Практика деловой коррупции в России

 

Таблица 10. Характеристики общероссийского рынка деловой коррупции в динамике. D - процентное изменение показателя (положительное значение соответствует росту)

Мы видим, что уменьшилось примерно на 20 процентов значение только одного показателя – интенсивности коррупции (среднее число взяток). Чуть заметнее уменьшилась интенсивность на рынке бытовой коррупции (см. таблицу 1). Возможно, что предприниматели, как и граждане, стремятся реже давать взятки.

 

Все остальные показатели рынка деловой коррупции резко выросли. Более чем в 13 раз вырос размер средней взятки; почти в 11 раз вырос среднегодовой взнос. Почти в девять с половиной раз вырос объем коррупционного рынка. Отметим, однако, что это рост, выраженный в абсолютном выражении. Одновременно с параметрами коррупции росли экономика, бюджет, цены. Поэтому рост собственно коррупции (а не значений индикаторов) необходимо сопоставлять с индикаторами экономического роста. В таблице 10 это сделано для среднего размера взятки и объема коррупционного рынка.

 

Средний размер взятки сопоставлен со средней по России стоимостью одного квадратного метра на первичном рынке жилья (попросту говоря – новой квартиры), которая в интервале от 2001 до 2005 гг. выросла на 70 %. Мы видим, что в 2001 г. на одну среднюю взятку можно было купить тридцатиметровую квартиру среднего качества. Спустя четыре года на одну среднюю взятку стало возможным купить квартиру площадью более трехсот метров. Рост почти в семь раз.

 

Объем рынка деловой коррупции сопоставлен с доходами федерального бюджета, которые в интервале от 2001 до 2004 гг. выросли почти на 140 %. Если подсчитать, сколько доходов федерального бюджета содержится в годовом доходе рынка деловой коррупции, то выяснится, что в 2001 г. коррупционный рынок был на треть меньше годового дохода федерального бюджета. В 2005 г. рынок деловой коррупции превзошел доходы федерального бюджета в 2,66 раз. Значит, если мерить коррупционный рынок размером доходов федерального бюджета, то объем коррупционного рынка вырос в четыре раза.

 

Чтобы представить в предварительном порядке структуру рынка деловой коррупции, рассмотрим, как распределяются коррупционные сделки по ветвям власти и видам регулирования.

 

Рисунок 1. Диаграмма частот (в процентах) ответов предпринимателей на вопрос «К какой ветви власти относился этот орган?». Этот вопрос задавался тем респондентам, которые отвечали о подробностях своего последнего опыта коррупционного взаимодействия

 

Мы видим из диаграммы, что существенных изменений в распределении коррупционных сделок между ветвями власти не произошло. Некоторое уменьшение доли исполнительной власти поглощается, видимо, существенно возросшей долей ответов «Затрудняюсь ответить».

 

Похожую тенденцию можно отметить и в ответах на другой вопрос, частоты ответов на который приведены в таблице 11. Мы видим ту же стабильность структуры, а наблюдаемые отклонения вполне объяснимы возросшей долей ответов «Затрудняюсь ответить». (Учитывая грозную практику налоговых служб, вполне разумно ожидать уклонения от ответа именно при взаимодействии с ними).

Таблица 11. Частоты ответов (в процентах) граждан на вопрос: «Какого вида регулирование осуществлял этот орган, организация?». Этот вопрос задавался тем респондентам, которые отвечали о подробностях своего последнего опыта коррупционного взаимодействия

В предварительном плане можно сделать вывод о том, что основные структурные соотношения на рынке деловой коррупции сохранились. Главным изменением стал резкий рост размера взяток как часть увеличения общего коррупционного давления на бизнес. В отличие от граждан, предприниматели имеют меньше возможностей уклоняться от взаимодействия с государством и искать альтернативные методы решения проблем. Поэтому мы наблюдаем резкий рост деловой коррупции, который не компенсируется бегством предпринимателей от нее.

 

Следующая диаграмма показывает, как сейчас делят между собой коррупционный рынок разные ветви власти.

Рисунок 2. Диаграмма долей, в которых делят общий объем коррупционного рынка три ветви власти

 

Мы видим здесь закономерность, повторяющую представленную на рисунке 1. Большая часть коррупционного сбора остается исполнительной власти, что естественно, поскольку, как мы видели, чаще всего предприниматели имеют дело именно с представителями этой ветви власти. Полученные статистические факты свидетельствуют о двух важных сторонах российской жизни: первая – исполнительная власть настолько же важнее двух других, насколько ее доля коррупционного дохода превосходит прибыток двух – законодательной и исполнительной – ветвей власти; вторая – российская экономическая жизнь фантастически зарегулирована.

Если граждане демонстрируют, как отмечалось выше, резкое падение частоты использования ответов «Затрудняюсь ответить», что в случае предпринимателей мы наблюдаем противоположную тенденцию, что видно даже на двух приведенных выше примерах.

 

Рисунок 3. Диаграмма частот (в процентах) выбора ответа «Затрудняюсь ответить» при ответе на вопрос анкеты ответов предпринимателей на вопрос «Не могли бы Вы вспомнить, когда в последний раз Вы (Ваша фирма) были вынуждены прибегать к «стимулированию» в той или иной форме должностного лица для решения проблем Вашего бизнеса?»

 

Было бы странно предполагать, что предприниматели хуже разбираются в сфере коррупции, нежели граждане. Поэтому рост частот ответов «Затрудняюсь ответить» в случае предпринимателей имеет только одно объяснение – страх перед чиновниками, порожденный возросшим коррупционным и репрессивным давлением.

 

Анализ показывает, что чем крупнее бизнес, тем чаще его представители уклоняются от ответа. Это иллюстрируется выше диаграммой рисунка 3. Мы видим, что в 2001 г. предприниматели разного уровня примерно одинаково часто прибегали к ответу «Затрудняюсь ответить». В 2005 г. видна отчетливая закономерность: чем крупнее предприятие, тем чаще его представители используют ответ «Затрудняюсь ответить». Дополнительный анализ показывает, что средний и крупный бизнес склонен занижать данные об оборотах своих предприятий и, соответственно, о размере взяток. Все это приводит к тому, что оценки параметров коррупции из таблицы 10 заведомо занижены. Некоторые прикидки позволяют утверждать, что реальный уровень коррупции не менее чем в полтора раза выше, чем те нижние оценки, которые приведены в таблице 10.