1.3.1. Определяющие факторы
С учетом вышесказанного можно назвать в обобщенном виде несколько исходных факторов, влияющих на содержание конституций и элементы предмета конституционного регулирования.
1) Прежде всего, это политические воззрения, существующие в мире, на природу собственности, власти, назначение тех или иных ее институтов. Здесь можно, в свою очередь, выделить две группы факторов.
Первая группа напрямую связана с социально-экономическим (раньше бы сказали "классовым") восприятием соответствующих социальных институтов, их приемлемости либо неприемлемости. Например, на принципе отрицания частной собственности как экономической основы общества построена марксистская и особенно ленинская теории общественного развития. Частная собственность считалась первопричиной бедственного положения рабочих и крестьян, эксплуатации человека человеком. Открывающей путь в светлое, справедливое будущее общество была объявлена общественная собственность, находившаяся в руках всего народа и управляемая от его имени государством или самими коллективами трудящихся. Соответствующие лозунги стали определяющими для революции 1917 г. и нашли отражение в первых актах советской власти конституционного значения - Конституции РСФСР 1918 г., многих декретах об экспроприации (национализации) частной собственности.
Кстати, именно в связи с противостоянием подобных подходов рождаются призывы к социальному миру, гармонии. Последнее лучше всего достигается закреплением в конституциях сложных, смешанных институтов - например, типа положения ч. 2 ст. 8 действующей Конституции РФ: в РФ признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности.
Однако далеко не всегда это происходит в реальности, и тогда побеждает какой-то один подход, причем не исключены и ожесточенные столкновения, вплоть до вооруженных, ради победы какого-то одного воззрения.
И не стоит иметь иллюзий насчет того, что данная группа факторов по мере развития цивилизации обречена на исчезновение. Они могут модернизироваться, не выглядеть как призывы к юридическому отстранению от власти каких-то слоев общества, тем более их физической изоляции. Но тем не менее и в предшествующие годы, и в наши дни, и на будущее есть основа для трезвой мысли: исходными могут быть фактор принадлежности власти определенным социальным слоям и отражение в конституции как этого фактора, так и обеспечивающих данную власть социально-политических институтов.
Таким образом, фактор глобальной роли ряда социальных институтов является предопределяющим для содержания конституции. На первом месте здесь стоит, конечно, само государство. Наиболее тому убедительный пример - гиперболизация роли государства в условиях советской власти, когда оно стало орудием и управления собственностью, и удовлетворения социальных и бытовых потребностей людей, и управления обществом. Всему этому была создана конституционная база того времени. И, наоборот, последующий отказ от патернализма государства привел и к введению плюрализма форм собственности, и к необходимости соединения в удовлетворении нужд граждан мер государства и их собственных усилий, и к сочетанию государственных средств управления с самоуправлением в обществе и по месту жительства граждан. Эта концепция стала содержанием современной российской Конституции.
Вторая группа факторов обусловлена политико-правовой оценкой эффективности тех или иных конкретных конституционных институтов. Здесь социальный подход как бы отодвигается на задний план.
Например, учредить ли парламентарную или президентскую республику, иметь сильного или слабого президента, поставить его по главе правительства или же существовать последнему обособленно от президента, быть ли парламенту двухпалатным или однопалатным, создать ли конституционный суд и какими полномочиями его наделить? По всем подобным вопросам общества, относящиеся к одному типу демократии, принимают зачастую различные решения.
Эти решения рождаются непросто, нередко становясь продуктом борьбы между сторонниками и противниками определенного типа общественного строя и политических отношений, а нередко - также и сторонниками какого-то их вида. Например, учреждение органов конституционного надзора и контроля происходило в СССР в борьбе с позицией тех, кто считал, что данную функцию должен выполнять сам парламент. Следовательно, в отношении актов других органов (а тем самым на базе идеи верховенства парламента) его собственные акты выводились из-под какого-либо надзора и контроля. Итогом стало учреждение комитетов конституционного надзора СССР и союзных республик. Они получили право в своих заключениях давать оценку и актам соответствующих высших представительных органов государственной власти, но не могли признавать эти акты утратившими силу. И тут же начался новый этап борьбы - за наделение органов данным правом. Однако для этого следовало отказаться от чисто надзорных функций. В РСФСР в итоге вместо Комитета конституционного надзора, так и не созданного, был учрежден Конституционный Суд как один из конституционных институтов. Когда Президент РФ своим Указом от 21 сентября 1993 г. распустил Съезд народных депутатов и Верховный Совет РФ, и КС оценил этот акт как противоконституционный, Президент приостановил деятельность КС. Встал вопрос о том, будет ли КС дальше существовать или его следует заменить коллегией Верховного Суда РФ. Однако противники этого варианта - сами по себе также сторонники дальнейшего движения России по пути реформ - отстояли сохранение КС. И он остается сегодня как один из конституционных органов РФ.
2) Из сказанного ранее многократно можно было понять, что содержание конституции зависит от конкретных условий государства. Конституция в принципе должна соответствовать тем фактическим общественным отношениям, которые сложились в стране, в противном случае она может быть фиктивной. У В.И.Ленина есть высказывание на этот счет, которое полезно помнить и сегодня: "Фиктивна конституция, когда закон и действительность расходятся; не фиктивна, когда они сходятся... Конституция может быть черносотенной, помещичьей, реакционной и в то же время менее фиктивной, чем иная "либеральная" конституция"*(3).
Для конституций нежелательны как отставание от общественного развития, так и забегание вперед, включение в них норм, которые еще не могут найти применения в действительности.
Конечно, в этом плане для конституций характерны, как сказали бы раньше, диалектические противоречия.
Во-первых, закрепляя то, что уже возникло (т.е. сложившиеся общественные отношения), конституция тем не менее смотрит не в прошлое, а становится основой их последующего развития. Это не консервация отношений, а их стимулирование на будущее. Т.е., к примеру, если по Конституции 1993 г. власть в РФ принадлежит народу, это не только означает существование данного конституционного принципа, но и требует постоянного подтверждения его существования практикой.
Во-вторых, некоторые институты попросту не могут "сложиться". Формируется убеждение в том, что они нужны, и не более того. Сами же институты появляются только с включением в конституцию соответствующих статей, глав, разделов. Как, например, представить без конституционных норм трансформацию однопалатного парламента в двухпалатный, учреждение президентства, конституционного суда и т.п.?
В-третьих, включение в конституцию соответствующих положений - это в немалой степени и программирование общественного развития. И вот, если это самое программирование, хотя и выполнено языком конституционных положений, но больше напоминает стиль политических программ и деклараций, это ставит вопрос о подмене назначения конституций. Еще допустимо в преамбуле (вводном тексте) сказать что-либо о задачах конституции типа записи о том, что народ принимает Конституцию, "возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократической основы", а также "стремясь обеспечить благополучие и процветание России". Однако нельзя насыщать сам текст конституции нормами-программами. Иначе говоря, предполагаемое конституцией развитие соответствующих институтов только и есть воплощение ее программного назначения.
Говоря о том, что конституция соответствует фактическим условиям в обществе, что все-таки это документ, программирующий предстоящее его развитие, надо ответить и на такой вопрос: "В каких пропорциях должны быть "сущее" и "должное?". Или скажем иначе: какой процент реальности должен быть, чтобы правило включить в конституцию; а если правило уже имеется в конституции, какой объем возникающих общественных отношений говорит о том, что является реально действующим?
Надо сказать, порой для таких "математических" подходов можно найти основу. Например, когда Конституция СССР 1977 г. впервые в истории нашей страны предусмотрела право граждан на жилище, некоторые спрашивали: как же так, ведь многие из нас еще не имеют жилья? Не получится ли так: поскольку данное право в Конституции закреплено, это будет означать, что уже все обеспечены жильем, а жилищный вопрос в стране закрыт (в смысле разрешен) и государству больше не надо ничего строить? На это следовало разъяснение: благодаря государственной политике где-то 60% населения уже осуществили право на жилище; записав его в Конституции, мы тем самым будем добиваться обеспечения жильем остальные 40% населения. Надо сказать, объяснение звучало убедительно, особенно если оно сопровождалось строительством государственного жилья.
Отметим, однако, что во многих случаях определить с математической не только точностью, но даже и приблизительностью, какой процент от заложенных в конституции общественных отношений реально существует, очень сложно. Скорее всего речь может идти о такой конституционной запрограммированности соответствующих отношений, что они должны быть, раз предусмотрены конституцией, в соответствующем реестре. Но внутри общественных отношений определить, какой существует процент от объема, на который нацеливалась конституционная норма, трудно, а то и просто невозможно.
Как уже говорилось, зачастую бывает так: сначала надо записать что-то в конституции, затем обеспечить возникновение соответствующих отношений. А уж сколько их реально появится - это предмет постоянной заботы тех, кто ответствен за реализацию конституции. Например, в Конституции РФ сказано, что местное самоуправление осуществляется гражданами путем референдума, выборов, других форм прямого волеизъявления, через выборные и другие органы местного самоуправления. На практике непосредственное участие граждан в осуществлении задач местного самоуправления имеет место в небольшом объеме, больше им занимаются органы и должностные лица местного самоуправления. Но тем не менее конституционная норма нацелена на полный объем соответствующих общественных отношений.
3) На предмет и характер конституционного регулирования определенное влияние оказывает уровень общественного сознания. Проявляется данный фактор по-разному.
Прежде всего, начиная подготовку новой конституции, стоящие у власти в демократическом государстве должны ориентироваться на то, что, во-первых, они отразят в конституции положения, нужные народу: во-вторых, подготовленная ими конституция найдет у него поддержку.
Речь идет отнюдь не о том, что народ получит текст, прочтет его от начала до конца и убедится, какая это мудрая власть и как она заботится о простом человеке. Это отнюдь не плохой вариант, но он идеален и идеалистичен.
На практике большинство граждан (порой до 95%) конституцию не только не читали, но даже и не держали в руках. Однако они верят властям, а значит, и созданному ими документу. И даже могут проголосовать за конституцию на референдуме по принципу веры властям.
Естественно, далее, что в конституцию включаются положения, обусловленные существующим уровнем общественного сознания. По большому счету в конституции нежелательно иметь положения, не понятные гражданам; человеку даже с невысоким уровнем образования должны быть ясны ее нормы.
Вместе с тем конституция вносит свой вклад в формирование общественного сознания. Минимальный - это включение в конституцию норм, направленных на рост образовательного уровня граждан, от которого зависит в немалой степени общественное сознание. Максимальный вклад - серьезная идеологическая "начинка" конституции. И это свойственно в том или ином объеме всем конституциям. Например, первые советские конституции особое внимание уделяли задачам борьбы с эксплуатацией человека человеком (по терминологии того времени), незаметностью, неравенством женщин, национальным неравенством и т.п. Последующие конституции нацеливались на упрочение чувства высокой ответственности человека перед обществом, неразрывное единство интересов личности и государства. Действующая Конституция РФ особое внимание уделяет тому, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, что государство является демократическим, а идеологическое и политическое многообразие являются важнейшими характеристиками конституционного строя.
Итак, общественное сознание - это форма проверки жизненности различных идей, проектов, решений, в том числе и конституционных. Если они восприняты и поддержаны общественным мнением, отложились в общественном сознании как определенные закономерности социального бытия, то логично их закрепление в конституции и более полное воплощение в жизнь.
4) Следует принимать в расчет назначение конкретных конституций. Иначе трудно понять, почему они касаются подробнее одних общественных отношений и почти не затрагивают другие, отличаются большим или меньшим числом предписаний по одному и тому же вопросу. Например, главной целью Конституции СССР 1924 г. было оформление на конституционном уровне образования Союза ССР. Поэтому данная Конституция практически не касалась общественного строя, прав и свобод граждан. И чтобы их найти, нужно обращаться к конституциям союзных республик, входивших в СССР. И только с учетом назначения данной Конституции можно уяснить специфику ее предмета конституционного регулирования по сравнению с другими основными законами.
5) При оценке предмета и объемов конституционного регулирования немаловажным фактором являются также воля и усмотрение органов и лиц, занимавшихся подготовкой проекта, органа, принимающего конституцию или утверждающего ее текст для вынесения на референдум, а в определенной степени - и пожелания граждан, участвовавших в обсуждении проекта. Можно откровенно сказать: рассуждения о том, что конституция рождается объективным ходом истории, что в ней отражаются общие закономерности развития общества и государства, в немалой степени условны. Конечно, отмахиваться от объективных факторов нельзя. Например, то, что в СССР и соответственно РСФСР наступил кризис строя в 80-90-е годы, что назрела необходимость демократических реформ, очевидно. Но вот каким путем идти вперед - это решали не какие-то абстрактные общественные силы, а конкретные люди и их объединения со своими воззрениями. И именно предложенные ими решения прокладывали дорогу вперед, зачастую выглядя не как стратегический курс, а как поиск пути методом проб и ошибок.
Примеров того, когда в равных общественно-политических условиях выбираются разные решения, немало. Приведем для иллюстрации лишь один из собственной конституционной истории. При провозглашении РФ 21 апреля 1992 г. федерацией, состоящей из республик, краев, областей, городов федерального значения, автономных областей и автономных округов, заключенный между ними 31 марта 1992 г. Федеративный договор был инкорпорирован в большую группу норм Конституции, но вместе с тем объявлялся и в целом неотъемлемой частью Конституции. Предложенный в мае 1993 г. Президентом РФ проект новой Конституции РФ содержал в качестве отдельного раздела Федеративный договор. Остался он и в варианте проекта, доработанном и одобренном Конституционным совещанием в июле 1993 г. Однако в окончательном тексте, вынесенном Президентом на референдум 12 декабря 1993 г., Федеративного договора мы уже не находим, поскольку сугубо конституционная основа Российской Федерации - с отражением в ней многих положений Федеративного договора - была признана создателями текста более целесообразной.
6) Наконец, на предмет и содержание конституции определенное влияние оказывают собственные свойства конституции как политико-правового документа. Ведь она, обращаясь к общественным отношениям, остается основным законом. Конституционным регулированием нельзя всего охватить, оно не может быть беспредельным. Конституция обращается к общественным отношениям, уже являющимся устойчивыми или имеющими шансы на такую устойчивость.
Будучи сжатым, основной закон должен тем не менее содержать необходимый минимум норм для того, чтобы выполнить свое социальное назначение. Однако в этом плане подход к свойствам конституции прошел определенную эволюцию в мировой истории. Для буржуазных конституций XIX - начала XX вв. характерно понимание их назначения как документа, обращенного к государству, системе государственных органов. Минимум составляли нормы о социально-экономических устоях общества, правах и свободах граждан. С появлением первых советских конституций представления о предмете конституционного регулирования меняются, он расширяется: наряду с устройством государства появляются главы и разделы, посвященные общественному строю, политике, экономической системе, положению граждан. Такое же положение сохранилось при выработке последующих советских конституций.
Линия на расширение предмета конституционного регулирования была воспринята и конституциями зарубежных государств, в частности, они закрепляли достаточно широкий круг прав и свобод граждан.
В принципе тот же подход к предмету конституционного регулирования сохранила и нынешняя Конституция РФ, в которой много норм, посвященных конституционному строю государства, правам и свободам человека и гражданина.