«Революционный воинский дух».

Для утверждения новой линии была развернута мощная пропагандистская кампания с призывами «установить во всей стране атмосферу, при которой отдают приоритет военному делу, укрепить всенародную систему обороны и … развивать традицию единства армии и народа».
В обществе стали утверждать «революционный воинский дух». В основе этого духа, разъясняли северокорейские идеологи, лежат три составляющих: дух «стоять насмерть», защищая вождя, дух выполнения его указаний даже ценой жизни и, наконец, дух «героического самопожертвования»60. Поэтому всем было предложено «прежде всего думать о безопасности руководства революции», или, более откровенно, «о личной безопасности вождя», без чего, мол, «нечего и думать о защите его авторитета и заслуг как руководителя».
Партийным и хозяйственным кадрам было предложено в своей работе следовать стилю и методам армейских командиров. Армейская мораль и даже культура были объявлены образцами, подлежащими повсеместному подражанию и неуклонному утверждению. В частности, подчеркивается недопустимость «беспечности, расхлябанности, любых проявлений буржуазного пацифизма». Всем членам партии и беспартийным предложено иметь «верный революционный взгляд на войну» (прежде всего, ее не надо бояться) и усердно учиться военному делу.
Главным «домашним» аргументом, призванным доказать обоснованность нового курса, стал тезис об оригинальности пути корейской революции, в ходе которой, якобы, сначала была создана армия (в 1932 г. ), затем партия — ТПК (1945 г.) и только потом — государство — КНДР (1948 г.). Отсюда делался вывод о том, что курс на приоритет армии де- факто проводился уже давно и был заложен самим Ким Ир Сеном.