах — городскими советами сроком на один год. Народные судьи не могли быть досрочно отозваны от занимаемой должности без ведома краевых (областных) судов 1.

В ведение народных судов указанным постановлением были переданы все гражданские и уголовные дела, ранее подсудные упраздненным окружным судам, за исключе­нием дел о контрреволюционных преступлениях, подле­жавших рассмотрению краевых (областных) судов.

1 СУ РСФСР 1930 г. № 51, ст. 627.

 246

Приговоры и решения народных судов могли быть обжалованы в кассационном порядке. Исключения составляли решения по гражданским делам, если сумма денежного иска о заработной плате не превышала месяч­ного заработка и если при этом эти иски не были свя­заны с увольнением от работы, а также решения по прочим денежным искам, если размер их не превышал 100 рублей, кроме решений по искам об алиментах, по которым кассационное обжалование допускалось вне зависимости от суммы иска. Не подлежали кассацион­ному обжалованию приговоры по уголовным делам, если в качестве меры наказания были назначены принудитель­ные работы на срок до трех месяцев включительно, запрещение занятия той или иной деятельностью или про­мыслом, общественное порицание, предостережение или денежный штраф не свыше 100 рублей.

По делам, по которым кассационное обжалование не допускалось, судебный надзор осуществлялся районной прокуратурой. Последняя обязана была рассматривать поступавшие к ней заявления и жалобы граждан и опро­тестовывать в краевой (областной) суд все приговоры и решения, вынесенные с нарушением закона.

В том же 1930 г. на местах были проведены сосредо­точение всех участков народного суда в районном центре, назначение старшего народного судьи района, руководившего работой других народных судей, назначе­ние на местах особых уполномоченных, представлявших народный суд в сношениях с местными органами власти, с вышестоящим.судом и прокуратурой района. Регулиро­вание деятельности и установление прав и обязанностей старших народных судей проводились на местах крае­выми и областными судами.

Конечно, сосредоточение в районном центре всех участков народного .суда было неправильным, так как оно отдаляло суд от населения, вынуждало вызываемых на суд. лиц тратить много времени на переезды, срывало одну из важнейших задач суда — воспитание населения.

Неправильным было и учреждение на местах должно­стей старших народных судей. Руководство старших судей работой других народных судей подменяло собой руководство этой работой со стороны краевых и обла­стных судов.

Прокурор Западной области в конце того же 1930 года предложил райпрокурорам осуществлять общее руковод-

247

ство органами юстиции в районе. В этом предложении, в частности, было сказано, что райпрокурор является руководителем всей судебной политики народных судов, что он осуществляет представительство органов юстиции в местных директивных органах. Впоследствии прокурор Западной области объяснял, что данное им указание вытекало из смысла постановления коллегии НКЮ от 21 ноября 1930 г.

Хотя руководство Наркомюста и отрицало этот факт, однако идея насадить в качестве уполномоченных на ме­стах судей или прокуроров исходила именно от этого наркомата.

В Белорусской ССР ЦИК этой республики по­становлением от 21 января 1931 г.  предложил Наркомюсту БССР приблизить к населению существовавшие на этой территории национальные камеры народных су­дов (еврейские, польские и латышские) как в районах, так и в отдельных городах, точно определив территорию деятельности каждого из этих судов.

25 апреля 1931 г. было принято новое Положение о судоустройстве Белорусской ССР 2. В этом Положении в части, касавшейся народных судов, было указано, что при временном отсутствии народного судьи исполнение его обязанности может быть поручено одному из народ­ных заседателей. Однако уже 5 июля того же 1931 г.3 это постановление было отменено.

По новому Положению о судоустройстве народные судьи избирались Советами и утверждались пленумом Верховного суда Белорусской ССР; перевод народных судей из одного участка в другой мог иметь место только по постановлению президиума Верховного суда БССР. Это следует объяснить тем, что Верховный суд этой республики являлся кассационной инстанцией для народных судов.

В Азербайджанской ССР постановлением ЦИК и СНК АзССР от 15 сентября 1930 г.4 в связи с ликвидацией окружных судов в Баку и Гандже касса­ционной инстанцией для народных судов этих городов стал Верховный суд АзОСР, причем в Баку, Гандже и

1 СУ БССР 1931 г. № 5, ст. 381.

2 СУ БССР 1931 г. №  1, ст. 8.

3 СУ БССР 1931 г. № 32, ст. 211.

4 СУ Азербайджанской ССР 1930 г. № 15, ст. 265.

248

Нухе было сохранено объединение всех участков в еди­ный народный суд города. Таким образом, в рассматри­ваемый период была и в этой республике введена двухзвенная судебная система.

IV. Суды общественной самодеятельности

Образование общественных судов первоначально про­водилось лишь в виде опыта, — главным образом в пока­зательных районах. В 1930 — 1933 гг. эта форма суда получила массовое развитие.

23 мая 1930 г. НКЮ РСФСР констатировал, что прак­тика годичной работы примирительных камер и товари­щеских судов, организованных в отдельных местностях республики, и итоги их работы в трех опытных показа­тельных округах — Армавирском, Курском и Челябин­ском, где примирительные камеры были организованы при всех сельсоветах и товарищеские суды на всех фаб­рично-заводских предприятиях, дали положительные результаты как в смысле реального приближения суда к населению, использования возросшей активности бедняцко-батрацких и середняцких слоев деревни и рабочих города, так и в части освобождения народных судов от мелких дел.

Наряду с этим в работе примирительных камер и това­рищеских судов выявился ряд существенных недочетов. Основными из них являлись: затяжка в рассмотрении дел, попытки общественных судов перенести из практики народного суда в свою работу элементы формализма и обрядности, применение в большинстве случаев штра­фов и принудительных работ вместо мер предупредитель­ного и воспитательного характера. Народные суды недо­статочно активно и систематически инструктировали суды общественной самодеятельности.

Для изжития этих недочетов Наркомюст РСФСР предложил организовать систематическое инструктирова­ние народными судьями судов общественной самодеятель­ности путем выезда в каждую примирительную камеру не реже одного раза в три месяца и в товарищеский суд не реже одного раза в месяц; периодически созывать районные совещания председателей примирительных камер и товарищеских судов; прикрепить к каждому народному

249

судье и члену окружных судов определенное количество товарищеских судов 1.

Если в предшествующий период образование обще­ственных судов шло только по директивным указаниям Наркомюста, то в изучаемый период их организация и круг деятельности регламентируются в законодательном порядке.

29 сентября 1930 г. Президиум ЦИК СССР вынес постановление об организации сельских общественных судов2. В соответствии с этим постановлением 10 октября того же года ВЦИК и СНК РСФСР постановили, в изъятие из общего порядка рассмотрения уголовных, гражданских, трудовых и земельных дел, организовать в сельских местностях сельские общественные суды. Суды эти организовывались в целях приближения суда к насе­лению, вовлечения в его работу широких трудящихся масс и укрепления порядка разбора мелких дел. Суще­ствовавшие при сельсоветах примирительные камеры было предложено переименовать в сельские обществен­ные суды, перестроив их в соответствии с этим постанов­лением.

Сельский общественный суд образовывался при сель­совете в составе председателя, его заместителя и сель­ских общественных судей в числе не менее 15 человек. Председателя и его заместителя избирал пленум сельсо­вета из числа членов сельсовета и утверждал районный исполком.

Сельские общественные судьи избирались на общем собрании граждан, пользующихся по Конституции изби­рательными правами, и утверждались пленумом сельсо­вета. Кандидаты на должность сельских общественных судей выдвигались местной организацией профсоюза сельскохозяйственных и лесных рабочих, группами батра­чества и бедноты, делегатскими собраниями работниц и крестьянок, комитетами крестьянских обществ взаимопо­мощи и другими общественными организациями, а также отдельными гражданами, пользующимися избиратель­ными правами.

Председатель, его заместитель и сельские обществен­ные судьи избирались на срок полномочий членов сель­советов. Судьи участвовали в разборе дел по очереди.

1«Советская юстиция», 1930, № 19  стр.  30

2 СЗ СССР 1930 г. № 51, ст. 531.  

250

Отзыв сельских общественных судей их избирателями допускался в порядке, установленном для отозвания членов совета.

Председатель, его заместитель и сельские обществен­ные судьи выполняли свою работу бесплатно.

Сельские общественные суды должны были рассмат­ривать дела о нарушениях общественной безопасности и порядка, о нарушении правил, охраняющих народное здравие, дела о хулиганстве, клевете, оскорблениях, нанесенных словесно, письменно или действием, о нане­сении побоев, не причинивших телесных повреждений. Они рассматривали также имущественные споры на сумму не свыше 50 рублей, дела по искам на содержание, детей нетрудоспособных супругов и другие дела по алиментам, за исключением дел по алиментам, связанных с установлением отцовства, земельные споры, в которых сторонами являются отдельные дворы или отдельные граждане, независимо от суммы иска, если эти споры возникали не при землеустройстве, а также дела от семейно-имущественных разделах, трудовые споры на сумму не свыше 25 рублей зарплаты, об оплате сверх­урочных работ и о спецодежде.

Работа сельского общественного суда не связыва­лась никакими формальными правилами судопроизвод­ства, соблюдались лишь некоторые простейшие правила.

Сельский общественный суд должен был вызвать к рассмотрению дела жалобщика, ответчика или совершив­шего проступок, заслушать их объяснения, в случае необ­ходимости допросить свидетелей по делу, произвести осмотр на месте и принять все меры к наиболее полному и всестороннему выяснению дела. Рассматривались дела в открытых заседаниях в составе председателя или его заместителя и двух общественных судей. При рассмот­рении трудовых дел в состав суда вместо одного из общественных судей должен был входить представитель местной организации союза сельскохозяйственных и лес­ных рабочих.

Дела, рассматривавшиеся в сельском общественном суде, могли заканчиваться примирением сторон. Однако во всех случаях, когда по обстоятельствам дела сель­ский общественный суд признавал, что состоявшееся соглашение сторон может существенно нарушить инте­ресы участвовавшего в деле трудящегося, он должен был вынести решение по существу дела.

251

Постановления сельского общественного суда прини­мались большинством голосов, излагались кратко в пись­менной форме и объявлялись участниками дела.

Сельские общественные суды могли применять одну из следующих мер воздействия: предупреждение, обще­ственное порицание с опубликованием или без опублико­вания в печати или с объявлением на сельском сходе, денежный штраф не свыше 10 рублей, идущий на общие культурные мероприятия местного значения и на нужды отдельных местных общественных организаций, возло­жение обязанности загладить причиненный имуществен­ный вред в размере не более 50 рублей, принудительное выполнение определенной общественной работы на срок не более пяти дней. Постановления сельских обществен­ных судов являлись окончательными, обжалованию не подлежали и немедленно приводились в исполнение.

Народный судья, обнаружив в постановлении сель­ского общественного суда существенные нарушения закона или интересов трудящихся, должен был приоста­новить исполнение такого постановления, отменить его в порядке надзора и дать делу надлежащее направление: прекратить производством, принять дело к своему про­изводству и т. д.

Сельские общественные суды были подотчетны сель­ским советам.

Так как вопрос об организации товарищеских судов в колхозах правительством был оставлен открытым, Наркомюст РСФСР не находил возможным вновь его ста­вить впредь до изучения вопроса о целесообразности организации двух форм общественного суда в деревне — сельского общественного суда и товарищеского колхоз­ного суда. Наркомюст предложил до решения этого вопроса в центре товарищеские суды в колхозах вновь не организовывать, а те, которые уже организованы и работают, не ликвидировать.

Если в РСФСР организация и деятельность товарище­ских судов в колхозах регулировалась местными поло­жениями, то в Таджикской ССР и Белорусской ССР эти суды были введены в законодательном порядке '.

. Союзное правительство,   не  рассматривая   вопрос об образовании товарищеских колхозных судов, принимало.

1 Сборник важнейших декретов Таджикской ССР 1930 г. ст. 424; СУ Белорусской ССР 1938 г. № 52, ст. 337.           

252

меры к укреплению именно сельских общественных судов.

4 мая 1932 г. постановлением Президиума ЦИК СССР ' было предложено расширить деятельность сель­ских общественных судов при сельских советах, передав на их рассмотрение: дела, связанные с невыполнением отдельными бедняцко-середняцкими хозяйствами обяза­тельств по государственный и общественным заданиям, если по мнению сельского совета в отношении руководи­телей этих хозяйств более целесообразно применение методов общественного воздействия, чем привлечение их к судебной или административной ответственности; дела, направляемые выборными органами колхозов или по решению общего собрания колхозников, о краже и порче колхозного имущества или нанесении ущерба кол­хозу, если эти действия совершены единоличниками или колхозниками и если ущерб, причиненный колхозу, не превышает 50 рублей; дела о мелких кражах, совершен­ных впервые; дела об истреблении или повреждении имущества, если размер причиненного ущерба не превы­шает 50 рублей; дела об имущественных спорах на сумму не свыше 75 рублей.

Президиум ЦИК СССР предложил центральным исполнительным комитетам союзных республик обеспе­чить систематическое руководство сельскими обществен­ными судами и их инструктаж со стороны народных судей и прокуратуры, возложив на районные исполни­тельные комитеты обязанность содействовать укрепле­нию сельских общественных судов путем систематиче­ской работы по улучшению кадров, созыва совещаний работников сельских общественных судов, заслушания их отчетных докладов, снабжения их соответствующей литературой и наблюдения за своевременным инструкта­жем их.

Тенденция к ликвидации сельских общественных судов и замене их колхозными товарищескими судами была в то время явно неправильной. Она вытекала из того, что у некоторых работников при успехах колхозного движе­ния начинала кружиться голова от успехов, терялось, по выражению товарища Сталина, чувство меры и способ­ность понимания действительности. Эти работники сме­шивали в одну кучу и колхозный и индивидуальный сек-

1 СЗ СССР  1932 г. № 29, ст.  180.

253

тор, в то время, как согласно постановлению ЦК ВКП(б) от 2 августа 1931 г., мерилом сплошной коллективизации являлся тогда охват не менее 68—70% крестьян­ских хозяйств. Между тем единоличный сектор еще продолжал занимать довольно большое место, и пере­дача товарищеским колхозным судам дел, возникавших между единоличниками, была бы явно неправильной. Тем более это было бы неправильно потому, что число дел, рассматривавшихся в сельских общественных и товари­щеских колхозных судах, было почти одинаково. Так, на Северном Кавказе за полгода на территории 178 уча­стков народных судов сельские общественные суды рас­смотрели 23 727 дел, а товарищеские колхозные суды — 25000 дел1. Сельские общественные суды рассмотрели за первое полугодие 1932г. по 11 краям и областям РСФСР 215045 дел, а колхозные товарищеские суды за вторую половину 1932 г. — 105 078 дел.

По РСФСР на 1 июля 1932 г., по данным 14 краев и областей и 8 автономных республик было организовано 86 557 общественных судов, в состав которых было избрано 667 602 человека.

В соответствии с указанным выше постановлением ЦИК СССР сельские общественные суды учреждались повсеместно и в других союзных республиках. Централь­ные исполнительные комитеты и совнаркомы этих респуб­лик принимали положения об этих судах, в основном совпадавшие с теми положениями, которые были приняты в РСФСР2.

20 февраля 1931 г. ВЦИК и СНК РСФСР, в изменение ранее действовавших постановлений о товарищеских судах на фабрично-заводских предприятиях и в учрежде­ниях 3, принял новое постановление об этих судах 4.

В этом постановлении указывалось, что в целях наи­большего привлечения общественной самодеятельности

1 «Советская юстиция»,   1932, №  12,  стр. 20.

2 СУ УССР 1931 г. № 2, ст. ст. 21—22 и № 8, ст. 74; СУ БССР 1930 г. № 3, ст. ст. 13 и 14 и 1931 г. № 4, ст. ст. 30—31; СУ Грузин­ской ССР 1930 г. № 22, ст. 318; СУ Туркменской ССР 1931 г. № 3, ст. 34; СУ Узбекской ССР 1931 г. № 3, ст. 34; Сборник важнейших декретов Таджикской ССР 1931 г., ст. 422.

3СУ РСФСР 1930 г. № 4, ст. 52 и № 34, ст. 440.

4 СУ РСФСР 1931 г. № 14, ст. 160.

254

широких масс рабочих и служащих на борьбу с наруше­ниями трудовой дисциплины, с дезорганизаторами про­изводства на предприятиях и в учреждениях, а также с подрывающими трудовую дисциплину пережитками старого быта, должны быть организованы на фабрично-заводских предприятиях, в государственных и обществен­ных учреждениях и предприятиях с числом рабочих и служащих не менее 100 человек производственно-товари­щеские суды.

Действовавшие на фабрично-заводских предприятиях, в государственных и общественных учреждениях товари­щеские суды были переименованы в производственно-товарищеские суды.

Производственно-товарищеские суды избирались на срок до одного года на общем собрании рабочих и слу­жащих предприятия и учреждения или на фабрично-заводской конференции — в составе председателя, одного или двух заместителей и членов производственно-товари­щеского суда. Фабрично-заводским и местным комите­там было предоставлено право отвода избранного состава суда в целом или отдельных его членов.

Председатель, его заместитель и члены производ­ственно-товарищеских судов могли быть досрочно ото­званы избирателями, если они не оправдывали доверия избирателей.

К подсудности производственных товарищеских судов были отнесены дела: о систематическом небрежном отно­шении к социалистическому имуществу, о нарушении трудовой дисциплины, о допущении брака продукции сверх предельных норм, об оскорблениях, нанесенных словесно, письменно или действием и о нанесении побоев без телесных повреждений, о кражах, совершенных на территории предприятия или учреждения у рабочих и служащих, а также материалов или инструментов, при­надлежавших предприятию или учреждению, на сумму не свыше 50 рублей; о хулиганстве, не требовавшем уго­ловного преследования, и ином, не соответствующем тре­бованиям общественного коллектива поведении, об иму­щественных спорах на сумму не свыше 50 руб.

Не подлежали рассмотрению производственно-товари­щеских судов дела, возникавшие между подчиненными и вышестоящими должностными лицами учреждения, а также между рабочими и лицами административно-технического персонала по поводу отношений, непосред-

255

ственно вытекавших из их работы в данном учреждении или предприятии; не подлежали рассмотрению производ­ственно-товарищеских судов также алиментные и трудо­вые иски.

Производственно-товарищеские суды могли рассмат­ривать отнесенные к их подсудности дела в тех случаях, когда сторонами являлись рабочие и служащие одного предприятия или учреждения, а также члены их семей и другие лица, хотя и не работавшие в данном предприятии или учреждении, но проживавшие на фабрично-заводской территории; когда сторонами являлись рабочие и служа­щие разных предприятий или учреждений одного города или района, где производственно-товарищеские суды организованы — в этом случае дела подлежали рассмот­рению в производственно-товарищеском суде того пред­приятия или учреждения, где работал ответчик или лицо, совершившее проступок; когда иски были обра­щены к отдельным рабочим и служащим со стороны рабочих и служащих данного предприятия или учрежде­ния, а также со стороны администрации или обществен­ных организаций как данного предприятия или учрежде­ния, так и других, расположенных на территории города или района.

В тех случаях, когда в действиях лица, совершившего проступок, помимо этого проступка, подсудного произ­водственно-товарищескому суду, содержались признаки какого-либо преступления, все дело подлежало передаче на рассмотрение соответствующего народного суда.

Производственно-товарищеские суды могли приме­нять следующие меры воздействия: предупреждение, общественное порицание с опубликованием или без опуб­ликования в стенной газете или в общей печати, штраф не, свыше 10 рублей в пользу общественных организаций, возложение обязанности возместить причиненный иму­щественный вред, если он не превышал 50 рублей, воз­буждение перед администрацией вопроса об увольнении, внесение в соответствующую профсоюзную организацию вопроса об исключении из профсоюза на определенный срок.

Постановления производственно-товарищеских судов являлись окончательными, обжалованию не подлежали и немедленно приводились в исполнение.

Надзор за деятельностью производственно-товарище­ских судов осуществлялся народным судом.

 256

Аналогичные решения об образовании и деятельности производственно-товарищеских судов были приняты и в других союзных республиках '.

Еще в предшествующий период была широко развер­нута сеть примирительно-конфликтных комиссий по жилищным делам. В исследуемый период эти суды полу­чили дальнейшее развитие. Положения о них в других союзных республиках в основном совпадали с изложен­ным в предыдущей главе Положением, установленным в РСФСР.

Образование судов общественной самодеятельности в СССР имело огромное значение. В исполнение судейских обязанностей были вовлечены миллионы трудящихся, их деятельность оказала немалое воспитательное влияние на рабочих, трудящихся крестьян и служащих и содей­ствовала укреплению трудовой дисциплины.

V. Краевые, областные и окружные суды

1

Компетенция краевых и областных судов также под­вергалась в исследуемый период некоторым изменениям.

В связи с ликвидацией округов краевые и областные суды, согласно постановлению ВЦИК и СНК РСФСР от 10 октября 1930 г.2, становились кассационной инстан­цией в отношении всех дел, рассмотренных народными судами. Краевые и областные суды рассматривали эти дела в краевом (областном) центре или организовывали выездные сессии. В состав кассационной коллегии в выездных сессиях краевого суда обязательно привле­кался в качестве члена один из народных судей.

Краевому и областному суду предоставлялось право, по его усмотрению, изъять из подсудности народного суда любое дело или группу дел и принимать их к своему рассмотрению или передавать в другие народные суды.

Проведенная в связи с ликвидацией округов реоргани­зация судебных органов усилила связь между краем (областью) и районом, в частности — через выездные сес-

' СУ ССР 1931 г. № 37, ст. 283; СУ БССР 1930 г. № 8, ст. ст. 55 и 56 и № 21, ст.  136;  СУ Узбекской ССР  1931  г. № 23, ст.  194;  Сб. важнейших декретов Таджикской ССР 1931 г., ст. 87 и другие.

2 СУ РСФСР 1930 г. № 51, ст. 627.

257

сии суда; суды стали более своевременно рассматривать дела, связанные с хозяйственно-политическими кампа­ниями; в районы были направлены из округов многие квалифицированные работники. Из ликвидированных окружных центров было направлено в народные суды 78,2% окружных работников.

Эта реформа, повлекшая за собой значительное расширение подсудности народного суда и изменение функций краевого и областного суда, потребовала и изме­нения структуры последних.

Постановлением ВЦИК и СНК от того же 10 октября 1930 г. ' было установлено, что в состав краевых и обла­стных судов входят: а) пленум, б) президиум, в) коллегии по гражданским делам и по уголовным делам, г) объеди­ненный организационно-инструкторский сектор.

4 августа 1930 г. коллегия НКЮ РСФСР предложила в целях обеспечения систематического и планового руко­водства работой народных судов, учета кассационной практики, лучшего изучения работы народных судов каждого района разбить состав краевого (областного) суда на группы, на каждую из которых возложить руко­водство работой народных судов определенного количе­ства районов, наблюдение за этой работой и ответствен­ность за нее, а также рассмотрение всех кассационных дел народных судов, районы которых входят в данную группу.

По постановлению НКЮ РСФСР в краях и областях были созданы объединенные для суда и прокуратуры организационно-инструкторские отделы (оргинстры), ко­торые возглавлялись заведующим, назначавшимися по соглашению между председателем краевого (областного) суда и прокурором. Оргинстры состояли из группы кад­ров, группы организационно-плановой, группы информа­ции, группы руководства товарищескими (обществен­ными) судами, группы пропаганды права и группы рацио­нализации 2.

Для работы в оргинстре краевой (областной) суд и прокуратура выделяли необходимое количество членов суда и прокуроров.

Подобные же объединенные оргинстры были учреж-

' СУ РСФСР  1930 г. № 51, ст. 628.

2 Архив НКЮ РСФСР, 1930 г., оп. 6, дело 4, стр. 4—5.

258

дены  и   в других   союзных   республиках,   где   имелось областное деление.

В 1934 году эти объединенные оргинстры во всех союзных республиках были ликвидированы. Управление по линии суда и прокуратуры было вновь полностью пе­редано соответствующим руководителям — краевому и областному прокурору и председателю суда.

В соответствии с постановлением ДИК и СНК СССР от 10 июля 1934 г. об образовании НКВД СССР и лик­видации судебной коллегии ОГПУ в составе краевых (областных) судов были образованы, помимо ранее су­ществовавших судебных коллегий по уголовным делам и гражданским делам, специальные коллегии, действовав­шие в составе трех постоянных судей, для рассмотрения дел, расследованных органами НКВД. Эти спецколлегии рассматривали дела по первой инстанции; кассационной инстанцией для них являлась спецколлегия верховного суда союзной республики.

Постановлением ВЦИК и СНК от 1 сентября 1933 г. было утверждено Положение об органах юстиции Даль­невосточного края '.

Согласно этому Положению, суды Дальневосточного края действовали под общим наблюдением и руковод­ством Народного комиссариата юстиции РСФСР.

В постановлении сказано, что Дальневосточный крае­вой суд является административно-судебным центром края, руководящим судебно-оперативной деятельностью судебных, органов областей, округов и самостоятельных районов. Краевой суд являлся судом первой инстанции по делам о преступлениях лиц, учреждений и организа­ций краевого значения и судом второй (кассационной) инстанции по делам, рассмотренным областными и окруж­ными судами, с тем что дела, по которым вынесены при­говоры к высшей мере наказания, обязательно направ­ляются в порядке надзора в Верховный суд РСФСР за исключением случаев, когда эта мера наказания снижена решением краевого суда.

Краевому суду было предоставлено право изъять и принять к своему  рассмотрению  любое дело   из  числа дел,   подсудных   всем   другим   судебным   учреждениям. края.

На территории всех областей Дальневосточного края

1 СУ РСФСР 1933 г. № 47, ст. 203.

 259

действовали областные суды. Областной суд являлся, по Положению 1 сентября 1938 г., административно-судебным центром в отношении судебных учреждений области, кассационной инстанцией по делам народных судов и судом первой инстанции по делам, отнесенным Уголовно-кассационным и Гражданским процессуальным кодексами к ведению краевого суда, кроме дел о пре­ступлениях руководящих лиц, учреждений и организаций краевого значения.

Председатель, его заместитель и члены областного суда избирались областным исполкомом сроком на один год и утверждались, по представлению краевого суда, краевым исполкомом.

Отзыв председателя, его заместителя и членов област­ного суда до срока допускался по согласованию с крае­вым судом и лишь исключительно по мотивированному постановлению областного исполкома, утвержденному постановлением краевого исполкома.

Таким образом, на Дальнем Востоке была введена трехзвенная судебная система: народный суд, областной (окружной) суд и краевой суд. Высшей инстанцией яв­лялся Верховный суд РСФСР. Такое построение суда в этом крае определялось особым административно-терри­ториальным делением его, вызывавшимся отдаленностью этого края от центра, хозяйственными и политическими условиями Дальнего Востока.

Постановлением В ЦИК и СНК РСФСР от 20 июля 1934 г. ', в изъятие из установленной Положением о су­доустройстве РСФСР организации судебных учрежде­ний, в областях, образованных специальными постано­влениями правительства в составе краев, судебные органы должны были действовать на общих основаниях со сле­дующими изъятиями.

На областной суд возлагались организация и руко­водство всеми народными судами области, рассмотрение в кассационном порядке и в порядке надзора дел народ­ных судов области, рассмотрение в качестве суда первой инстанции дел, подсудных краевым судам, причем крае­вому суду предоставлялось право изъять любое дело из областного суда и принять его к своему рассмотрению, руководство учреждениями и организациями, работаю­щими при суде (судебные исполнители, нотариат, област-

1 СУ РСФСР 1934 г. № 30, ст. 175.

 260

ная коллегия защитников), руководство общественными судами, действовавшими в пределах области.

Общее руководство работой областного суда и рас­смотрение в порядке надзора дел, по которым опроте­стовано постановление президиума областного суда, осу­ществлялось краевым судом.

Кассационной и надзорной инстанцией по делам, решенным областным судом в качестве суда первой ин­станции, являлся Верховный суд РСФСР.

Это положение не распространялось на органы юсти­ции автономных областей, а также на Дальневосточный край, областные суды которого действовали на основа­нии указанного выше особого Положения.

В Казахской АССР, в связи с ликвидацией округов, и упразднением окружных судов, с 1930 г. установилась двухзвенная судебная система: народный суд и казах­ское отделение Верховного суда РСФСР. Лишь в 1932 г., когда в этой республике были образованы области, в ней также была создана трехзвенная система: народный суд, областной суд, казахское отделение Верховного суда РСФСР.

В 1934 г. совещание судебно-прокурорских работни­ков, в целях повышения ответственности кассационных инстанций за выносимые ими определения, считало необ­ходимым установить обязательность мотивировки отмены приговоров, так же как и оставления кассационных жа­лоб или кассационных протестов без последствий, не до­пускать участия в рассмотрении кассационных жалоб судей, уже ранее принимавших участие при рассмотрении этого дела как в первой инстанции, так и в кассационной инстанции; в случае двукратной отмены приговора или решения кассационной инстанции краевым (областным) судам принимать дело к своему рассмотрению по существу с соблюдением всех правил, установленных для рас­смотрения дел этого порядка в первой инстанции '.

Этим была сделана попытка ликвидировать, насколько это было возможно, широко укоренившееся в эти годы упрощенчество в работе.

Таким, образом, в исследуемый период значительно возросла роль краевых (областных) судов. Они на деле стали высшими судебными органами на территории края (области). Они сосредоточили в своих руках значитель-

1«Советская юстиция», 1934, № 13, стр. 32—33.

261

ное количество важнейших дел для рассмотрения их по первой инстанции. Являясь кассационной инстанцией по делам, рассматриваемым в народных судах, они имели возможность направлять карательную политику, вести борьбу за законность в крае (области) в соответствии с общими директивами партии и правительства.

Особо была поднята роль краевых (областных) су­дов в связи с тем, что за упразднением судебных колле­гий ОГПУ дела1, расследованные органами НКВД и отнесенные к подсудности краевых (областных) судов, подлежали рассмотрению в специальных коллегиях этих судов.

2

В Украинской ССР1, в связи с ликвидацией округов, а следовательно, и ликвидацией окружных су­дов, вначале были учреждены межрайонные суды. Эти суды действовали в составе уголовно-кассационного от­дела, гражданско-кассационного отдела и чрезвычайной сессии; первые два отдела рассматривали дела в касса­ционном порядке по жалобам и протестам на приговоры и решения народных судов, чрезвычайные сессии рассма­тривали дела по первой инстанции.

В связи с переходом республики на областное деле­ние, межрайонные суды были постановлением ВУЦИК 20 мая 1932 г.2 ликвидированы, и взамен их были учреж­дены областные суды.

В составе областных судов были сохранены чрезвы­чайные сессии и действовали судебно-кассационные от­делы по уголовным и гражданским делам.

Президиумы областных судов состояли из председа­теля областного суда, председателя чрезвычайной сессии, заместителя председателя областного суда, заведующего объединенным оргинстром и председателя железнодо­рожного линейного суда.

В соответствии с директивами XVII съезда ВКП(б) и постановлением ЦИК и СНК СССР от 15 марта 1934 г. об организационных мероприятиях в области советского и хозяйственного строительства ВУЦИК и СНК УССР, в интересах укрепления руководящей роли областных

' СУ УССР 1930 г. № 22, ст. 223; 1931 г, № 13, ст. 120; 1931 г. № 35, ст. 281.

2 СУ УССР  1932 г. А^Ь  16, ст.  113,

262

судов, постановили: народные суды, коллегии защитни­ков, нотариат и другие вспомогательные судебные органы области подчинить непосредственно областным судам, возложив на них руководство организацией и деятель­ностью этих органов; председателям областных судов предоставить право требовать на просмотр в порядке надзора уголовные и гражданские дела, находившиеся в производстве судов области, и в случае необходимости приостанавливать исполнение приговоров, решений и определений по затребованным делам. Кроме того, этим постановлением было предложено образовать во всех областных судах пленумы и упразднить президиумы, объединенные оргинстры, постоянно действующие сове­щания работников областного суда и областной проку­ратуры и отделы кадров '.

VI. Верховные суды союзных республик и главные суды автономных республик

В Белорусской ССР в связи с ликвидацией окру­гов окружные суды были постановлением ЦИК и СНК БССР от 5 сентября 1930 г. полностью ликвидиро­ваны. К подсудности народных судов были отнесены гражданские дела, в том числе и земельные, а также уголовные дела за исключением дел, подсудных Верхов­ному суду; часть же мелких уголовных и гражданских дел была отнесена к подсудности судов общественной самодеятельности.

Таким образом, в Белорусской ССР не было создано посредствующего судебного звена; там была организо­вана и продолжала существовать в течение всего иссле­дуемого периода двухзвенная судебная система. Дела, рассмотренные в народных судах, могли быть пересмот­рены в кассационном и надзорном порядке лишь в Вер­ховном суде БССР.

Двухзвенная судебная система действовала и в дру­гих союзных республиках — в Азербайджанской, Армян­ской, Грузинской, Туркменской, Таджикской и Узбекской. Верховные суды являлись в этих республиках судами, непосредственными стоящими над народными судами.

Образование НКВД повлекло за собой учреждение в верховных судах союзных республик специальных колле-

1 СУ УССР 1934 г. № 26, ст. 223.

263

ий. Специальные коллегии верховных судов союзных республик являлись кассационной инстанцией для дел, рассмотренных в специальных коллегиях краевых, обла­стных и главных судов, и надзорной инстанцией по этим делам, если приговоры специальных коллегий не были обжалованы или опротестованы в кассационном порядке и были опротестованы после их вступления в законную силу. Специальные коллегии верховных судов союзных республик рассматривали и дела по первой инстанции, хотя количество дел, рассмотренных ими, как судами первой инстанции, было не велико. Приговоры и опре­деления специальных коллегий верховных судов, так же как и других коллегий, могли быть по протесту пересмо­трены в президиуме, а затем и в пленуме того же верхов­ного суда.

В Украинской ССР по Положению о судо­устройстве 1931 года 1 Верховный суд состоял из прези­диума, пленума, кассационной коллегии по гражданским делам, кассационной коллегии по уголовным делам (с особым присутствием по делам чрезвычайных сессий главного суда Молдавской ССР и межрайонных судов) и чрезвычайной сессии.

Согласно постановлению ЦИК и СНК Украинской ССР 1934 года об укреплении руководящей роли Вер­ховного суда УССР, главного суда автономной Молдав­ской ССР и областных судов 2, руководство судами республики Народный комиссариат юстиции УССР осущест­влял через Верховный суд. Соответственно этому на Верховный суд было возложено руководство по дирек­тивам Наркомюста республики всеми судами Украины, а также вспомогательными судебными органами. Верхов­ному суду было передано руководство организацией и деятельностью производственно-товарищеских судов, сельских общественных судов, жилищно-примирительных комиссий и других судов общественной самодеятельности, которым были предоставлены судебные функции, а также надзор за организацией и деятельностью комиссии по делам несовершеннолетних.

Верховный суд осуществлял непосредственное руководство организацией и деятельностью областных судов,

1 СУ УССР 1931 г. № 35, ст. 281.

2 СУ УССР 1934 г. № 26, ст. 223.

264

а через них и народных судов, общественных судови т. д., руководство судебной политикой и практикой всех судебных учреждений республики, проведение проверок, обследований и ревизий их деятельности, руководство

организацией выборов народных заседателей.

На Верховный суд УССР возлагались толкование за­конов республики по вопросам судебной практики, над­зор за распределением, перемещением и устранением личного состава органов, подчиненных областным судам, и дача им соответствующих предложений по этим вопро­сам, принятие мер дисциплинарного воздействия.

Кроме того, Верховный суд рассматривал уголовные и гражданские дела, отнесенные к его подсудности, пере­сматривал в кассационно-ревизионном порядке судебные дела, рассмотренные областными судами и главным су­дом автономной Молдавской ССР; в порядке надзора он пересматривал судебные дела, находившиеся в производ­стве всех без исключения судов единой судебной системы Украинской ССР.

Председателю главного суда автономной Молдавской ССР предоставлялось право требовать на просмотр в по­рядке надзора уголовные дела, находившиеся в произ­водстве народных судов этой республики и, в случае необходимости, приостанавливать исполнение приговоров, решений и определений, вынесенных по затребованным делам.

В Белорусской ССР, в связи с ликвидацией округов, а следовательно, и окружных судов и переходом на двухзвенную судебную систему, к подсудности Вер­ховного суда республики по первой инстанции были по­становлением ЦИК и СНК БССР от 5 сентября 1930 г. ' отнесены все уголовные дела, по которым Уголовным кодексом предусматривалась высшая мера наказания — расстрел, а также дела персональной подсудности, кото­рые не были подсудны народному суду. Верховный суд имел право изъять из подсудности народного суда любое дело и принять его к своему производству.

В Азербайджанской ССР, в связи с ликвида­цией окружных судов, с 1930 т. действовала двухзвенная судебная система — народный и Верховный суд АзССР, На территории Нахичеванской АССР посредствующим

1 СУ БССР 1930 г. № 34, ст. 318.  

265

судебным звеном являлся главный суд, а на территории автономной области Нагорного Карабаха — областной суд.

Верховный суд АзССР являлся судом первой инстан­ции по делам, отнесенным к его подсудности, единой кассационно-ревизионной инстанцией по делам народных судов, главного суда Нахичеванской АССР и областного суда автономной области Нагорного Карабаха и орга­ном надзора в отношении всех судов, кроме специальных. В свою очередь главный и областной суды являлись су­дами первой инстанции, кассационно-ревизионной инстан­цией и надзорной инстанцией в отношении народных судов.

В Грузинской ССР, в связи с ликвидацией в 1930 г. Наркомата юстиции в этой республике, Верховному суду республики с 1 февраля 1930 г. были переданы функ­ции судебного управления: организация выборов, отозва­ние и перемещение народных судей, назначение и уволь­нение нотариусов и судебных исполнителей, определение количества участков народных судов, их границ и т. д.'.

В этой республике также была установлена двухзвенная судебная система — народный суд и Верховный суд Грузинской ССР. Трехзвенная судебная система сохра­нилась лишь на территории автономных советских социа­листических республик Абхазии и Аджаристана и авто­номной области Юго-Осетии.

16 апреля 1934 г. постановлением ЦИК и СНК Гру­зинской ССР 2 была расширена компетенция Верховного суда в отношении судов автономных республик. Верхов­ному суду Грузинской ССР было предоставлено право давать директивы высшему суду АССР Абхазии и Вер­ховному суду АССР Аджаристана по вопросам судебной практики, а также разъяснения республиканских дирек­тив и законов, обследовать судебные органы этих авто­номных республик в целях проверки их судебной работы, пересматривать в порядке надзора постановления их пленумов.

В тех же случаях, когда постановления пленарных заседаний судов автономных республик, входящих в со­став Грузинской ССР, утверждались президиумом цент­рального исполнительного комитета автономной респуб­лики, такое обжалованное постановление пленума суда

 ' СУ Грузинской ССР 1930 г. № 10, ст. 112.

 2 СУ Грузинской ССР 1934 г. № 19, ст. 172.

266

автономной республики могло быть отменено через Президиум ЦИК Грузинской ССР, но опротестование такого постановления пленума влекло за собой приоста­новление его исполнения.

В Туркменской ССР в исследуемый период также действовала лишь двухзвенная судебная система. Верховный суд этой республики являлся высшим судеб­ным органом, стоявшим непосредственно над народными судами. Верховный суд, по согласованию с Наркомюстом республики, мог образовывать на местах постоянные выездные сессии Верховного суда и, в случае отсутствия одного из членов такой постоянной выездной сессии Вер­ховного суда, привлекать для участия в заседаниях вы­ездной сессии одного из народных судей '.

В Узбекской и Таджикской ССР в этот пе­риод тоже существовала двухзвенная судебная система. Верховные суды этих республик являлись непосред­ственными высшими судебными органами по отношению к народным судам. Они являлись судом первой инстан­ции по наиболее важным делам, кассационной инстан­цией по делам, рассмотренным народными судами, и надзорной инстанцией в отношении всех судов респуб­лики2. Верховный суд Таджикской ССР был кассацион­ной инстанцией по делам, рассмотренным областным су­дом Горно-Бадахшанской автономной области.

Таким образом, в рассматриваемый период верхов­ные суды союзных республик были значительно прибли­жены к нижестоящим судам, а в ряде союзных респуб­лик они для народных судов являлись непосредственной кассационной и надзорной инстанцией. В связи с ликви­дацией в ряде республик среднего судебного звена (окружных судов) значительно расширилась подсудность верховных судов союзных республик как судов первой инстанции. В верховных судах союзных республик, как и в главных и высших судах автономных республик, были дополнительно созданы специальные коллегии, являвшиеся также судами первой инстанции, кассацион­ной и надзорной инстанцией для дел, рассматривавшихся в специальных коллегиях нижестоящих судов. В этот период верховным судам союзных республик частично были переданы от наркоматов юстиции функции судеб-

1 СУ Туркменской ССР 1930 г. № 15, ст. 268.

2 СУ Узбекской ССР 1935 г. № 25, ст. 215 и Сборник действу­ющего законодательства Таджикской ССР, ст. ст. 418 и 419.

267

ного управления, обеспечивавшие усиление руководства нижестоящими судебными и вспомогательными органами непосредственно со стороны верховного суда.

Конституцией Закавказской Социалистической Феде­ративной Советской Республики к компетенции Верхов­ного суда федерации были отнесены: а) дача верховным судам республик, входивших в состав ЗСФСР, руководя­щих разъяснений по вопросам федеративного законода­тельства;    б)    рассмотрение   и    опротестование   перед президиумом    Закавказского   ЦИК,   по   представлению прокурора Верховного суда ЗСФСР, постановлений, ре­шений и приговоров   верховных   судов   республик, вхо­дивших в состав ЗСФСР, по мотивам противоречия их законодательству ЗСФСР или в тех случаях, когда они затрагивали интересы других республик; в) дача заклю­чений по требованию Закавказского ЦИК о законности тех или иных постановлений республик, входивших в со­став ЗСФСР,    с    точки    зрения    Конституции   ЗСФСР; г) разрешение судебных   споров   между   республиками, входившими   в   состав   ЗСФСР;   д)   рассмотрение   дел персональной подсудности членов Закавказского ЦИК и СНК ЗСФСР, а также по обвинению высших должно­стных   лиц   учреждений   ЗСФСР   в   преступлениях   по должности.

Верховный суд федерации действовал в составе пле­нарного заседания, гражданско-судебной и уголовно-судебной коллегий и военно-кассационной коллегии.

В состав пленарного заседания Верховного суда вхо­дило 9 членов, в том числе председатель и его замести­тель, три председателя пленарных заседаний верховных судов республик, входивших в состав ЗСФСР, предста­витель Закавказской ЧК, два члена; председательство­вавшие в заседаниях судебных коллегий (один в граж­данской, другой — в уголовной) и председатель военно-кассационной коллегии.

Председатель и его заместители, председатель военно-кассационной коллегии и два члена назначались президиумом Закавказского ЦИК.

Инициатива направления вопросов на рассмотрение пленарного заседания Верховного суда ЗСФСР принад­лежала Закавказскому ЦИК, его президиуму, прокурору Верховного суда федерации и председателю Закавказ­ской ЧК.

Пленарные заседания Верховного суда ЗСФСР

268

зовывали специальные судебные присутствия (составы) для рассмотрения уголовных и гражданских дел исклю­чительной важности, затрагивавших по своему содержа­нию не менее двух республик, входивших в состав ЗСФСР, и дел персональной подсудности членов Закав­казского ЦИК и СНК. Верховный суд принимал к своему производству эти дела исключительно по постановлению Закавказского ЦИК или его президиума.

Образование Верховного суда ЗСФСР и прокуратуры этого суда было проведено постановлением Закавказ­ского ЦИК от 2 июня 1931 г. '.

Из сказанного видно, что Закавказская федерация строила свою судебную систему не по аналогии с прин­ципами, положенными в основу организации судебной системы Российской Федерации, а на принципах, поло­женных в основу организации судебной системы Союза ССР.

VII. Специальные суды

1

В целях усиления борьбы с преступлениями, угро­жавшими нормальной работе транспорта, приближения разбора дел об этих преступлениях к месту их соверше­ния и ускорения производства этих дел, а также в целях привлечения к борьбе с преступлениями на транспорте внимания широкой пролетарской общественности — ЦИК и СНК Союза ССР 27 ноября 1930 г. постановили образовать железнодорожные линейные суды 2.

Железнодорожные суды организовались по месту нахождения дирекции железных дорог: в РСФСР — при краевых (областных) судах, в Украинской ССР — при межрайонных судах, в Белорусской ССР — по месту нахождения уполномоченного НКПС, в остальных союз­ных республиках — при верховных судах союзных рес­публик. Железнодорожные линейные суды учреждались в составе одного постоянного судьи — председателя и двух народных заседателей из числа работников транс­порта. Председатель суда выделялся — в РСФСР из состава членов соответствующего краевого (областного)

1 СУ ЗСФСР 1931 г. № 11, ст. 144.

2 СЗ ССР 1930 г. № 57, ст. 601.

269

суда, в остальных союзных республиках — из состава членов верховного суда соответствующей союзной рес­публики. В составе судебного заседания должны были участвовать народные заседатели обязательно из числа транспортных работников той республики, на территории которой происходило рассмотрение дела.

К подсудности линейных судов железнодорожного транспорта были отнесены следующие дела: о злостном нарушении работниками транспорта трудовой дисцип­лины; о нарушении и невыполнении правил движения, которые повлекли за собой повреждение или уничтоже­ние подвижного состава пути и путевых сооружений либо несчастные случаи с людьми; о нарушении и невы­полнении правил движения, которые хотя и не повлекли за собой указанных последствий, но представляют непо­средственную угрозу правильности и безопасности дви­жения; о преступлениях, вызвавших скопление на местах выгрузки порожняка, а также простой вагонов и удер­жание в парках излишних вагонов; о недоброкачествен­ном ремонте и выпуске в эксплоатацию недоброкаче­ственно отремонтированных паровозов, вагонов, цистерн и иного транспортного оборудования; об иных совер­шенных на транспорте преступлениях, нарушающих ра­боту транспорта; все дела о контрреволюционных пре­ступлениях, связанных с работой железнодорожного транспорта, за исключением тех, которые подсудны военным трибуналам.

Перечисленные дела были отнесены к подсудности линейных судов железнодорожного транспорта незави­симо от того, совершены ли преступления работниками транспорта или прочими гражданами.

Линейные суды железнодорожного транспорта вхо­дили в систему народных комиссариатов юстиции союз­ных республик, но приговоры этих судов подлежали обжалованию в коллегию по транспортным делам Вер­ховного суда Союза ССР.

27 августа 1932 г. ЦИК и СНК СССР во изменение своего постановления от 27 ноября 1930 г. постановили ' передать железнодорожные линейные суды из системы народных комиссариатов юстиции союзных республик в систему Верховного суда Союза ССР по транспортной коллегии. Личный состав железнодорожных судов дол-

' СЗ СССР 1933 г. № 55, ст. 324.

270

жен был подбираться Верховным судом Союза ССР при содействии политического управления НКПС и по согла­сованию с ним.

На всех работников транспортной коллегии Верхов­ного суда СССР и железнодорожных линейных судов был распространен Устав о дисциплине рабочих и слу­жащих железнодорожного транспорта Союза ССР от 4 июня 1933 г. ', причем в отношении объема прав по наложению взысканий на работников линейных судов председатель Верховного суда Союза ССР был прирав­нен к народному комиссару путей сообщения, пред­седатель транспортной коллегии — к начальникам цен­тральных управлений НКПС, а председатели железнодо­рожных линейных судов — к начальникам районов железных дорог.

В целях борьбы с нарушениями социалистической законности, охраны социалистической собственности и укрепления дисциплины на водном транспорте ЦИК и СНК Союза ССР в 1934 г. постановили организовать водные транспортные суды 2.

Водные транспортные суды морских бассейнов — Черноморского и Каспийского и речных — Верхне-Волжского, Средне-Волжского, Нижне-Волжского и Днепропетровского были подчинены непосредственно Верховному суду Союза ССР. Водные транспортные суды остальных бассейнов состояли в системе судов со­ответствующих союзных республик.

На важнейших производственных и эксплоатационных участках бассейнов, подчиненных непосредственно Верховному суду Союза ССР, учреждались участковые водные транспортные суды, подчиненные водным тран­спортным судам бассейнов.

В составе Верховного суда Союза ССР была образо­вана водная транспортная коллегия.

К подсудности водно-транспортных судов были отне­сены дела: о государственных преступлениях (контрре­волюционных) и особо опасных преступлениях против порядка управления на водном транспорте; о нарушениях работниками водного транспорта трудовой дисциплины (нарушение правил судоходства и судовождения, недо­брокачественный ремонт, нарушение правил содержания

1 СЗ СССР 1933 г. № 35, ст. 206-6.     

2 СЗ СССР 1934 г. № 33, ст. 251.  

271

пути, невыполнение распоряжений, уход с поста и т. п.), которые повлекли или могли повлечь аварии, повреж­дение или уничтожение путевой обстановки и сооруже­ний, несчастные случаи с людьми, несвоевременную отправку судов, а также об иных нарушениях трудовой дисциплины, имеющих злостный характер; о задержании погрузки и выгрузки и иных действиях, повлекших про­стой судов или срыв установленных планов перевозок; о хищениях имущества водного транспорта и имущества, перевозимого водным транспортом или переданного ему на хранение; о преступлениях работников водного тран­спорта в области снабжения и материально-бытового обслуживания водников; о прочих должностных и хозяй­ственных преступлениях работников водного транспорта; о нарушениях действующих на транспорте обязательных постановлений в тех случаях, когда за эти нарушения законом предусмотрена судебная ответственность; о спекуляции, хулиганстве и других преступлениях против порядка управления, нарушающих нормальную работу водного транспорта.

Подбирался и назначался личный состав водных тран­спортных судов Верховным судом Союза ССР, а также верховными судами союзных республик, по принадлеж­ности, при содействии политического управления Нар­комата водного транспорта и по согласованию с ним.

Таким образом, специальные суды железнодорожного и частью водного транспорта в конце рассматриваемого периода были полностью переданы в подчинение Верхов­ного суда Союза ССР (по транспортной коллегии этого суда). Это было правильно, так как лишь полная центра­лизация всей системы специальных судов могла наиболее полно обеспечить единство судебной политики и прак­тики по преступлениям на транспорте.

В связи с упразднением ОГПУ и имевшейся в его со­ставе судебной коллегии и образованием Народного ко­миссариата внутренних дел СССР дела, расследовав­шиеся органами НКВД по Управлению государственной безопасности — об измене родине, о шпионаже, терроре, взрывах, поджогах и иных видах диверсий, подлежали передаче на рассмотрение военной коллегии Верховного суда Союза ССР и военных трибуналов округов — по подсудности. Расследовавшиеся этими органами дела о преступлениях на железнодорожном и водном транспорте подлежали передаче транспортной и водной коллегии

272

Верховного суда Союза ССР и линейным судам железно­дорожного и водного транспорта, по принадлежности. Это значительно усилило роль специальных судов и под­няло их ответственность в деле борьбы с наиболее опас­ными преступлениями,

2

Раньше особые сессии народного суда по охране труда и производства формировались в составе предсе­дателя и двух постоянных членов. 4 февраля 1931 г. Народный комиссариат юстиции РСФСР циркуляром № 91 изменил порядок формирования указанных сессий.

Считая, что новые хозяйственно-политические задачи, стоящие перед органами юстиции в области охраны труда и производства, требуют максимального приближения особых сессий к производству и превращения их в бое­вые органы борьбы за промфинплан, за трудовую дисци­плину, за большевистские темпы в строительстве и что прежний порядок формирования особых сессий не обес­печивает широкого участия рабочих масс и хозяйствен­ников в оперативной деятельности этих судов, Наркомюст предложил впредь до законодательного оформления изменить порядок призыва народных заседателей в осо­бые сессии по охране труда и производства: народные заседатели .для особых сессий должны были избираться профессиональными организациями и хозорганами в рав­ном количестве, преимущественно из числа передовых рабочих-ударников и специалистов-хозяйственников фаб­рично-заводских и прочих государственно-кооператив­ных производственных предприятий, из расчета 150 чело­век для каждой сессии. Списки народных заседателей должны были составляться на один год профорганиза­циями и хозорганами.

21 февраля 1932 г. коллегия НКЮ РСФСР утвердила постановление VI совещания руководящих работников юстиции, в котором о работе особых сессий народного суда по охране труда и производства было сказано: «В основных промышленных районах, где имеется больше одного народного суда, немедленно выделить специаль­ные народные суды по производственно-трудовым делам; судьями должны быть наиболее квалифицированные, опытные, проверенные и по возможности знающие про­изводство товарищи; народные заседатели народных су­дов по производственным и трудовым делам избираются

273

особо из числа рабочих-ударников, специалистов-ударни­ков, хозяйственников и профессиональных работников» '. Циркуляром НКЮ РСФСР от 18 июля 1931 г. было предложено организовать особые камеры народного суда »по делам водного транспорта. Предлагалось обеспечить эти камеры специальным составом народных заседателей из числа членов профсоюза водников, выделив их из об­щих списков народных заседателей.

В особых камерах по делам водного транспорта должно было быть сосредоточено рассмотрение всех дел по авариям, возникшим в пределах морского бассейна или речного района, обслуживаемого данной камерой2. И в этом случае, как и при рассмотрении дел в осо­бых сессиях по охране труда и производства, сказалась тенденция провести специализацию судей-заседателей. Общие начала в организации трудовых сессий на­родного суда (преобразованных в сессии народного суда по охране труда и производства), положенные в основу законодательства РСФСР, были проведены и в других союзных республиках.

VIII. Верховный суд Союза ССР

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 17 декабря 1933 года3 было утверждено Положение о прокуратуре Союза ССР. Этим постановлением была упразднена про­куратура Верховного суда Союза ССР.

В Положении о прокуратуре Союза ССР сказано, что ее задачей является укрепление социалистической закон­ности и охрана общественной собственности от покуше­ний со стороны противообщественных элементов на всей территории Союза ССР.

На прокуратуру Союза ССР был возложен, в числе других функций, надзор за соответствием постановлений и распоряжений отдельных ведомств Союза ССР, союз­ных республик и местных органов власти Конституции Союза ССР и постановлениям и. распоряжениям прави­тельства Союза ССР, наблюдение за правильным и единообразным применением законов судебными учреж­дениями. В случае обнаружения несоответствия постано­влений и распоряжений отдельных ведомств Союза ССР,

1 «Советская юстиция», 1932, № 6—7, стр. 38.

2 «Советская юстиция», 1931, № 21, стр. 36.

3 СЗ СССР 1934 г. № 1, ст. ст. 2-а и 2-6.

274

союзных республик или местных органов власти Консти­туции Союза ССР, постановлениям и распоряжениям правительства Союза ССР прокуратура СССР опротесто­вывает указанные акты в соответствующие вышестоящие органы. К компетенции прокуратуры СССР был отнесен и непосредственный надзор за законностью и правиль­ностью действий ОГПУ.

Таким образом, Верховный суд СССР с этого времени освобождался от совместного с прокуратурой осущест­вления надзора за законностью.

В свою очередь полномочия Верховного суда Союза ССР были расширены в области осуществления надзора за единством судебной политики и практики судебных органов союзных республик и строгим соблюдением ими общесоюзного законодательства. Это расширение функ­ций было определено постановлением 4-й сессии ЦИК СССР VI созыва в декабре 1933 г. 1

Тем же постановлением для рассмотрения протестов на постановления пленумов и президиумов верховных судов союзных республик, а также протестов на при­говоры, решения и определения коллегий Верховного суда

1 СЗ СССР 1934 г. № 2, ст. 17 (см. прот. Президиума ЦИК СССР № 76, п. 6).

На 4-й сессии ЦИК СССР IX созыва 4 января 1934 г. было утверждено   постановление   Президиума   ЦИК СССР   от   13 сентября 1933          г. «О расширении компетенции Верховного суда Союза ССР». Необходимость   расширения   компетенции  Верховного   суда   обосновывалась на  сессии  следующими соображениями:

Образование прокуратуры СССР, предоставление права про­курору Союза ССР внесения дел в Верховный суд СССР, осущест­вление прокурором СССР функций надзора на всей территории Союза ССР вызвали необходимость расширить права и Верховного суда СССР — предоставить ему право давать директивные указания вер­ховным судам союзных республик по вопросам судебной практики, обследовать судебные органы союзных республик.

Сосредоточение в ведении прокуратуры СССР и Верхов­ного суда СССР всей системы транспортных судов и транспортной прокуратуры, т. е. органов, осуществляющих революционную закон­ность в органах НКПС, совершенно естественно вытекало из факта образования прокуратуры СССР и необходимости сосредоточить осо­бое внимание на борьбе с хищениями социалистической собственности на железных дорогах и непорядками на железнодорожном транспорте. Союзная прокуратура и Верховный суд СССР по своей структуре, по опыту своей работы и по своим задачам являются, конечно, наиболее приспособленными органами к выполнению директив партии и прави­тельства по охране железных дорог, их подвижного состава и грузов (см. Стенографический отчет 4-й сессии ЦИК СССР IX созыва 1934 г., «Бюллетень» № 27, стр. 10)

               275

СССР учреждалась судебно-надзорная коллегия Верхов­ного суда Союза ССР в составе — председателя Верхов­ного суда Союза ССР и двух его заместителей. Судебно-надзорной коллегии было предоставлено право отменять или изменять постановления, определения, решения и приговоры верховных судов союзных республик и кол­легий Верховного суда Союза ССР. Рассмотрение дел в судебно-надзорной коллегии должно было проходить при обязательном участии прокурора Союза ССР или его заместителя. Постановления судебно-надзорной кол­легии могли быть опротестованы председателем Верхов­ного суда Союза ССР и прокурором Союза ССР в пленум Верховного суда СССР и в Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР.

В  исследуемый период Верховный суд Союза  ССР рассмотрел ряд важнейших дел.

С 25 ноября по 7 декабря 1930 г. он рассматривал дело контрреволюционной шпионской и вредительской организации — «промышленной партии». Руководители «промышленной партии» были связаны с правительствами Англии и Франции. Эта изменническая органи­зация ставила своей целью восстановление в Союзе ССР власти буржуазии. Методом ее подлой деятельности было—диверсиями и вредительством парализовать хо­зяйственную жизнь страны к моменту предполагавшегося военного нападения на СССР капиталистических стран. Руководители «промышленной партии» вошли в преда­тельское соглашение с разведками некоторых иностран­ных государств о расчленении СССР, с тем чтобы сде­лать ее колонией буржуазных государств.

Миллионные массы трудящихся Союза ССР посы­лали свои приветствия Объединенному Государственному Политическому Управлению, раскрывшему деятельность этой шпионской и вредительской группы контрреволю­ционеров, выражали готовность стать грудью на защиту своей великой Родины, строить и построить социализм в нашей стране.

Верховный суд Союза ССР применил к врагам народа суровые меры наказания.

В период с 1 по 9 марта 1931 г. специальное присут­ствие Верховного суда Союза ССР рассмотрело дело «Объединенного бюро ЦК РСДРП меньшевиков».

Члены этой контрреволюционной организации также предательски готовили интервенцию буржуазных госу-

276

дарств против Союза ССР. С помощью иностранных государств они рассчитывали свергнуть Советскую власть и установить в нашей стране капиталистический, поме­щичий строй.

Проникнув с помощью врагов народа — бухаринцев и троцкистов в важнейшие хозяйственные органы Советского государства, — Госбанк, Центросоюз, Госплан, Наркомторг и др., — члены этой контрреволюционной организации искусственно создавали товарный голод, срывали правильное планирование и кредитование народ­ного хозяйства, повышали наценки в кооперации, вреди­тельствовали и вели шпионскую работу по заданию ино­странных разведок, получая за это от них денежное вознаграждение.

Особое присутствие Верховного суда Союза ССР при­менило и к этим предателям суровые меры наказания.

IX. Кадры судебных работников

Состояние кадров судебных работников в этот период можно характеризовать следующими общими показате­лями.

На 1 июля 1931 г. в РСФСР среди народных судей рабочие составляли 53,2%, крестьяне — 25,8%, служа­щие—21%. Членов ВКП(б) было 91,9%, членов ВЛКСМ —3,1%, беспартийных —5,0%. 18,5% соста­вляли женщины. Юридическую подготовку получили 34,9%.

Среди членов краевых (областных) судов на то же число рабочих было 56%, крестьян—14,9%, служа­щих—29,1%. Члены ВКП(б) составляли 95,3%, члены ВЛКСМ—0,6%, беспартийные — 4,1%. Юридическую подготовку получили 33,1%. Женщин было 14,7%.

Национальная сеть судов в национальных республи­ках достигала в среднем по РСФСР к 1932 г. 91%. Судопроизводство и письменность на языке обслуживае­мой народности было введено в 80—85% народных судов. Таким образом, в области коренизации органов юстиции к этому времени были достигнуты не малые успехи.

Значительным достижением являлось широкое при­влечение трудящихся к работе органов юстиции. Так, на 1 января 1931 г. по РСФСР актив органов юстиции со­стоял из 816 тысяч чел., на 1 января 1932 г. — из 840 тысяч, на 1 января 1933 г. — из 1082 тысяч, на 1 ян-

277

варя 1934 г. он достиг уже 1 300 тысяч чел. Из них в общественных судах работало 595647 чел., соцсовместителями — 2 635 чел., народными заседателями — 391 500 чел.

Если по общим признакам состав как народных су­дей, так и членов краевых (областных) судов был вполне удовлетворительным, то по степени подготовки этих кад­ров к несению ими судебных обязанностей он не мог не вызывать тревоги: две трети всего состава вовсе не имели юридического образования.

Привлечение новых лиц, не имевших юридического образования, для работы в органах юстиции приводило к нередким ошибкам в деятельности судей, прокуроров, следователей, что в эти годы особенно обострило необхо­димость в срочных мерах по улучшению дела подготовки и переподготовки кадров.

В 1930 г. из ведения Наркомпроса были переведены в ведение Наркомюста высшие юридические курсы.

В 1931 г. факультеты советского права и советского строительства государственных университетов в Москве, Ленинграде, Саратове, Иркутске и Казани были реорга­низованы в самостоятельные институты советского права и переданы в ведение Наркомюста.

В том же году, в связи с ликвидацией НКВД и пе­редачей Наркомюсту главного управления местами за­ключения, в его ведение перешла и вся сеть учебных заведений по подготовке и переподготовке работников исправительно-трудового дела.

В 1932 г. функционировала такая сеть по подготовке и переподготовке кадров юстиции:

Высшее звено: 1) институты советского права в Москве, Ленинграде, Саратове, Иркутске и Казани с отделениями: а) судебно-прокурорско-следственным, б) исправительно-трудовым и в) хозяйственно-правовым (а в Москве — и с международно-правовым); срок обу­чения трехгодичный; 2) заочные секторы при тех же институтах с судебно-прокурорско-следственным и испра­вительно-трудовым отделениями; срок обучения — З'/а года; 3) высшие курсы по переподготовке руководя­щих работников юстиции в Москве с отделениями: а.) судебно-прокурорско-следственным и б) исправительно-трудовым.

1 «Советская юстиция», 1934, № 2, стр. 4.

 278

Среднее звено: 1) дневные рабфаки при инсти­тутах советского права с трехгодичным обучением; 2) вечерние рабфаки при тех же вузах с четырехгодич­ным курсом обучения; 3) краткосрочные курсы по подго­товке национальных кадров в правовые вузы; 4) меж­районные одногодичные национальные школы по подго­товке районных работников юстиции для автономных областей и автономных советских социалистических рес­публик с судебно-прокурорско-следственным и исправи­тельно-трудовым отделениями; 5) одногодичные краевые (областные) юридические курсы по подготовке районных работников юстиции с такими же отделениями; 6) шести­месячные краевые (областные) юридические курсы по переподготовке той же группы работников с теми же двумя отделениями.

Низшее звено: 1) высшие юридические курсы по подготовке рабоче-крестьянского актива, группирую­щегося вокруг органов юстиции, с шестимесячным сроком обучения (без отрыва от производства); 2) курсы по

переподготовке начальников районных отделений испра­вительно-трудовых работ с трехмесячным сроком обуче­ния (с отрывом от производства); 3) шестимесячные

курсы по переподготовке работников надзора исправи­тельно-трудовых учреждений (без отрыва от производ­ства)'.

КРАТКИЕ ВЫВОДЫ

Единый народный суд, нашедший свое наиболее пол­ное осуществление в 1918—1921 гг., получивший прин­ципиальное одобрение в программе партии, принятой на VIII съезде в 1919 г., подвергся наиболее сильному изме­нению в предшествующем периоде, когда была прове­дена на некоторой части территории РСФСР четырехзвенная судебная система (народный суд, окружной суд, краевой суд, верховный суд союзной республики). В ис­следуемом периоде шел обратный процесс — сокращение посредствующих судебных звеньев и приближение к орга­низации именно единого народного суда. Создается трехзвенная судебная система в республиках, имеющих краевой (областное) деление, и двухзвенная — в респуб­ликах, не имеющих такого деления.

1 «Советская юстиция», 1932, № 33, стр. 23—24.

279

Ликвидация округов дала возможность расширить подсудность народных судов, т. е. укрепить основное судебное звено. Коллективизация сельского хозяйства дала возможность ликвидировать земельные комиссии, ранее также выполнявшие судебные функции; был упразднен один излишний в новых условиях судебный орган.

Однако сокращение судебных звеньев и укрепление основного его звена — народного суда не исключали необходимости создания специальных судов. В этот пе­риод со всей остротой был поставлен вопрос о наведении порядка на транспорте. Были созданы линейные суды железнодорожного и водного транспорта.

Создание таких судов обеспечило надлежащую борьбу за трудовую дисциплину на транспорте, за усиление пе­редвижения пассажиров и грузов, за сохранность грузов и т. д. Решение этих задач при помощи общих судов, не совпадающих организационно с управлениями железных дорог и водного транспорта, не имеющих в своем составе людей, знающих работу транспорта, не могло быть успешным.

Упразднение судебной коллегии ОГПУ, передача дел, расследовавшихся НКВД, в общие суды, в образуемые там специальные коллегии поставили перед судом новые сложнейшие задачи борьбы с наиболее тяжкими видами преступления.

Начавшийся в предыдущем периоде процесс образо­вания общественных судов теперь получил свое полное завершение. Образование таких судов, во-первых, обеспечило возможность практически осуществить привлече­ние многих тысяч трудящихся к управлению государ­ством, во-вторых, освободило народные суды от огром­ного количества мелких бытовых дел, в-третьих, дало возможность наиболее полно провести в деятельности суда применение мер воспитательного характера по тем делам, где не требовалось уголовной репрессии.

Серьезные ошибки и недостатки в работе судов, осо­бенно резко сказавшиеся именно в этом периоде, выдви­нули со всей остротой проблему кадров.

280