1. Общая характеристика конституционных прав, свобод и обязанностей

Правовой статус человека в КНР зависит от двух обстоя­тельств.

Первым из них является то, к какой категории относит­ся данное лицо — к гражданам, иностранцам или лицам без гражданства. Причем иностранцы и апатриды даже формаль­но не приравнены к гражданам в целом в отношении какой-либо части прав и свобод. Конституционное регулирование основ статуса иностранцев содержится, как отмечалось, в гл. 1 "Общие положения", и этот законодательно-технический при­ем обеспечивает то, что с точки зрения организации текста Конституции правовой статус иностранцев никаким образом не пересекается с правовым статусом граждан.

Вторым важным обстоятельством для определения стату­са является то, на какой территории проживает данное лицо, поскольку правовой статус жителей особых административных районов значительно, а особых экономических зон по ряду параметров отличается от общего статуса граждан. Реализа­ция принципа "одно государство — две системы" не могла не сказаться на статусе человека и гражданина. Тем не менее Конституция в частях второй и третьей ст. 33, устанавливая равенство граждан перед законом, указывает, что каждый граж­данин пользуется правами, предусмотренными Конституцией и законами, и в то же время должен выполнять предусмот­ренные Конституцией и законами обязанности.

Конституционное регулирование прав и свобод в КНР от­личается рядом особенностей как по сравнению с западными конституциями (что вполне понятно), так и по сравнению с классической социалистической моделью. Можно выявить сле­дующие особенности:

— в конституционном перечне отсутствует ряд важней­ших прав и свобод, в большинстве стран вынесенных на кон­ституционный уровень (право на жизнь, свобода мысли и др.);

— политические права сформулированы предельно кратко, без традиционных для социалистического государственного пра­ва "материальных гарантий", в отличие от наделенных такими "гарантиями" формулировок, скажем, социально-экономических прав (причем особенно подробно урегулировано право на труд);

— на ряд конституционных формулировок (например, упоминавшейся выше ст. 38 о защите чести и достоинства граж­дан) наложили свой отпечаток последствия "культурной рево­люции", — периода террора и репрессий, сопровождавшихся публичным унижением многих выдающихся лиц;

— в Конституции имеются нормы о правовом статусе ки­тайцев, проживающих за границей, и китайцев-репатриантов. Наличие данных норм показывает, какое большое значение придается в КНР связям с китайской диаспорой;

— в конституционной характеристике права собственности (и наследования) акцент сделан на его общественной функции, что соответствует доминированию коллективистских начал в жизни Китая. Это право также записано не во второй главе, регулирующей статус граждан, а в гл. 1 "Общие положения";

— для Конституции КНР характерно довольно подробное регулирование обязанностей граждан. Большая часть этих обя­занностей носит ярко выраженный социалистический характер и отражает социалистические реалии (например, обязанность трудиться или соблюдать трудовую дисциплину), а обязанность "охранять честь и интересы Родины" наряду с ее безопасностью представляет собой по существу запрет любой оппозиции, ибо носителем чести и интересов является высшая власть Родины.

Необходимо отметить, что в китайской литературе дает­ся иная по сравнению с общепринятой трактовка правового статуса человека в КНР. Обычно подчеркивается, что при оцен­ке положения с правами человека в КНР нужно учитывать историю и реальности этой страны, часто встречается и апел­ляция к представлениям китайского народа, которые и вопло­щены в законодательстве (в данном случае о роли Коммунис­тической партии не упоминается, КПК как бы отходит в тень, а правовой статус человека выступает как реализация интере­сов только народа): "У китайского народа сложились свои представления о правах человека, эти представления вытекают из исторических условий и конкретных реалий страны, основы­ваются на длительном опыте. В соответствии с этими пред­ставлениями в Китае были разработаны соответствующие за­коны и политические установки"*.

* Права человека в Китае. Пекин, 1991. С. III.

С официальной точки зрения три характерные черты от­личают правовой статус человека в КНР: 1) широкий охват населения ("права человека являются достоянием не меньшин­ства, не отдельных классов и прослоек, а всех граждан Ки­тая"); 2) справедливость ("в условиях социалистического строя, установленного в КНР, упразднена эксплуатация, ликвидиро­ваны эксплуататорские классы. Пользование гражданскими правами не встречает ограничений, связанных с имуществен­ным положением, национальной и расовой принадлежностью, положением, родом занятий, социальным происхождением, вероисповеданием, образовательным цензом, оседлостью и др. Все граждане общества пользуются равными правами"); 3) ре­альность ("права, которыми пользуются граждане в реальной жизни, идентичны тем, которые записаны в Конституции и законах")*. Даже оставив на совести авторов последнее выска­зывание, нельзя не отметить, что то, что выдается за харак­терные черты правового статуса человека в КНР, является общепризнанными нормами, и страны, в которых они не при­знаются, представляют собой редкое исключение.

* Там же. С. IV.

Иерархия жизненных ценностей рядового китайца и иерар­хия конституционных прав и свобод также существенно отли­чаются. Перечень прав и свобод в Конституции КНР открыва­ется избирательными правами, потом идет ряд других поли­тических свобод (свобода слова, печати, собраний и т. д.), свобода вероисповедания, затем свобода личности, неприкосновенность чести и достоинства граждан. Однако, как отмечалось в рос­сийской литературе, политические свободы являются приори­тетными скорее для интеллигенции, чем для основной массы граждан КНР. Традиционное сознание ставит на первое место право на жизнь и здоровье, право на имя (древнее по проис­хождению право, основанное на традиционном для китайского менталитета понимании имени как судьбы) и право на соб­ственное изображение*.

* См.: Бергер Я. Права человека в Китае: всеобщность и специфика // Проблемы Дальнего Востока. 1993. № 3. С. 35—39.

2. Китайское гражданство и режим иностранцев

Конституция 1982 г. — первая конституция социалисти­ческого периода, в которой употребляется термин "граждан­ство". Часть первая ст. 33 Конституции КНР 1982 г. гласит: "Все лица, имеющие гражданство Китайской Народной Республи­ки, являются гражданами Китайской Народной Республики". На первый взгляд эта формула — типичный "круг в определе­нии" и не несет никакого содержания, но это не так, по край­ней мере для китайцев. Долго не появлявшееся на конститу­ционном уровне определение гражданства КНР, которое в силу этого может показаться результатом длительных поисков за­конодателем наиболее удачного решения проблемы, почти дословно воспроизводит норму Конституции 1946 г., согласно ст. 4 которой "лица, имеющие гражданство Китайской Рес­публики, являются гражданами Китайской Республики".

Порядок приобретения, утраты гражданства и восстановле­ния в гражданстве регулируется Законом о гражданстве 1980 г. Китайскими гражданами считаются:

— лица, оба или один из родителей которых являются китайскими гражданами и которые родились на территории Китая;

— лица, оба или один из родителей которых являются китайскими гражданами и которые родились на территории другой страны; однако если родители постоянно проживают за пределами Китая, а дети приобрели по рождению граждан­ство другой страны (например, в случае, если в другой стране действует "принцип почвы"), то они не приобретают граждан­ства Китая;

— лица, родившиеся в Китае и родители которых, будучи апатридами, постоянно проживают в Китае.

Иностранные граждане и лица без гражданства могут быть приняты в гражданство КНР. Для этого они должны "проявить готовность соблюдать Конституцию и законы стра­ны" и отвечать одному из нижеследующих условий: иметь близких родственников среди китайских граждан, постоянно проживать в КНР или иметь иные надлежащие основания (ка­кие именно, закон не оговаривает; видимо, это отнесено на усмотрение администрации).

Двойное гражданство за китайскими гражданами не при­знается. За лицами, которые приобрели китайское граждан­ство, иностранное гражданство не сохраняется. Соответствен­но китайские граждане, постоянно проживающие на терри­тории другой страны, в случае добровольного приобретения ими иностранного гражданства утрачивают китайское граж­данство. Аналогичный порядок действует при восстановлении в гражданстве.

Китайские граждане могут выйти из китайского граж­данства после возбуждения соответствующего ходатайства и его удовлетворения, если они отвечают одному из следующих условий: иметь близкими родственниками иностранцев, посто­янно проживать за пределами КНР, иметь иные надлежащие основания. Государственные служащие и военнослужащие, на­ходящиеся на действительной службе, не имеют права на от­каз от китайского гражданства.

Законом о гражданстве предусмотрена возможность вос­становления в китайском гражданстве. Иностранцы, состояв­шие ранее в китайском гражданстве, могут ходатайствовать с указанием уважительных причин о восстановлении китайского гражданства. За лицами, восстановленными в китайском граж­данстве, не сохраняется иностранное гражданство.

За лиц, не достигших 18-летнего возраста, по вопросам приобретения китайского гражданства, выхода из него и вос­становления в нем ходатайствуют их родители или другие за­конные представители.

Закон говорит о подаче ходатайств "в установленном за­коном порядке", однако этот порядок оказался за рамками данного закона, так же как и сроки рассмотрения ходатайств, порядок обжалования решений и многие другие важные про­цедурные вопросы. Ходатайства по поводу гражданства при­нимаются на территории страны городскими и уездными уп­равлениями общественной безопасности по месту жительства заявителя, а за пределами страны — дипломатическими и кон­сульскими представителями КНР. Ходатайство рассматривается Министерством общественной безопасности, которое после удовлетворения ходатайства выдает соответствующее свиде­тельство.

Следует отметить, что в КНР по отношению к нежела­тельным гражданам применяется лишение гражданства в со­четании с высылкой из страны.

В Конституции КНР содержится целый ряд норм, посвя­щенных китайцам, проживающим за границей. Прежде все­го это ст. 50, которая гласит: "Китайская Народная Республика охраняет надлежащие права и интересы китайских граждан, проживающих за границей, законные права и интересы китай­цев-репатриантов и родственников проживающих за границей китайцев". Кроме того, в статьях о правовом статусе ВСНП и Государственного совета также имеется упоминание о данной категории лиц: в соответствии со ст. 70 ВСНП создает специ­альную комиссию по делам китайских граждан, проживающих за границей, а согласно п. 12 ст. 89 Государственный совет "охраняет надлежащие права и интересы китайских граждан, проживающих за границей, охраняет права и законные инте­ресы китайцев-репатриантов и родственников проживающих за границей китайцев".

КНР может предоставить право убежища иностранцам, вынужденным эмигрировать по политическим причинам (часть вторая ст. 32 Конституции).

Основы режима иностранцев определены в части первой ст. 32 Конституции, согласно которой КНР охраняет законные права и интересы иностранцев, находящихся в Китае, а эти иностранцы, в свою очередь, должны соблюдать законы КНР. В Конституции КНР также регулируются основы правового статуса иностранных предприятий и других хозяйственных организаций либо отдельных лиц, которым ст. 18 разрешает в соответствии с законами КНР вкладывать капиталы в Китае, осуществлять в различных формах экономическое сотрудни­чество с китайскими предприятиями или другими китайскими хозяйственными организациями. В свою очередь, все находящи­еся на территории Китая иностранные предприятия и другие иностранные хозяйственные организации, а также смешанные предприятия, основанные на китайском и иностранном капи­тале, должны соблюдать законы КНР; их законные права и интересы охраняются законами КНР.

3. Политические права, свободы и обязанности

В Конституции КНР политические права и свободы пред­шествуют всем остальным правам и свободам. И здесь мы ви­дим некоторое своеобразие в конституционной материи.

Мы не останавливаемся сейчас на избирательных правах, поскольку о них речь пойдет ниже — в п. 1 § 4.

Основные же политические права и свободы уместились в одной, очень лаконичной ст. 35, согласно которой "гражда­не Китайской Народной Республики имеют свободу слова, печати, собраний, союзов, уличных шествий и демонстраций". Обращает на себя внимание то, что эти свободы провозглаше­ны без обычных для социалистических конституций оговорок об осуществлении таких свобод в интересах социализма или чего-либо подобного. Практика, однако, свидетельствует, что использование их не так, как это считают правильным власти предержащие, влечет для лица достаточно серьезные послед­ствия. Это наглядно показала расправа со студенческой демон­страцией на площади Тяньаньмэнь в Пекине в 1990 г.

Своеобразие данной главе китайской Конституции прида­ет ст. 41, посвященная праву граждан на обращение "с крити­кой в адрес любых государственных органов или государствен­ных служащих". Здесь же указывается, что граждане "имеют право обращаться в соответствующие государственные орга­ны с жалобами, обвинениями или заявлениями по поводу на­рушения закона или служебного долга любым государствен­ным органом или государственным служащим, однако недопу­стимо оговаривать и порочить людей, фальсифицируя или подтасовывая факты". Соответствующие государственные орга­ны должны рассматривать жалобы, обвинения и заявления граждан путем проверки фактов и несут ответственность за их разрешение. "Никто не может оказывать давление на граж­дан и мстить им", — говорится в Конституции. Лица, понес­шие ущерб в результате посягательства на права граждан со стороны государственных органов и государственных служа­щих, имеют право на получение компенсации в соответствии с законом. Своеобразные формулировки содержащихся в дан­ной статье запретов ("недопустимо оговаривать и порочить людей", "никто не может оказывать давление на граждан и мстить им") не только отражают стремление законодателя преодолеть атмосферу страха и взаимного недоверия перио­да "культурной революции", но и несут на себе отпечаток этого периода.

Следует отметить, что реализация этих прав также име­ет "китайскую специфику". Например, поскольку свобода улич­ных шествий и демонстраций должна протекать в рамках ува­жения к социалистическому государству и строю, казалось бы, невозможно использовать эти формы демократии для протес­та против злоупотреблений властей или для выражения недо­вольства. Тем не менее это происходило до конца 90-х гг. в довольно своеобразной форме. Так, в литературе описан слу­чай, когда в поселке Сяяньчжень провинции Фуцзянь админи­страция поселка распределила между чиновниками в виде пре­мий за прошлый год деньги, собранные в качестве штрафов за нарушение правил планирования деторождения в текущем году. Это вызвало недовольство жителей поселка, и они орга­низовали демонстрацию демобилизованных военнослужащих (!) под лозунгом "Демобилизованные военнослужащие привет­ствуют народ Сяянчженя и поздравляют его с праздником Весны!" (?!). Однако подтекст лозунга был всем понятен, и из управления общественной безопасности поступила директива, в которой, в частности, указывалось, что транспарант с ло­зунгом есть проявление серьезного недовольства властями. Не­сколько активных участников демонстрации были задержаны органами общественной безопасности, но затем их отпустили и население встретило их как героев*. Конечно, с обычной точки зрения на демократию трудно понять ликование населения Ся­янчженя, которому удалось в такой странной форме проявить протест.

* См.: Лю Сумей, Румянцев Е. Н. Китай, каким я его знаю. М., 1999. С. 95.

В 1999 г. произошли события, которые показали, что в КНР есть и сохраняются силы, способные воспользоваться политическими правами в другой форме. Члены сообщества "Фалунь"* не только смогли своими пикетами блокировать те­лецентры в Пекине и Тяньцзине, но и окружить живым коль­цом из 10 тыс. человек Чжуннаньхай — "китайский Кремль", где размещается руководство страны. Газета "Жэньминь жибао" — официальный орган КПК — писала об этом: "Сообще­ство "Фалунь" пыталось создать политическую силу, проти­востоящую государству"**. Эти события показывают, что про­исходящие в стране процессы не столь однозначны, как казалось бы, и опасения китайского руководства относитель­но возможной утраты контроля над происходящим не столь уж беспочвенны.

* Общество последователей одной из разновидностей цигун.

** Подробнее см.: Овчинников В. Китай: что стоит за запретом сообщества "Фалунь"? // Российская газета. 1999. 2 сент.

К политическим обязанностям относятся обязанности за­щищать единство государства и сплоченность всех националь­ностей страны, соблюдать Конституцию и законы, хранить государственную тайну, соблюдать общественный порядок, охранять безопасность, честь и интересы Родины, защищать отечество и отражать агрессию. Почетная обязанность граж­дан — военная служба и участие в народном ополчении в со­ответствии с законом.

4. Гражданские (личные) права, свободы и обязанности

Личные права, свободы и обязанности на конституционном уровне представлены свободой и неприкосновенностью лично­сти, неприкосновенностью чести и достоинства граждан, сво­бодой совести, свободой и тайной переписки, неприкосновенностью жилища, правом на получение компенсации за ущерб, нанесенный государственными органами или государственны­ми служащими, а также некоторыми правами и обязанностя­ми, связанными с браком и семьей, обязанностью соблюдать общественный порядок, уважать нормы общественной морали.

Мы уже отмечали, что в качестве реакции на период "культурной революции" ст. 38 Конституции запрещает каким бы то ни было способом подвергать граждан оскорблениям, клевете, ложным обвинениям и травле. Эта конституционная норма особо подкреплена уголовным законодательством. В ча­стности, ст. 138 УК КНР гласит: "Строго запрещается распро­странение клеветы на кадры, массы с использованием раз­личных способов и средств. Каждый акт клеветы на другого человека (в том числе на преступника) с учетом характера пре­ступления, обстоятельств, последствий и степени вины влечет за собой уголовную ответственность виновного. Работники го­сударственных органов, виновные в клевете, наказываются более строго". Имеется в УК и специальная статья, посвящен­ная использованию получивших печальную известность в пе­риод "культурной революции" дацзыбао и сяоцзыбао (стен­ные газеты, написанные соответственно большими и малыми иероглифами) для оскорбления другого лица. В соответствии со ст. 145 УК такое действие влечет за собой лишение свобо­ды на срок до трех лет, уголовный арест либо лишение поли­тических прав*.

* См.: Китайская Народная Республика. Конституция и законодательные акты. М., 1984. С. 358.

Целый ряд личных прав и свобод не нашел отражения на конституционном уровне. Прежде всего это право на жизнь. Вполне понятно, что ценность человеческой жизни в государ­стве с миллиардным населением и тоталитарным строем не может быть высокой, независимо от того, записано в Консти­туции право на жизнь или нет. Здесь китайская Конституция просто следует социалистической традиции, которая сама по себе многое говорит о государстве и его строе.

При формулировании конституционного права на жизнь современный законодатель вынужден проводить грань между правом родителей свободно решать вопрос о рождении ребенка и правом на жизнь. Китайский подход к этой проблеме обуслов­лен почти уникальной ситуацией: быстрые темпы роста милли­ардного населения препятствуют обеспечению ему нормально­го жизненного уровня. Ведь более 25% прироста национального дохода приходится отдавать на нужды нового родившего­ся поколения. В связи с этим в КНР была разработана и актив­но проводится в жизнь долгосрочная программа мероприятий в области снижения естественного прироста населения с тем, чтобы численность населения КНР на рубеже XXI в. не пре­высила 1,28 млрд. человек. Однако, как это признается и в китайской печати, такая задача трудновыполнима, поскольку в настоящее время страна переживает третий бум рождаемо­сти со времени образования КНР. Удержать намеченный пре­дел численности можно только в случае жесткого и постоян­ного контроля. Статья 25 Конституции гласит: "Государство распространяет планирование рождаемости с тем, чтобы при­вести рост населения в соответствие с планами экономическо­го и социального развития". Эта политика включает предо­ставление льгот по снабжению, кредитных, налоговых и дру­гих льгот семьям, соблюдающим требования государства, и применение целого ряда мер к нарушителям политики плани­рования рождаемости, в частности при рождении второго ре­бенка в городской семье родители должны выплатить в фонд государства штраф в размере 2900 юаней, а при рождении тре­тьего — 5800 юаней*. Кроме того, нередко применяются меры административного характера.

* См.: Проблемы Дальнего Востока. 1996. № 4. С. 35.

Эта политика КНР не пользуется популярностью в меж­дународном сообществе, поскольку означает ограничение прав человека, но она позволяет китайскому руководству смягчить противоречие между чрезмерным ростом населения и сравни­тельно низким уровнем экономического и социального разви­тия. Вместе с тем нельзя сказать, что реализация данной по­литики проходит совершенно безоблачно: в ряде мест штра­фы превратились в источник доходов для местных бюджетов, и местной администрации выгодно несоблюдение установлен­ных норм. Сам размер штрафов, хотя они существенно вырос­ли с 1983 г.*, мало кого останавливает: "Богатые могут позво­лить себе заплатить, простые люди занимают деньги, а с бед­ных штраф взять все равно невозможно"**.

* Там же. В 1983 г. они составляли соответственно 300 и 600 юаней.

** Там же.

В Китае идет дискуссия о мерах, которые помогли бы ре­ализации политики планирования рождаемости. Сторонники жестких мер выступают за ужесточение штрафов и примене­ние административных мер к нарушителям. Сторонники другой, преобладающей, точки зрения призывают совершенство­вать контроль над рождаемостью, над деятельностью кадро­вых работников по планированию семьи на местах, шире при­менять меры материального и морального поощрения однодетных семей, используя для этого средства, полученные в виде штрафов с многодетных семей. Однако население вос­принимает все меры в контексте реальностей собственного существования на местном, а не общегосударственном уровне. А на местах традиционно богатство семьи, клана связывается с рождением большого количества прежде всего детей мужс­кого пола, и в борьбе кланов за власть преимущества в этом плане являются весомым аргументом. Понятно, что политика планирования рождаемости расценивается населением как по­сягательство не только на традиционные ценности, но и на возможное процветание рода (клана) в будущем. Естественно, что население нашло свои способы решения проблемы про­должения рода в необходимом для него количестве. Например, в литературе описаны случаи, когда, проявляя смекалку в решении данной проблемы, китайцы заводят много жен (хотя это и нарушает законодательство), молодые семьи уходят в горы на годы и не возвращаются, пока не родится достаточ­ное для данного клана количество мальчиков*, и т. п.

* Лю Сумэй приводит слова своего земляка, который появился в деревне с женой и пятью родившимися в горах сыновьями: "Штрафуйте теперь сколько хотите! Сыновья не имеют цены!" (см.: Лю Сумэй, Румянцев Е. Н. Указ. соч. С. 55).

Планирование рождаемости нашло отражение на консти­туционном уровне не только как сфера деятельности государ­ства, но и как обязанность семьи: часть вторая ст. 49 Консти­туции гласит: "Супруги — муж и жена — обязаны осуществ­лять планирование рождаемости".

Другой аспект права на жизнь — запрет или ограничение смертной казни — не нашел и не мог найти отражение на конституционном уровне. В КНР довольно широко по совре­менным меркам применяется смертная казнь за такие преступ­ления, как поджоги, взрывы, затопления, отравление либо совершение других опасных действий, повлекших смерть или тяжкие телесные повреждения либо причинившие крупный ущерб общественной и личной собственности (ст. 106 УК), умышленное убийство (ст. 132 УК), изнасилование (ст. 139 УК), грабеж общественной и частной собственности (ст. 150 УК), "коррупция в отношении общественной собственности" работников государственных органов (ст. 155 УК) и некоторые другие; кроме того, смертная казнь применяется к лицам, осужденным за так называемые контрреволюционные преступ­ления.

Следует, однако, отметить, что отсутствие конституци­онного закрепления права на жизнь не означает полного от­сутствия его защиты в текущем законодательстве. Право на жизнь в Китае защищается нормами УК, ГК, социальным законодательством, законодательством об охране окружающей среды, законодательством об обеспечении безопасности на транспорте, о контроле за качеством продуктов питания и др.

Не нашла отражения на конституционном уровне и сво­бода мысли. Для тоталитарного государства это неудивительно и вместе с тем не значит, что проблема государству безраз­лична. Ниже, в п. 3 следующего параграфа, мы приведем соот­ветствующие конституционные положения, свидетельствующие о стремлении государства (прежде всего, конечно, КПК) обес­печить желаемое единомыслие.

В Конституции нашел отражение только один аспект сво­боды мысли — свобода вероисповедания. В соответствии со ст. 36 Конституции, граждане КНР имеют свободу вероисповедания. Никакие государственные органы, общественные организации и отдельные лица не могут принудить граждан исповедовать или не исповедовать религию, не могут дискриминировать граждан за исповедание или неисповедание религии. В этой же статье установлена обязанность государства охранять нор­мальное отправление религиозной деятельности, указывает­ся, что "никто не может использовать религию для наруше­ния общественного порядка, нанесения вреда здоровью граж­дан и в ущерб государственной системе образования". Кроме того, предписано, что религиозные организации и религиоз­ная деятельность должны быть свободны от иностранного конт­роля.

В частях третьей и четвертой ст. 49 Конституции установ­лены обязанность родителей содержать и воспитывать несовер­шеннолетних детей и обязанность совершеннолетних детей содержать и поддерживать родителей, а также содержится запрещение нарушать свободу брака и жестоко обращаться со стариками, женщинами и детьми. Это тоже своеобразная черта содержания китайской Конституции. Последняя норма наводит на предположение о том, что с молодыми мужчинами жестоко обращаться можно; впрочем, разработчики текста Конститу­ции вряд ли имели это в виду.

5. Экономические, социальные и культурные права, свободы и обязанности

Из данной группы прав, свобод и обязанностей китайская Конституция провозглашает право на труд и обязанность тру­диться, обязанность соблюдать трудовую дисциплину, право на отдых, материальную помощь в старости, в случае болез­ни и нетрудоспособности, право собственности и наследования, обязанность в соответствии с законом платить налоги, право на образование и обязанность учиться, свободу научно-исследова­тельской деятельности, литературно-художественного творче­ства и деятельности в других областях культуры.

Определяющее для социалистического конституционализ­ма право на труд (вместе с обязанностью трудиться) сфор­мулировано в части первой ст. 42. О праве на труд в этой ста­тье лишь упомянуто, тогда как обязанности трудиться уделено основное внимание. В первоначальной редакции части третьей этой статьи говорилось, что "труд — почетная обязанность всех трудоспособных граждан. Трудящиеся государственных предприятий и коллективных хозяйственных организаций го­рода и деревни должны относиться к своему труду как хозяева страны. Государство поощряет социалистическое трудовое соревнование, награждает отличников труда и передовиков. Государство поощряет занятие граждан добровольным безвоз­мездным трудом". Поняв, что последнее положение представ­ляло собой явный перебор, руководители страны в 1993 г. ис­ключили из него слово "безвозмездным".

Социально-экономические права снабжены "материальны­ми гарантиями", о которых мы скажем в п. 2 следующего па­раграфа.

Право собственности в Конституции КНР имеет своеоб­разное регулирование. Прежде всего в гл. II "Основные права и обязанности граждан" о данном праве не упоминается, а в гл. I "Общие положения" говорится о гарантиях права соб­ственности. Включение статей о собственности в главу "Об­щие положения" показывает, что для законодателя важно право собственности не как часть правового статуса граждан, а как элемент экономической системы, и главная задача дан­ных норм — определение места личной и частной собственно­сти в социалистическом экономическом механизме. На это пря­мо указывает формулировка некоторых положений ст. 11 в ре­дакции 1988 и 1999 гг.: "Необщественный сектор экономики, включающий индивидуальные и частные хозяйства, которые ведут дела в установленных законом пределах, является важ­ной составляющей социалистической рыночной экономики" (часть первая); "Государство охраняет законные права и ин­тересы частных хозяйств и направляет их деятельность, осу­ществляет наблюдение и контроль в отношении индивидуаль­ных и частных хозяйств" (часть третья).

Обращает также на себя внимание дважды обозначенный в части первой ст. 13 Конституции "законный характер" соб­ственности граждан, что говорит о том большом значении, какое этому придается. Во второй части этой статьи устанав­ливается, что "государство, согласно закону, охраняет право граждан на наследование частной собственности".

В этой же главе тем не менее имеется и статья, прямо говорящая об экономических правах, адресованных трудящим­ся. В части первой ст. 8 Конституции записано следующее положение: "Трудящиеся, участвующие в сельских коллектив­ных хозяйственных организациях, имеют право в пределах, установленных законом, хозяйствовать на приусадебных зе­мельных участках и выделенных в личное пользование горных участках, заниматься домашним промыслом и разводить соб­ственный скот".

6. Конституционные гарантии прав и свобод

В Конституции КНР, как это характерно для социалис­тического "конституционализма" вообще, особое внимание уделено именно "материальным", а не юридическим гаранти­ям прав и свобод, причем, как уже указывалось, эти гаран­тии связаны прежде всего с деятельностью государства. На это прямо указывают формулировки статей Конституции, провозг­лашающих права и свободы. Так, в части третьей ст. 36 говорит­ся, что "государство охраняет нормальное отправление рели­гии", в части второй ст. 42 — что "государство различными путями создает условия для трудоустройства..." и т. д.

Ряд статей, посвященных правам и свободам, содержит отсылки к закону: так, согласно ст. 40 "свобода и тайна пере­писки граждан Китайской Народной Республики охраняются законом". Упоминания о законе встречаются в ст. 37, 39, 40, 41, 55, 56, причем в одних случаях закон призван конкрети­зировать осуществление права или свободы, а в других — урегулировать порядок их ограничения. Указания законодателю относительно содержания будущего законодательного регули­рования в Конституции не даются, и руки у него во многом развязаны.

Специальной нормы, посвященной праву на судебное об­жалование административных решений в Конституции КНР нет, однако это право можно при желании вывести из содер­жащегося в ст. 41 Конституции более общего права на обраще­ние в государственные органы с жалобами, обвинениями или заявлениями. Кроме того, ст. 3 Закона КНР об организации народных судов 1979 г. относит к задачам судов "охрану лич­ных свобод, демократических и иных прав граждан" и тем самым прямо указывает на суд как на одну из гарантий обес­печения прав и свобод. Закон о пересмотре административных действий 1999 г. предусмотрел, что такой пересмотр осуществ­ляется по заявлениям граждан, юридических лиц и иных орга­низаций специализированными подразделениями администра­тивных органов. В случае несогласия лица с решением такого подразделения допускается обращение с административным иском в народный суд, кроме случаев, когда решения адми­нистративных органов считаются согласно законодательству окончательными.

Все же в некоторых статьях Конституции содержатся непосредственные юридические гарантии прав и свобод. Так, свобода личности гарантируется в ст. 37 следующими положе­ниями ее частей второй и третьей:

"Никто из граждан не может быть подвергнут аресту иначе, как органами общественной безопасности с санкции или по постановлению народной прокуратуры или по постановле­нию народного суда.

Запрещается лишать граждан свободы личности или огра­ничивать ее незаконным заключением под стражу или другими незаконными действиями; запрещается незаконный обыск граждан".

В ст. 39 неприкосновенность жилища гарантируется за­прещением незаконного обыска или незаконного вторжения в жилище граждан. В ст. 40 свобода и тайна переписки граждан гарантируются следующим положением: "Никакие организа­ции или отдельные лица ни под каким предлогом не могут препятствовать свободе и тайне переписки граждан, за ис­ключением случаев, когда в интересах государственной безо­пасности или в целях расследования уголовного дела органы общественной безопасности или органы прокуратуры в поряд­ке, установленном законом, осуществляют проверку перепис­ки". В части второй ст. 41, провозглашающей право на обраще­ние в государственные органы, соответствующие государствен­ные органы обязываются рассматривать обращения путем проверки фактов и несут ответственность за их разрешение, причем "никто не может оказывать давление на граждан и мстить им". Выше мы уже упоминали о предусмотренном ча­стью третьей этой статьи праве граждан на компенсацию в случае нарушения их прав государственными органами или государственными служащими.

Что же касается других институциональных гарантий, то такие институты, как конституционный суд или уполномоченный по правам человека, концепция социалистического обще­ства в КНР в настоящее время не предусматривает.