Внутриклановые противоречия.

Такие методы в известной степени повышали эффективность работы аппарата, придавали ему необходимый жизненный тонус, и в то же время зачастую использовались для перекладывания на исполнителей ответственности за неграмотные решения руководства. В то же время, такой произвол, влекший «потерю лица» и публичное унижение весьма уважаемых людей, которые сами зачастую являлись главами своих мини-кланов, вряд ли мог способствовать расширению рядов политических сторонников правящего семейства Кимов.

Помимо внутриклановых противоречий, потенциальный вызов для правящей группировки исходит еще от одной группы северокорейской номенклатуры. Это — дети и родственники партийных и государственных деятелей, репрессированных или просто задвинутых Ким Ир Сеном в борьбе за власть на политические задворки в 50-70-х годах. В настоящее время уцелевшие потомки бывших «фракционеров» занимают посты в низшем и среднем эшелонах кадровых работников, ведут в общем-то безбедную жизнь, но возможностей влиять на политические решения у них пока нет. Однако они вряд ли забыли о судьбе, постигшей их родителей.
В последние годы своей жизни многоопытный и предусмотрительный Ким Ир Сен предпринял ряд попыток загладить прошлое. Делалось это прежде всего для того, чтобы уменьшить численность возможных политических противников его наследника. Могилы некоторых видных партийно-государственных деятелей КНДР того периода, чья смерть, порой явно безвременная или загадочная, породила множество слухов, были перенесены на второе по значимости государственное «кладбище патриотов» на окраине Пхеньяна.
Эту линию после смерти отца продолжил и Ким Чен Ир. Как сообщали СМИ, по его указанию на установленных на могилах по единому образцу памятниках поместили прижизненные фотографии захороненных там деятелей. Новшеством, внесенным лично Ким Чен Иром в «закрытие прошлого» стал выполненный к лету 2001 г. перенос на это же кладбище праха жен более ста погребенных там северокорейских руководителей различных рангов12.
Посещение могил этих деятелей их родственниками, помимо поклонения самим усопшим, превращено в церемонию принесения своеобразной коллективной клятвы верности новому руководителю и благодарности ему за увековечивание памяти предков со стороны всех потомков данного рода. Эта клятва становится тем более обязывающей и торжественной, что ее приходится давать на могиле предков и в присутствии остальных членов данного клана, что связывает их своего рода круговой порукой за выполнение принятых на себя обязательств «верности» новому лидеру.
Пока правящая элита сохраняет единство, основанное на общей заинтересованности в удержании власти, и, тем более, в исключении такого поворота событий, который имел место в Восточной Европе, особенно с учетом судьбы, постигшей восточногерманскиую и румынскую высшую номенклатуру. Однако в последующем ситуация в высших эшелонах власти может измениться как под влиянием неблагоприятных внутренних и внешних факторов, так и в результате обострения противоречий внутри самого клана. Одним из наиболее наглядных свидетельств тому, что последние существуют, стало бегство секретаря ЦК ТПК Хван Дян Оба в 1997 г. в Южную Корею.