Дрейф социализма корейского образца.

Ход избирательной кампании продемонстрировал дальнейший дрейф социализма корейского образца в сторону национализма и традиционализма с акцентом на пропаганду идей национальной исключительности и превосходства корейцев. Наиболее концентрированное выражение эта тенденция нашла в лозунге построения «могучей и процветающей державы» — «идеального государства», о котором якобы мечтает человечество. Это понятие раскрывали как «несокрушимое государство, обладающее наивысшей национальной мощью и способное к ее максимальному проявлению во всех областях».
Усилилась апелляция к основам миросозерцания корейского архетипа, особенно к его мистико-религиозным элементам, в том числе шаманизму и геомантии. Если раньше партийная пропаганда все же сравнительно нечасто прибегала к описанию разного рода природных чудес, приурочивая их в основном к дням рождения Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, то на этот раз едва ли не каждый этап кампании, в первую очередь, разумеется, выдвижение нового лидера кандидатом в депутаты, согласно СМИ, был ознаменован появлением семицветных радуг, облаков, форма которых представляла точную копию дома у горы Пэктусан, где он якобы родился, повторным цветением деревьев, необычным сиянием, исходившим от статуй Ким Ир Сена и т.д. Явным эхом даосизма выглядели рассказы о способностях нового руководителя превращать «неблагоприятные обстоятельства в благоприятные», а «несчастье — в счастье».
Признавая наличие экономических и «жизненных» трудностей в стране, пропаганда тем не менее объясняла их исключительно происками «империалистов и реакционеров», направленными на «удушение» социализма корейского образца. В то же время официальные СМИ не стеснялись провозглашать КНДР «надеждой человечества», страной, где создан «самый превосходный в мире общественный строй», который уже якобы продемонстрировал «абсолютное превосходство социализма над капитализмом». На страницах газет «Северная Корея» представала государством, где «наиболее последовательно на свете обеспечены права человека» и граждане которого «не знают никакого беспокойства о питании, одежде и жилье», «все работают в безопасных условиях» и «забыли само слово «налоги» (формально отменены в КНДР в 1974 г.)