Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права России и науки о нем
В XX в. в России сменилось два типа конституционного права:
– дореволюционное конституционное (государственное) право, отражающее переходы страны от абсолютной к конституционной монархии (1905 – февраль 1917 гг.), а затем к парламентской республике (февраль 1917 – октябрь 1917 гг.);
– тоталитарное конституционное (государственное) право, появившееся в результате свершения Октябрьской революции и просуществовавшее в разных модификациях вплоть до периода перестройки (вторая половина 80-х гг.).
Ныне в России складывается новый тип конституционного права, соответствующий переходу общества к демократии и учреждающий правовое государство с признанием высшей ценностью прав и свобод человека и гражданина.
Каждый раз смена типов конституционного права сопровождала бурные события и общественные потрясения. И каждый раз новый тип полностью отрицал предыдущий. Так что о преемственности в развитии российского конституционного права можно говорить весьма условно или даже негативно, хотя отрицание предшествующего типа всегда оказывало большое (отрицательное или положительное) влияние на последующее развитие.
Нынешний, демократический, тип конституционного права прин-
42 Раздел I. Основы теории конституционного права
ципиально отрицает тоталитарный тип, но через "отрицание отрицания" он как бы возвращает государство к этапу развития, прерванному большевистской революцией. Но это все же не простое возвращение назад, а скорее восприятие демократических принципов, выработанных мировой цивилизацией Следовательно, новое конституционное право России, с одной стороны, как бы восстанавливает связь времен, а с другой – возрождает государство на новой исторической основе.
Естественно, что столь крутые смены типов конституционного права оказывали радикальное воздействие на развитие науки о конституционном праве. Эта наука, наиболее политизированная из всех отраслей юридической науки, имеет своей задачей не только теоретическое истолкование действующих правовых норм, но и развитие общественных представлений о свободе и справедливости, которые искренне или лживо определяют основные цели любого типа права. Будучи свободной или, напротив, несвободной, эта наука ищет пути к усилению демократизма конституционного права или занимается апологией насилия, скрывающегося под псевдодемократическим обличием. Но в любом случае она внедряет в общественное сознание определенные представления о принципах организации государственной власти, подсказывает законодателю пути совершенствования конституционного строя в соответствии с господствующими воззрениями о роли государства в общественном развитии. В этом ее главная функция.
§ 1. Дореволюционное конституционное (государственное) право. Со второй половины XIX в (с начала царствования Александра II) начинается процесс перестройки государственной системы и перерастания абсолютной монархии в конституционную. Этот процесс проходил медленно и мучительно, сопровождаясь нарастанием в стране революционного движения, террористическими актами и ответными репрессиями 17 октября 1905 г. царем был издан Манифест, провозгласивший "незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов". Монарх как бы принимал на себя обязательство не нарушать и охранять провозглашенные права и свободы. Это был, конечно, ограниченный, но все же первый в истории России акт о гражданских свободах. Весь мир приветствовал эту победу первой русской революции, и только большевики проигнорировали Манифест, объявив его ловушкой, пустым, формальным актом1.
1 Ленин В.И. Полн. сбор. Соч. Т. 12. С. 37.
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 43
Между тем Манифест провозгласил создание бессословного законодательного органа (Государственная Дума), ограничение власти самодержавного монарха. В сочетании с Основными законами, принятыми 23 апреля 1906 г., и рядом последующих правовых актов этот акт положил начало конституционному развитию страны. Основные законы учредили двухпалатную парламентскую систему (Государственная Дума и Государственный Совет) при сохранении сильной власти царя: без его утверждения закон не мог войти в силу. Совет министров был преобразован в постоянно действующий орган, назначаемый царем и ответственный только перед ним. Монарх сохранил полный контроль за формированием политики правительства, и особенно в области внешней политики и военных дел. Для избрания Государственной Думы вводилось избирательное право, основанное на привлечении к выборам широких слоев населения, хотя и на неравных условиях Государственной Думе, которая должна была избираться сроком на пять лет, предоставлялось право утверждения всех законов, которые, однако, могли приниматься и царем, но с одобрения обеих палат парламента. Депутаты не несли ответственности перед избирателями.
Вторая палата (Государственный Совет) имела те же права, что и Дума. Она рассматривала все законопроекты, принятые первой палатой, и только в случае ее одобрения законопроект передавался на утверждение царя. Состав Государственного Совета наполовину назначался царем, а другая его половина избиралась от духовенства, Академии наук и университетов, земских собраний, дворянских обществ, торговли и промышленности.
Эти конституционные акты привели к легализации политических партий и обострению межпартийной борьбы. I Государственная Дума оказалась бесплодной и просуществовала семьдесят два дня, II – сто два дня. Монарх активно пользовался своим правом издания указов законодательного характера "во время прекращения занятий Государственной Думы", а также правом роспуска Думы. Между Думой и Советом постоянно возникали разногласия, Государственным Советом был отклонен ряд важных законопроектов, принятых Думой. Происходили частые смены главы и состава правительства, акты исполнительной власти стали занимать все большее место среди источников конституционного права.
Развитие нового конституционного права происходило под влиянием ведущих политических партий, и особенно партий конституционных демократов (кадетов). В программе этой партии, утвержденной на учредительном съезде в октябре 1905 г., выдвигалось предложение создать двухпалатный парламент, в котором вторая
44 Раздел I. Основы теории конституционного права
палата формировалась бы из представителей органов местного самоуправления. Парламенту предоставлялось право утверждать любой закон и принимать бюджет. Другая влиятельная партия центра "Союз 17 октября" также требовала принятия конституции, представительной системы, основанной на всеобщем избирательном праве, хотя она не отвергала самодержавия, сильной власти. Ни в одной программе не было идеи федерализма; многими отвергалась даже автономия территорий.
Правые же партии, черносотенцы ("Союз русского народа") упорно настаивали на незыблемости самодержавия как основы формы правления, по существу, вообще не хотели какого бы то ни было изменения государственного строя. Напротив, левые партии (социал-демократы и эсеры) объявляли самодержавие пережитком и главным препятствием демократизации системы власти. Социал-демократы выдвигали идеи однопалатного законодательного собрания на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права, выборности судов, замены армии вооружением народа, отделения церкви от государства. Они поддерживали передачу власти. Учредительному собранию, хотя в то же время большевики бичевали Государственную Думу, называя ее лжепарламентом, и не признавали реальными перемены в государственном строе. Схожие с социал-демократами планы конституционно правовой реформы выдвигали эсеры.
Таким образом, страна медленно, но определенно эволюционировала в сторону конституционной монархии западного типа. Императору принадлежала верховная самодержавная власть, но она уже не закреплялась как неограниченная. Постепенно в практику и правосознание внедрялись идеи парламентаризма и независимого правосудия, что подводило к восприятию теории правового государства и народного суверенитета. Однако обстановка революционного брожения, особенно в условиях военного времени, постоянно толкала режим к репрессиям против революционеров, использованию военно-полевых судов, других чрезвычайных мер поддержания общественного порядка. Демократизация конституционного права сознательно срывалась усилиями большевиков и эсеров, понимавших враждебность любых реформ своим революционным устремлениям.
В ходе февральской (1917 г.) революции конституционная монархия была легитимно свергнута Император Николай II специальным актом передал власть брату Михаилу, который, в свою очередь, отрекшись от престола, предоставил решение вопроса о форме правления будущему Учредительному собранию Государственная Дума сформировала Временное правительство, которое провело политическую амнистию, взяло под защиту гражданские права и
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 45
свободы. Были упразднены жандармерия, полиция и цензура. Это правительство последовательно проводило курс на недопущение скатывания страны к диктатуре, на проведение Учредительного собрания.
1 сентября 1917 г Россия провозглашается республикой, вскоре прекращает работу Государственная Дума. Правительство носило коалиционный характер, что связано со стремлением объединить демократические силы страны Оно приняло ряд прогрессивных законов (о печати, о рабочих комитетах и др.), отказалось от проведения чрезвычайных мер (аресты без суда и др.). Специальным актом (август 1917 г.) были введены критерии использования в новых условиях старых законов и постановлений.
Временное правительство при содействии общественности и созываемых им Совещаний готовило конституционную реформу, которую было призвано осуществить Учредительное собрание. Главой государства и правительства должен был стать временный президент республики с сильными полномочиями, от имени которого в Учредительное собрание должны были вноситься законопроекты. Учредительное собрание тем самым превращалось в законодательный орган. Это были только наметки, и трудно сказать, какая форма правления, в конечном счете, была бы избрана Учредительным собранием. В начале XX в конституционный строй с такими институтами прочно утвердился в Великобритании, Франции и других странах Западной Европы, что не могло не оказывать влияния на конституционно-правовое развитие России. Можно смело предположить, что Учредительное собрание установило бы демократическую республику с конституционным строем, свободно избранным парламентом и контролируемой исполнительной властью. Но этим предначертаниям истории и желаниям народа не суждено было сбыться.
Реформы государственного строя, проводившиеся с начала XX в., были в значительной мере подготовлены предшествующим развитием науки государственного права. Среди ее представителей были блестящие ученые-юристы, составившие оригинальную русскую школу государственного права. Эту школу отличали склонность к высокой теории и приверженность демократическим идеалам. Почти все государствоведы одновременно занимались и общей теорией права. Они хорошо знали иностранное государственное право, историю политических учений и всеобщую историю государства и права, были всесторонне образованны не только в области юридических, но и многих других наук (философии, лингвистики, истории, психологии и др.) Практически никто из них не воспринял марксизм с его классовой теорией государства и права.
Развивавшаяся на базе университетских кафедр и тесно связан-
46 Раздел I. Основы теории конституционного права
ная с демократически настроенной студенческой молодежью, русская школа государственного права сосредоточила основное внимание на проблемах самодержавия и народного представительства, которые лежали в центре внимания российского освободительного движения.
Хорошо зная западные конституционно-правовые воззрения, русские ученые привнесли в научный оборот актуальные для России теории естественного права, разделения властей, правового государства, независимого правосудия, парламентаризма и др. Эти общепризнанные ценности свободного общества предопределили методологическую основу русской науки государственного права, которая была чужда какой-либо идеологической односторонности. Поэтому ни у кого не было попыток приписать государственному праву функцию закрепления "основ общественного строя", подчинять права и свободы граждан идеологическим целям. В соответствии с логикой и здравым смыслом предмет этой отрасли права виделся реалистически, хотя и в разных вариантах, в устройстве власти, положении граждан и организации управления территориями. Все исследователи видели Россию единым унитарным государством, впрочем, и здесь возникала сложность в связи с ее имперским статусом, особенно в отношении Финляндии и Польши. О проблеме федерализма применительно к России никто и не думал.
Русское государствоведение конца XIX – начала XX в. образует единый этап развития науки государственного права. В то же время этот этап можно разделить на два периода: до издания Манифеста 17 октября 1905 г. и после. В первый из этих периодов наука государственного права делала акцент на изучении зарубежных форм правления, подчеркивала, например, преимущества английской конституционной монархии, что способствовало осознанию отсталости российского самодержавного строя и подталкивало власти к реформам. Во втором периоде началась разработка теории новой формы правления в России.
Для русской школы государственного права была характерна тесная связь с философскими учениями, развивавшимися в российском и европейском обществе. Отсюда три основных направления в науке государственного права' либерализм, позитивизм и социологический позитивизм, которые, однако, не лишены были взаимопроникновения идей.
Среди ученых либерального направления выделялся Б.Н. Чичерин (1828 – 1904). Он стремился перенести на российские условия западную модель государственной власти. Отсюда его убеждение в необходимости конституционной монархии, что тогда означало отказ от неограниченного самодержавия. Он предлагал создать двухпалат-
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 47
ный представительный орган сословного характера с большими правами. Как истинный либерал, Б.Н. Чичерин стоял на позициях естественного права, правового государства, разделения властей, отстаивал обязанность государства охранять гражданские и политические свободы, особенно выделяя для этого независимость суда. Он писал:
"Монархия представляет начало власти, народы или его представителя — начало свободы, аристократическое собрание – постоянство закона, и все эти элементы, входя в общую организацию, должны действовать согласно для достижения общей цели"'. В начале века Чичерин с известной горечью предупреждал, что в России нет условий для парламентаризма: "Парламентское правление требует опытности, образования, сложившихся партий. Всего этого у нас нет"2
Крупнейшим представителем юридического позитивизма был Н.М. Коркунов (1853 – 1904). Как все позитивисты, он был против естественного права, хотя и видел в государстве "общественный союз, представляющий собой... принудительное властвование над свободными людьми"3 Государственное право, по его мнению, определяет организацию государственной власти, регулирует ее деятельность и устанавливает права и обязанности граждан. Н.М. Коркунов внес большой вклад в разработку вопроса о под–законности указов и других актов государственного управления, считая это важным условием конституционной законности.
Сторонники социологического позитивизма как бы уходили от игнорирования социальных факторов, что было свойственно юридическому позитивизму, вносили в государственное право социально-политические акценты. Представитель этого направления А.С. Алексеев, у которого исследователи отмечают также значительное тяготение к юридическому позитивизму, много сделал для разработки теории правового государства с его правлением через приоритет законов. Под государственным правом он понимал "совокупность норм, определяющих существо и организацию верховной власти, состав и деятельность властей подчиненных, права и обязанности подданных"4.
В своих учебных лекциях А.С. Алексеев различал науку общего государственного права и науку русского государственного права.
' Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. 1. Общее государственное право М., 1894. С. 161.
2 Чичерин Б.Н. Россия накануне двадцатого столетия Берлин, 1901. С. 152–153.
3 Коркунов Я.М. Русское государственное право Т. 1., СПб , 1893. С. 3–4.
4 Алексеев А.С. Конспект лекций по русскому государственному праву 18&1 – 92 уч год. М., 1892. С. 4–5.
48 Раздел I. Основы теории конституционного права
В первую он включил политические и государственно-правовые учения, основные категории и понятия государственного права в их связи с социологией и историей Рассуждения А.С. Алексеева сводились к идее конституционного государства.
Последовательным сторонником социологического позитивизма выступал М.М. Ковалевский (1851 – 1916). Он развивал резко оппозиционные взгляды по отношению к самодержавию, находился под влиянием – революционных идей, за что был даже уволен из Московского университета. До 1905 г., создав интересные работы по государственному праву европейских держав, М.М. Ковалевский обосновывал необходимость конституционного правового государства по английскому типу, но критиковал западную систему гражданских свобод за ее формализм, подчеркивая, что "правительство служит не столько интересам всего народа, сколько интересам тех классов, которые сосредотачивают в своих руках капитал и земельную собственность"1. Но в целом теорию классового государства он не разделял.
Крупным представителем социологического позитивизма в науке государственного права был также В.В. Ивановский. Он считал, что государственное право не чисто юридическая наука, а часть обществоведения; ее предметом является не только форма государства, но и государство в целом2.
Из крупных ученых-государствоведов, работавших в последние десятилетия XIX в., необходимо также отметить А.Д. Градовского, С.А. Котляревского. М.И.. Свешникова и др. 3.
После 1905 г. круг проблем государственно-правовой науки во многом меняется. Ее представители сосредоточивают свое внимание на проблемах народного представительства и его соотношении с верховной самодержавной властью. Манифест 17 октября 1905 г. отличался неопределенностью формулировок, он установил власть монарха как самодержавную, но изъял слово "неограниченная", что заставило ученых-государствоведов искать объяснение этой формулы, которую черносотенные сторонники трона трактовали в пользу.
1 Ковалевский М.М. Государственное право европейских держав 1883–1884 уч. год С. 12.
2 См Ивановский В.В.. Русское государственное право. Вып. 1. Казань, 1895. С. 3.
3 Подробнее разбор взглядов русских теоретиков государственного права, хотя и только с марксистских позиций, см. Куприн Н.Я. Из истории государственно-правовой мысли дореволюционной России М., 1980, Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России М. МГУ, 1979, его же Из истории политической и правовой мысли Б. Н. Чичерин М., 1978.
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 49
незыблемости самодержавия Н.М. Коркунов еще до издания Манифеста высказывался, что власти неограниченного монарха не может быть противопоставлена никакая другая ограничивающая ее власть1. Создание же Думы многие видные ученые – Ф.Ф. Кокошкин, Н.И. Лазаревский, В.М. Гессен2 и др. справедливо расценили как ограничение власти царя. Они полагали, что новый конституционный строй складывается на основе принципов западных конституционных монархий. М.М. Ковалевский, обосновывая преимущества конституционной монархии по сравнению с республиканской формой правления, отмечал, что дело не в порядке замещения поста главы государства, а в существовании ответственного перед парламентом правительства. Он уделял большое внимание принципу разделения властей, народному суверенитету, народному представительству М.М. Ковалевский обращал внимание на то, что "изучение законодательства какой-либо страны далеко еще не является изучением "действующей" ее конституции"3. Этот замечательный либеральный ученый, которого В.И. Ленин, кстати, отнес к "краснобаям либерализма", доказывал, что государство не может в интересах самосохранения упразднить личные права, что право имеет приоритет перед государством, и в этом ясно проявляется его приверженность демократическим идеалам.
Русская школа государственного права развивалась в трудных условиях самодержавной власти. Ее представители не были революционерами, они верили в эволюцию государственного строя по западному образцу. Они не успели создать теорию российского республиканизма – слишком коротким оказался этот период, сменившийся большевистским тоталитаризмом.
§ 2. Тоталитарное конституционное (государственное) право. Оно начинает складываться, начиная с 25 октября 1917 г., когда II Всероссийским съездом Советов был принят Декрет о власти, оформивший государственный переворот.
О государственном праве собственно России можно говорить только относительно периода до 1922 г., т.е. до создания СССР. После этого Россия фактически управлялась союзными органами и законами, у нее, в отличие от других союзных республик, не было даже своего высшего партийного органа – всем вершил союзный.
1 Коркунов Н.М. Русское государственное право Т 1 СПб., 1908. С. 131.
2 Кокошкин Ф.Ф. Русское государственное право Вып. 2. М., 1908, Лазаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву Т. 1. СПб., 1910; Гессен В.М. Основы конституционного права Птг, 1917.
3 Ковалевский М.М. Конституционное право СПб., 1909. С. 29.
50 Раздел I. Основы теории конституционного права
ЦК ВКП (б), а затем ЦК КПСС. Вслед за принятием союзных конституций 1936 и 1977 гг. были приняты и слепки для РСФСР 1937 и 1978 гг., объявившие Россию суверенным государством и создавшие свою систему органов власти и управления, а также судов. Но практически они были жестко встроены в централизованную систему власти унитарного государства.
Как исходные принципы, так и последующее развитие тоталитарного государственного права обусловливались учением марксизма-ленинизма, которое рассматривает государство как главное орудие перестройки всех общественных отношений в соответствии с целями коммунизма.
Общий подход большевиков к государству был не просто далек от распространенной на Западе концепции правового государства, но прямо противоположен. Государству никаким образом не предписывалось охранять права и свободы граждан или воздерживаться от вмешательства в индивидуальную свободу, даже если речь шла о представителях "трудящихся классов". На словах права были гарантированы, но на деле ни один индивид не мог требовать их от государства, ибо действовал принудительный коллективизм в пользовании правами, а государство рассматривалось как олицетворение общих интересов.
Эта концепция – плод классовой теории, она закабаляла человека, создавая иллюзию преодоления буржуазного формализма свободы. Фактически право закрепляло государственное руководство обществом, отказ даже от минимальной независимости общественной жизни от государственного вмешательства; контроль огромной бюрократической машины распространялся не только на каждое действие человека, но и на мысли "Мы ничего "частного" не признаем" – говорил В.И. Ленин1.
Развитие нового государственного права началось с утверждения Республики Советов – В.И. Ленин объявил, что парламентская республика была бы "шагом назад"2. Но через непродолжительное время было разогнано Учредительное собрание и началось свертывание свободной деятельности местных Советов. В сущности, с января 1918 г. не осталось никаких надежд на демократическое государственное устройство, принятая в июле того же года Конституция РСФСР это подтвердила.
Создатели Конституции отбросили почти все выработанные к тому времени демократические принципы представительной системы.
1Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т 44 С 498 г
2 Демин В.И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 304–305; Т. 36. С. 72.
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 51
Ни о каких парламентских учреждениях, ответственном правительстве, признании прав оппозиции, подчинении государства праву и т.д. не было и речи. Проблема превышения власти или ее злоупотреблений не вставала, а потому оказался ненужным принцип разделения властей.
В.И. Ленин прямо обосновал единство исполнительной и законодательной власти в пику буржуазному парламентаризму – его не заботили опасность злоупотребления властью и необходимость взаимного уравновешивания властей. Взамен свободного парламента появился эрзац – Всероссийский Центральный исполнительный комитет, который избирался громоздким, легкоуправляемым и формальным съездом Советов. Хотя ВЦИК был наделен большими полномочиями, он все же не стал действительно высшим органом власти. Только в тандеме с назначаемым им Совнаркомом (значительно более узким органом) создавался подлинный центр власти, фактически никем не контролируемый. Как и следовало ожидать, съезды Советов созывались все реже (от одного раза в квартал к одному разу в год), большевики манипулировали ими, как хотели, и практически не ставили на их обсуждение вопросов первостепенного значения. Власть Совнаркома была заведомо определена как самая значительная, ибо он, также как и ВЦИК, издавал законодательные декреты и вообще любые распоряжения, а работал при закрытых дверях.
Необузданная исполнительная власть – самое страшное, что внесли большевики в новое государственное право. При полном отрицании прав и свобод человека эта власть, сразу ставшая самой главной, не стесненная судебным контролем, рождала чудовищные злоупотребления. На основе негласных указаний расстреливались сотни людей, тысячи были арестованы, выселены из домов, вынуждены эмигрировать.
Новая структура власти практически исключила свободу выборов. Глава 13 Конституции установила откровенную дискриминацию, предоставив право избирать и быть избранными только тем, кто "добывают средства к жизни производительным и общественно-полезным трудом", а также солдатам и нетрудоспособным. Этого права лишались лица, прибегающие к наемному труду, живущие на проценты с капитала, частные торговцы, священнослужители, служащие и агенты бывшей полиции. Даже классы, составлявшие основу "рабоче-крестьянского" государства, оказались не равны между собой:
рабочие и другие жители городов избирали на съезд Советов от городских Советов одного представителя от 25 тысяч избирателей, а крестьяне от губернских Советов – от 125 тысяч. Многоступен-
52 Раздел I. Основы теории конституционного права
чатая система выборов практически лишала рядовых граждан возможности реально влиять на состав высших органов власти. Вся система Советов, постепенно выстраиваясь в централизованную систему, являла собой олицетворение диктатуры верхов, требовавших с все большей настойчивостью выполнения своих приказов и уходивших от ответственности за беззакония на местах. Это была безраздельная, бесконтрольная и абсолютная власть.
Большевики быстро разделались с политическими партиями, они были запрещены, а их лидеры репрессированы или расстреляны. Претензия РКП на монопольное руководство обществом и государством была сформулирована на VIII съезде (март 1919 г.). В его решениях говорилось: "Коммунистическая партия ставит себе задачей завоевать решающее влияние и полное руководство во всех организациях трудящихся: в профессиональных союзах, кооперативах, сельских коммунах и т.д. Коммунистическая партия особенно добивается проведения своей программы и своего полного господства в современных государственных организациях, какими являются Советы"1. Эта программа была полностью выполнена, и довольно быстро Советы оказались в руках большевиков, а точнее – под руководством партийного аппарата. Произошли сращивание партийной и государственной власти и ее полная централизация. На съездах партии и на пленумах ЦК открыто обсуждались и решались коренные вопросы жизни страны, затрагивающие права и интересы всех граждан, независимо от их партийной принадлежности. Все назначения в советский, т.е. государственный, аппарат, как и во все общественные организации, прессу и т.д., осуществлялись только через партийные решения; партийный аппарат тем самым становился главным механизмом выдвижения политического руководства страны на всех уровнях, люди "со стороны" в расчет не принимались. Партийные лидеры откровенно присвоили себе титул "вождей народа". Диктатура пролетариата, таким образом, вырождалась в диктатуру партии, а через нее – в диктатуру вождей, но государственное право об этом молчало.
Как и В.И. Ленин, И.В. Сталин постоянно напоминал, что партия "не есть и не может быть отождествлена с государственной властью"2, партаппарат действительно не сливался с чиновничеством, предпочитая стоять над ним. Но несмотря на известное разделение функций, это были две части одного механизма Аппаратчики легко переходили из одной части в другую, чаще всего ничего не теряя.
1 КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК М., 1983. Т. 2. С. 107.
2 Сталин И.В. Соч. Т. 8. С. 41.
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 53
ни в престиже, ни в привилегиях. Диктат партии постоянно нарастал, создавал удушающую атмосферу запрета свободной мысли и действий людей.
Сталинский режим личной власти сложился в ленинских государственно-правовых формах, установленных Конституциями 1918 г. (РСФСР) и 1924 г. (СССР). Но И.В. Сталин, провозгласивший курс на всемерное укрепление государственной власти, со временем пришел к выводу, что требуется демократизировать фасад этой власти. В результате появилась Конституция 1936 г., действительно очень демократическая для своего времени.
В этой Конституции авторы показали знание принципа разделения властей, основанного на известной независимости парламента, правительства и суда друг от друга.
Конституция ушла от откровенной дискриминации в избирательных правах, провозгласив принцип равноправия всех граждан. Впервые в истории Советского государства в конституционном тексте говорилось о политических и личных правах и свободах, социально-экономических правах. Но это была лишь бутафория, практически никаких улучшений в правовом статусе советского гражданина не произошло, этот гражданин, как был, так и остался фактически бесправным.
В марте 1936 г., незадолго до принятия "своей" Конституции, И.В. Сталин изложил собственное видение свободы при социализме, отвергая мысль, что социализм отрицает личную свободу: "Это общество мы построили не для ущемления личной свободы, а для того, чтобы человеческая личность чувствовала себя действительно свободной. Мы построили его для действительной личной свободы, свободы без кавычек. Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и всякая другая свобода"1.
В соответствии с таким подходом первое место среди зафиксированных конституцией прав занимали социально-экономические права: на труд, на отдых, на материальное обеспечение в старости, в случае болезни и потери трудоспособности, на образование. Это были не столько индивидуальные права, сколько направления государственной социальной политики. Гарантии этих прав опирались.
1 Беседа товарища Сталина с председателем американского газетного объединения "Скрипс-Говард Ньюспейперс" г-ном Рой Говардом 1 марта 1936 г. М., 1936. С. 18–19.
54 Раздел I. Основы теории конституционного права
только на государственные меры, исключающие какие-либо частные системы (страхования, школ, бирж труда, санаториев и т.д.).
В Конституции были записаны политические права и свободы (слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, на объединение, избирательные права). Гарантии, как и в первой Конституции, свелись к типографиям, запасам бумаги, общественным зданиям, улицам, средствам связи и другим материальным условиям, которые в действительности ничего не могли гарантировать, а только усиливали зависимость человека от государства.
Лицемерием и цинизмом были пронизаны положения Конституции, связанные со свободой совести. В основном они воспроизводили Декрет от 23 января 1918 г. и положения Конституции 1918 г., которые ввели свободу религиозной и антирелигиозной пропаганды. В 1929 г. было принято Постановление ВЦИК и СНК РСФСР, которое ввело драконовский государственный контроль за церковью. Но сталинская Конституция пошла еще дальше. Она сохранила свободу антирелигиозной пропаганды, исключив свободу религиозной пропаганды, сведя свободу совести к свободе отправления религиозных культов И.В. Сталин, обосновывая эти изменения, даже сформулировал "право бороться против всякой религии". При Совете Министров СССР был создан Совет по делам Православной церкви, без разрешения, которого церковь не могла ступить ни шагу; она также была поставлена под контроль органов государственной безопасности. Продолжалось уничтожение и закрытие храмов и монастырей, о церковном образовании и издательской деятельности не могло быть и речи.
Конституция закрепила неприкосновенность личности, жилища и тайны переписки, как бы гарантировав людей от незаконных арестов, обысков, выемок, осмотров личной корреспонденции и иных мер, ограничивающих личную свободу. Эта была абсолютно формальная декларация, поскольку ни свободного правосудия, ни контроля за карательными органами в стране не существовало. Было объявлено, что по мере успехов в социалистическом строительстве классовая борьба обостряется, что ведет к ужесточению диктатуры пролетариата, а значит – к произволу и беззаконию.
По иронии судьбы или в силу цинизма И.В. Сталина конституционные нововведения совпали по времени с чудовищными репрессиями против миллионов невинных людей, которые без суда и следствия лишались свободы, подвергались заключению в концлагеря, где их труд использовался в целях "социалистического строительства". Многие были расстреляны или погибли на каторге.
Но репрессии 30-х гг. – это не только акт политической борьбы
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 55
конъюнктурного характера. Гораздо важнее другое – их возведение в принцип функционирования самой системы. В сущности, такой принцип был заложен еще В.И. Лениным, но И.В. Сталин довел его до своеобразного совершенства, сделав постоянным политическим и правовым фактором. Он выдвинул концепцию "врагов народа", которая составила "моральный", политический и юридический фундамент массовых репрессий. Реализация этой концепции должна была привести к физическому истреблению инакомыслящих и в то же время создать психологическую атмосферу страха в стране, чтобы сделать народ абсолютно послушным.
Подавление личной свободы граждан строилось на законах, т.е. носило организованный характер. Вот некоторые примеры и формы этой политики:
– уничтожение и выселение миллионов крестьян в ходе коллективизации под видом "борьбы с кулачеством";
– включение в Уголовный кодекс РСФСР (и соответственно в кодексы других республик) ст. 581, 5810, 5814, 5913, которые под видом борьбы с "контрреволюционной агитацией и пропагандой" и "преступными сообществами" ликвидировали свободу слова, печати, собраний, митингов и демонстраций;
– всеобщая паспортизация населения с изъятием из нее жителей села, что исключало возможность для крестьян свободно менять место жительства и устанавливало милицейский контроль за каждым городским жителем;
– введение прописки в крупных городах, которая лишила людей возможности по собственному выбору определять свое место жительства;
– запрещение браков с иностранными гражданами и свободного выезда из страны;
– принудительное переселение целых народов (крымских татар, чеченцев и ингушей и др.), якобы скомпрометировавших себя "тотальным коллаборационизмом" с оккупантами в годы войны;
– принудительная депортация населения из прибалтийских республик под видом борьбы с "контрреволюционными элементами" и др.
Сталинизм обусловил появление в Конституции раздела об основах общественного строя – экономической и политической основы социализма. Это был способ юридического навязывания определенной идеологии и ее правовых институтов "Основы" ничего не добавляли к правам и свободам граждан, они не только не способствовали развитию личной инициативы человека, но откровенно губили ее. В сущности, дело сводилось к закреплению господства в экономике государственной собственности и планового ведения
56 Раздел 1. Основы теории конституционного права
хозяйства, а также к исключению политического плюрализма. Государственное право приобрело характер некоего внешнего демократического фасада, но по существу оставалось только прикрытием грубой диктатуры.
Таким же формальным являлся новый советский федерализм, легший в основу государственного устройства СССР после его образования в 1922 г. Россия продолжала оставаться федеративным государством, но мало кого заботил странный характер этой "федерации". В ней не было равноправных субъектов, а были образованы, наряду с обычным административно-территориальным делением, отдельные автономные республики и автономные области, создавшие видимость национальной государственности. Единое государство было искусственно расчленено в угоду идеологическому лозунгу большевиков о праве наций на самоопределение. На самом деле ни одна из наций этого не требовала, и все нации после "самоопределения" в равной мере страдали от гнета большевизма.
Модификации государственного права в годы правления Н.С. Хрущева и Л.И. Брежнева не затронули его сути. Государственно-правовые институты, несмотря на некоторую демократизацию, по-прежнему лишь оформляли власть коммунистической партии, игнорировали приоритет человека, его права и свободы В стране действовали "правовые" механизмы, которые начисто перечеркивали свободу слова, печати, вероисповедания, политической деятельности, многие личные права граждан. Репрессии, вплоть до массовых расстрелов (1962 г. в Новочеркасске), ссылки и высылки no-прежнему применялись для расправы над инакомыслием и свободолюбием. Представительная система пребывала в состоянии застоя и формализма.
Известное обновление государственно-правовых институтов, начавшееся после XX съезда КПСС (1956 г.), отражало политику верхов, которые стремились отбросить наиболее одиозные стороны сталинизма, но сохранить тоталитаризм Были сделаны попытки как-то оживить представительную систему, ослабить ограничения гражданских свобод, дать импульс укреплению правосудия. Но над всеми процессами довлел зловещий контроль партаппарата, явно не желавшего расставаться с властью. Поэтому слабые попытки реформ уходили "в песок", подлинный конституционный строй так и не сложился.
Брежневская бюрократия беспрестанно маневрировала, пытаясь сдержать требования демократических перемен. В ее действиях, однако, проглядывала очевидная двойственность. С одной стороны, разворачивались судебные процессы против инакомыслящих, сотни диссидентов были лишены свободы и отправлены в лагеря или в психбольницы, многие – высланы из страны. Произошло восстановление
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 57
в былой силе и даже расширение аппарата КГБ, колоссально разрослась пропагандистская машина для идеологического оболванивания масс.
С другой стороны, проводилась политика уступок освободительным настроениям внутри страны и давлению общественного мнения Запада. Правящие круги решились на ратификацию принятых ООН в 1966 г. Пактов о правах человека, но не допустили их широкого резонанса в средствах массовой информации. В 1975 г. после долгих, но безуспешных попыток найти удобные для себя формулировки Л.И. Брежнев подписал Хельсинкский документ с его "третьей корзиной", в котором провозглашалась незыблемость общепризнанных демократических прав и свобод человека. И хотя этот документ так и не обрел реальной силы в стране, демократическая общественность почувствовала международную поддержку.
В 1977 г. была принята Конституция СССР, отразившая двойственный характер брежневской политики. Она полностью сохранила в неприкосновенности антидемократическую машину власти, созданную еще И.В. Сталиным, и в то же время попыталась расширить перечень гражданских прав и свобод. Но и на них легла печать двойственности: к формулировкам из международных документов добавлялись "цели коммунистического строительства". В Конституцию, красочно расписывавшую достижения "развитого социализма", была включена пресловутая ст. 6, закрепившая руководящую роль КПСС в общественной и государственной жизни.
Социализм без свободы доживал свои последние годы Его лидеры, однако, не поняли убийственного для них синтеза внутренних и внешних факторов, властно толкавших страну к изменению государственного строя. Общественное мнение в этот период еще не обрело силы, чтобы заставить власти дать народу права и свободы, но добилось многого, и, прежде всего дискредитации сталинского тезиса о мнимой свободе при социализме и несвободе при капитализме, который стал восприниматься наоборот, овладевая массами. Это был главный сдвиг, подготовивший перестройку. Исчерпав все свои идеологические ресурсы, социалистическая демократия так и не смогла уйти от тоталитаризма, дать народу права и свободы, которые давно имели граждане "загнивающего" капитализма.
В тоталитарном обществе наука государственного права являет собой поистине печальное зрелище. Ее удел – обоснование "демократизма" очевидной диктатуры и разгула насилия. В рамках постоянно подогреваемой властями борьбы против "буржуазного юридического мировоззрения" несколько поколений советских государствоведов развивали ложные теоретические концепции о "демократи-
58 Раздел I. Основы теории конституционного права
ческой природе" советского государственного права, его "тесной связи с массами" и т.д.
На протяжении всех 70 лет российского тоталитаризма обслуживающая его наука подчеркивала свою "диаметральную противоположность" по отношению к дореволюционной науке. Противоположность виделась главным образом в различии "методов" изучения права: диалектического материализма и идеализма, в несовместимости "социально-политической природы" государственного строя капитализма и социализма. На деле подобного рода "методология" выявилась в бездумную критику всего прошлого и столь же бездумное превозношение всего сущего. Получалось, что государственное право царской России, будучи по природе эксплуататорским, только и делало, что закрепляло политический гнет над человеком, а пролетарское государственное право несло свободу трудящимся массам. Сотни научных работ были написаны с единственной целью – доказать, что Государственная Дума не была подлинным парламентом, что гражданские права и свободы жестоко подавлялись вплоть до бессудных расстрелов, репрессий, безосновательных ссылок и т.д. Работы зарубежных ученых-государствоведов, написанные с позиций современной им цивилизации, преподносились как апологетика классовых интересов буржуазии.
Аналогичным был подход и к иностранному государственному праву, в котором видели "империалистическую сущность", отрицание демократии, подавление гражданских прав и свобод, господство монополистического капитала и т.д. Фальсификация российского дореволюционного и зарубежного государственного строя была и оставалась одной из основных задач советской науки государственного права с ее первых и до последних дней.
Тон этому идеологическому террору задавала теория марксизма-ленинизма, видевшая в государстве "машину для подавления одного класса другим". Эту теорию активно развивали и насаждали В.И. Ленин и его соратники (Л.Д. Троцкий, Я.М. Свердлов, Н.И. Бухарин, М.И. Калинин и др.), принуждавшие исследователей смотреть на государственное право через призму диктатуры пролетариата как, якобы, вершины демократии, утверждать "превосходство" советского народовластия, бороться с "буржуазным влиянием" и т.д. После образования СССР редкие исследователи вспоминали о суверенитете России, ее праве на национальную государственность; даже Конституцию РСФСР никто уже не воспринимал всерьез. Видный большевистский государствовед П.И. Стучка, например, писал: "...Конституции СССР и РСФСР одна другую дополняют и, вместе взятые, составляют единое неразрывное целое, единую Советскую Консти-
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 59
туцию"1. В то время, как в других союзных республиках развивалось национальное государственное право, в России оно было полностью слито с понятием "советское государственное право".
Становление советского государствоведения, исключавшего всякое инакомыслие, происходило в ленинский период. Постепенно были вытеснены или "перевоспитаны" представители старой школы (Палиенко, Котляревский, Плетнев и др.), а на их место в университеты пришли в основном малообразованные выдвиженцы партии. Стучка, Крыленко, Курский и другие утвержденные партией лекторы Коммунистического университета начали создавать и пропагандировать государственно-правовые формы диктатуры пролетариата. Они и многие другие исследователи обосновывали "демократизм" явно антидемократического избирательного права, грубого попрания свободы слова, вероисповедания и других гражданских свобод, неограниченность исполнительной власти, отказ от разделения властей, мнимый федерализм и т.д. Приставляя к какому-либо институту слово "социалистический", пытались увести его смысл от общечеловеческого. В первые советские годы кое-то из государствоведов пробовал как-то совместить диктатуру пролетариата с необходимостью "правового государства", но этому быстро был положен конец. В 1930 г. малообразованный большевистский лидер Л. Каганович дал установку: "Мы отвергаем понятие правового государства даже для буржуазного государства. Как марксисты мы считаем, что буржуазное государство, прикрываемое формой права, закона, демократии, формального равенства, по сути дела есть не что иное, как буржуазная диктатура... Если человек, претендующий на звание марксиста, говорит всерьез о правовом государстве и тем более применяет понятие "правового государства" к Советскому государству, то это значит, что он идет на поводу у буржуазных юристов, – это значит, что он отходит от марксистско-ленинского учения о государстве"2. Попасть под подобного рода критику в те годы означало немедленно быть репрессированным.
Но если в течение 20-х – начала 30-х гг. в юридической литературе еще были возможны какие–то споры о предмете государственного права, его структуре, еще сохранялось какое-то влияние старой школы, то с принятием сталинской Конституции положение в корне изменилось. Страницы учебников и научных изданий заполонили схоластические рассуждения о якобы демократической природе со-
1 Стучка П.И. Учение о Советском государстве и его конституции М.–Л., 1931. С. 93. Цит. по: Богданова Н.А. Наука советского государственного права М.. 1989. С. 67.
2 Советское государство и революция права. 1930. № 1. С. 8.
60 Раздел I. Основы теории конституционного права
юзного государства, невиданном расцвете полновластия народа. Государственно-правовая наука превратилась в своеобразный комментарий идей И.В. Сталина, культ которого попирал элементарную логику и здравый смысл. Во главе юридической науки встала зловещая фигура Вышинского, который установил подлинный террор против инакомыслия в науке. Сотни ученых-юристов были репрессированы, погибли в застенках ГУЛАГа в соответствии с тем правом, которое они же и утверждали. В 1938 г. состоялось Совещание по вопросам науки Советского государства и права, которое в соответствии с "указаниями товарища Сталина о задачах правовой науки" осуществило разгром "врагов" на "правовом фронте", установив абсолютную монополию "марксистско-ленинского учения о государстве и праве".
Как и другие отрасли юридической науки, наука государственного права утратила реалистический подход к праву и законности, превратилась в голую апологию сталинской тирании. На фоне дикого разгула репрессий и массовых нарушений "социалистической законности" поднялась волна неуемных восхвалений "великого вождя" и "самого демократического в мире строя" Академик И.П. Трайнин, хорошо информированный о трагическом положении дел с законностью, писал в 1939 г. 2 “безраздельном суверенитете, т.е. полновластии советского народа”1. В послевоенный период науку государственного права не миновала борьба с космополитизмом. Под этой ширмой были свернуты многие исследования, а из науки изгнаны крупные специалисты.
В 60-е – 80-е гг., когда партией было объявлено о перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство, наука государственного права тщетно пыталась найти свою "нишу" в этом явлении. Стали пробиваться отдельные идеи, отражавшие некоторую демократизацию политического режима. Но никаких принципиально новых категорий и подходов выдвинуто не было, ибо государственный строй и политическая система остались прежними. Наука тоталитарного государственного права так и осталась служанкой тоталитаризма.
Столь печальную участь науки советского государственного права нельзя ставить в вину исключительно ее представителям. Бесчеловечный режим требовал под страхом репрессий работать только в русле партийных указаний.
Следует учитывать и то, что тоталитарное государственное право при всей своей антидемократической сущности служило коммунистической идее о "царстве свободы" и социальной справедливос-
1 Трайнин И.П. О содержании и системе государственного права – Советское государство и право 1939. № 3. С. 37.
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 61
ти, которая большинству людей того времени, находившихся под прессом пропаганды, казалась привлекательной. К тому же это право, хотя и основанное на насилии, все же устанавливало определенный общественный порядок, который, отвечая на практические запросы, нуждался в каком-то теоретическом осмыслении. Отдельные проблемы науки, как бы стоявшие в стороне от идеологической демагогии, носили либо отвлеченный, либо сугубо прагматический характер. Среди государствоведов было много образованных специалистов с демократическими убеждениями, искренне стремившихся к решению проблем государственного права в интересах народа.
Свободное русское государствоведение продолжали развивать его зарубежные представители. После революции из России уехали или были высланы многие видные ученые, создавшие в эмиграции ряд трудов с критикой большевистского тоталитаризма. Н. Тимашев и Н. Алексеев в середине 20-х гг. издали за рубежом двухтомный сборник о праве Советской России, где аргументирование критиковали большевистский государственный строй, основанный на диктатуре, за что были подвергнуты демагогической критике все того же П. Стучки.
Глубокие исследования социалистического тоталитаризма проводил профессор государственного права И.А. Ильин (1883–1954 гг.). Он убедительно развенчал теоретическую основу большевистского насилия – классовую концепцию государства. В книге "Путь духовного обновления" (1937 г.) соотношение классового и государственного интереса трактуется как несовместимость, но в то же время подчеркивается, что “если определенный интерес определенного класса духовно обоснован и справедлив, – то это уже не классовый интерес, но интерес народа в целом, интерес самого государства и потому каждого отдельного гражданина как такового; и тогда бессмысленно кричать о том, что это-де "классовый интерес"”1.
И.А. Ильин видел в политической победе узких классовых интересов прямой путь к разложению государственного правосознания и огромную опасность для самого "победившего" класса. Имея перед глазами мрачную картину большевистского государственного террора, он предрекал: "Попытка одного класса победить и подавить или, тем более, искоренить все остальные классы заранее обречена на неудачу; ничего, кроме расстройства жизни, всеобщего обнищания, культурного разложения и бесконечной гражданской войны, из этого не выйдет"2. И.А. Ильин видел спасение России в высокой духовности и самобытном правовом государстве.
1 Новый мир 1991 № 10. С. 203.
2 Там же
62 Раздел I Основы теории конституционного права
На склоне лет в сборнике "Наши задачи" Ильин обосновал неизбежность изживания социализма и его государственного строя. Он видел антисоциальность этого строя, который убивает свободу и творческую инициативу, уравнивает всех в нищете и зависимости, проповедует классовую ненависть вместо братства, правит с помощью террора, создает рабство и выдает его за справедливый строй.
Ильину принадлежат глубокие наблюдения над практикой советского тоталитаризма. Последний держится, в частности, заметил он, не основными законами, а партийными указами, распоряжениями и инструкциями, государственные органы представляют собой только показную оболочку партийной диктатуры. Тоталитарное общество Ильин называл социально–гипнотической машиной, отмечая: "Это жуткое, невиданное в истории биологическое явление – общество, спаянное страхом, инстинктом и злодейством, но не правом, не свободой, не духом, не гражданством и не государством"1.
В самые трудные годы массовых репрессий и борьбы с фашизмом Ильин верил, что Россия возродится и расцветет. Свою надежду от связывал с могучим потенциалом человеческого стремления к свободе: "Все живые источники человеческого качества – от элементарной порядочности до высших ступеней святости – суть дело свободы". Без свободы, следовательно, нет и источников добра в жизни, без нее иссякают вера и знание, совесть и честность, правосознание и верность, искусство и хозяйственный труд, патриотизм и жертвенность.
Были и другие выдающиеся представители свободного русского государствоведения. Многие их труды до сих пор остаются неизвестными нашей юридической общественности.
§ 3. Демократическое конституционное право. С конца 80-х гг. в Советском Союзе начался процесс реформ (перестройка), который затронул и сферу государственного права. Этот процесс был связан с именем М. С. Горбачева Наиболее важным шагом было разрушение монополии КПСС на руководство обществом и государством – отмена ст. 6 Конституции СССР, а затем и соответствующей статьи Конституции РСФСР.
Государственно-правовые реформы начались с создания органов народного представительства (Съезда народных депутатов СССР и
1 Ильин И.А. Наши задачи Избранные статьи (1948 – 1954 гг.) – Юность 1990. № 8. С. 64.
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 63
Верховного Совета СССР). Эта двухзвенная система на первом этапе имела прогрессивное значение, ибо позволила создать начала свободного парламентаризма. Съезд, однако, по своей структуре был организацией корпоративного типа, в нем по заранее утвержденной квоте были представлены КПСС, профсоюзы, комсомол, другие общественные организации. Но все же он выявил демократический потенциал страны, выдвинул плеяду решительных борцов за демократические перемены (А.Д. Сахаров, Б.Н. Ельцин, А.Я. Яковлев, Г.Х. Попов, А.А. Собчак, Ю.А. Афанасьев и др.) Съезд народных депутатов избрал Президентом СССР М.С. Горбачева.
Начался процесс расширения прав союзных республик. В апреле 1990 г. был провозглашен суверенитет РСФСР, а 12 июня 1991 г. впервые всенародно избран ее Президент – Б. Н. Ельцин Августовский путч 1991 г., организованный сторонниками возврата к прошлому, закончился провалом, но он дал толчок суверенизации всех союзных республик, сорвав подписание подготовленного проекта договора о конфедеративном союзе этих республик. Произошел распад СССР на пятнадцать независимых государств. Двенадцать из них, включая Россию, позже образовали Содружество Независимых Государств (СНГ).
После провозглашения России суверенным государством в соответствии с волей народа была проведена демократизация ряда институтов конституционного права. В конституциях России и республик были исключены из официального названия государств слова "советское" и "социалистическое". Появились важные новеллы в механизме государственной власти: введен институт президентства, учреждены двухпалатный Верховный Совет и Конституционный Суд. Избирательная система приобрела демократический характер, расширились права местных органов власти.
В то же время разделение властей было проведено непоследовательно, в целом система власти сохраняла многие черты прежней, советской системы, когда Советы всех уровней формально контролировали все и вся, ни за что не отвечая. Но если прежде, при реальном всевластии КПСС, эта сторона дела отодвигалась на второй план, то теперь именно Советы, освобожденные от однопартийного диктата, начали чинить препятствия исполнительной власти, срывая проведение реформ. Тон в этом задавал Съезд народных депутатов России, избранный в годы диктатуры партии и под ее решающим влиянием, а также созданный из части народных депутатов Верховный Совет.
В 1992–1993 гг. между Президентом и Верховным Советом стали назревать серьезные разногласия, которые завершились острым
64 Раздел I. Основы теории конституционного права
конституционным кризисом. 21 сентября 1993 г. Президент издал Указ № 1400, которым приостановил деятельность Верховного Совета и объявил о проведении новых выборов. 3-4 октября произошли трагические события, связанные с применением силы обеими сторонами, после чего на всенародное голосование была вынесена новая Конституция, которая и была принята 12 декабря 1993 г. Одновременно были проведены выборы в новые органы государственной власти (Государственную Думу и Совет Федерации). Этим завершился конституционный кризис, а в стране установилась новая форма правления.
С принятием новой Конституции начинается широкое обновление всех институтов конституционного права России. По сути, формируется новое конституционное право, соответствующее избранному народом курсу на отказ от тоталитаризма и строительство демократического государства. Демократическое конституционное право вводит сложные отношения между различными политическими группами в русло порядка, обеспечивающего как твердость власти, так и свободу для оппозиции. Институт гражданских прав и свобод получает такое развитие, которого никогда не было в истории России.
Современная наука конституционного права переживает трудный период. Перед ней стоит задача решительно перестроить свою методологическую базу, освободившись от тотального засилья марксизма-ленинизма. Но для этого, по-видимому, должно смениться поколение ныне работающих государствоведов, которые в своем большинстве не знали реалий и теории зарубежного конституционного права или занимались сознательной фальсификацией.
Многочисленные произведения "марксистско-ленинской" науки государственного права стали достоянием истории. Они останутся памятником того, во что превращается наука, когда она теряет свободу. В этих произведениях можно почерпнуть информацию о правовых актах и теориях прежних лет, но их теоретическое значение практически полностью утрачено1.
Вместе с тем в юридической науке нарождаются принципиально новые подходы и концепции, увязывающие развитие российского права с достижениями мировой правовой науки и целями демократического переустройства общества. Работы С.С. Алексеева, B.C. Нерсесянца, В.А. Туманова, Б.А. Страшуна, О.Е. Кутафина,
1 Об истории советской науки государственного права см. Куприц Н.Я. Из истории науки советского государственного права М., 1971; Богданова Н.А. Наука советского государственного права Историко-теоретическое исследование М., 1989.
Глава 3. Исторические этапы развития конституционного права 65
Л.М. Энтина, В.Г. Стрекозова, Ю.А. Тихомирова, Б.С. Эбзеева, Н.А. Михалёвой и других профессоров создают общую методологическую базу изучения права с позиций правового государства Медленно, но все же появляются ростки новой теории конституционного права, решительно порывающей с тяжелым наследием прошлого.
Изучение новых российских конституционно-правовых институтов уже началось. Возник огромный интерес к дореволюционной и эмигрантской русской государственно-правовой мысли. Свежие идеи, не всегда безболезненно, но все же пробивают себе дорогу. Наука конституционного права не должна играть роль прислужницы властей, она может стать подлинной наукой только на основе разумного плюрализма мнений, критического отношения к правовой действительности. Никто не вправе "ликвидировать" марксистов, ибо марксизм был и остается одним из крупных политических учений, и никто не может лишить его права на существование. Другое дело – практика марксизма-ленинизма, доказавшая, что коммунизм неотъемлем от насилия. Марксизм, как и любое другое учение, не имеет права на монополию, и никогда больше народ не должен допустить создания государственно-правового механизма для навязывания этого учения тем, кто его отвергает.
Теоретическая мысль, способная более или менее адекватно объяснить и осмыслить современный российский конституционализм, ближе всего к современному западному либерализму. Именно это учение, корни которого уходят в философию древних греков, выдвинуло идеи парламентаризма, разделения властей, правового государства и др., которые легли в основу новой российской государственности. Вместе с тем она также испытывает влияние социального либерализма и социал-демократии. Это не значит, что конституционный строй России "списан" с западных моделей, но, безусловно, он учитывает все лучшее, что накопила за столетия демократическая мысль. У России свой, неповторимый путь в истории, но этот путь, при всей его специфике, не должен вырывать наше Отечество из мирового сообщества1.
1 См. об этом: Баглай М.В. Дорога к свободе. М.: Международные отношения, 1994.