ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
Крах тоталитаризма в Центральной и Восточной Европе на рубеже 90-х годов нашего века знаменует, будем надеяться, поворот к новому этапу в развитии государств этого региона.
Можно сказать, что современные конституции стран Центральной и Восточной Европы выдержаны в духе основных мировых тенденций развития конституционного права - демократизации, социализации и интернационализации.
Однако по сравнению с конституциями демократических стран Запада они имеют известные особенности, обусловленные тем, что танцевать пришлось от печки, именовавшейся социалистическим государственным (конституционным) правом, точнее говоря - преодолевать его псевдоправовые идеи. Необходимо поэтому хотя бы коротко остановиться на том, что оно собой представляло.
Социалистическое государственное право возникло в России в результате так называемой Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года. Здесь не место рассуждать о ее причинах, однако нельзя не отметить, что стихийное развитие рыночных отношений даже в наиболее передовых странах в XIX - начале XX веков породило глубокие социальные конфликты и значительно усилило стремление к справедливому устройству общества (нередко понимавшемуся сугубо уравнительно), нашедшее свое идеологическое выражение в социалистических (обычно утопических) учениях, среди которых, пожалуй, наибольшее влияние приобрел марксизм.
Российские экстремисты от рабочего движения - большевики взяли его на вооружение и, воспользовавшись благоприятными политическими условиями, захватили власть, после чего предприняли социальный эксперимент мирового значения - строительство социализма. С политико-правовой точки зрения этот строй оказался жесточайшей антиправовой тоталитарной диктатурой, облаченной в псевдоконституционные одежды.
После второй мировой войны данный режим был распространен на ряд стран Центральной и Восточной Европы, а также на некоторые государства Азии и небольшое латиноамериканское государство Кубу. К этим странам "мировой социалистической системы" примыкали еще государства, преимущественно африканские, объявившие о своей социалистической ориентации.
Дооктябрьская Россия никогда не знала демократии, если не считать короткого периода между падением царского самодержавия и большевистским переворотом. Поэтому большевикам легко было обмануть народные массы, придав популярным словам "конституция", "свобода" и т.п. не то значение, какое они имели в действительности. В большинстве других стран мировой социалистической системы, не говоря уже о странах социалистической ориентации, ситуация была во многом схожей: демократические традиции политической жизни, складывавшиеся в странах Центральной и Восточной Европы в период, предшествовавший гитлеровской оккупации, до взятия коммунистами власти укорениться не успели. Тем не менее в ряде этих стран коммунистам пришлось править более либеральными методами, а в некоторых из них (ГДР, Венгрия, Польша) имели место открытые народные выступления против существующего режима.
Конституции всех социалистических и социалистически ориентированных стран, были псевдоконституциями, ибо реально не гарантировали прав и свобод человека, а наоборот, всецело подчиняли его власти государства, безответственно управляемого лидерами коммунистических партий. Если первые социалистические конституции о господстве коммунистических партий умалчивали, то конституции последнего поколения провозглашали его открыто. Это делалось путем провозглашения принципа "руководящей и направляющей роли коммунистической партии", который представлял собой не что иное как попытку легитимации подчинения государственной власти на всех уровнях и во всех сферах управления соответствующим партийным органам. Социалистические конституции обычно открывались главами или разделами, закреплявшими основы общественного строя. Здесь прежде всего устанавливались принципы политической системы, основанной на господстве коммунистической партии, хотя не было недостатка в традиционных для действительного конституционализма нормах, провозглашавших производность власти от народа и принадлежность ее народу. В некоторых странах (например, в Польше, Болгарии) конституции предусматривали существование некоммунистических партий, которые признавали руководящую роль коммунистической партии и никоим образом не соперничали с ней, но, напротив, во всем ей подчинялись.
Государство объявлялось социалистическим, а власть в нем - принадлежащей "трудящимся классам и слоям". Объем понятия "народ" сужался путем прибавления к нему эпитета "трудовой". Отсюда уже вытекала возможность лишения политических прав или ограничения их для тех, кто не принадлежит к "трудящимся".
Часто в конституциях специально определялась роль общественных организаций, прежде всего социально-профессиональных (профсоюзов, молодежных, женских союзов и др.), которые по существу представляли собой ответвления коммунистических партий. Независимые от компартий общественные объединения были невозможны.
Экономическая система основывалась, согласно социалистическим конституциям, на двух формах собственности на средства производства, распределения и обмена - государственной и кооперативной (иногда к ним добавлялась собственность общественных организаций). На деле эти формы собственности представляли собой единый фонд, которым бесконтрольно распоряжалась партийная бюрократия. Частная собственность конституциями не допускалась или ограничивалась настолько, что существенного значения иметь не могла. Вместо нее была введена категория личной собственности, которая носила чисто потребительский характер. Частная хозяйственная инициатива нередко была уголовно наказуемой.
Стремясь достойно выглядеть в глазах мировой общественности, коммунисты включили в конституции главы или разделы о правах, свободах и обязанностях граждан. На первое место при этом выдвигались социально-экономические права - право на труд, на отдых, на социальное обеспечение, на образование, на охрану здоровья и т.д. Утверждалось, что именно эти права образуют основу для всех иных прав и свобод. Однако осуществление социально-экономических прав зависело от положения человека в социальной иерархии, которое в основном определялось занимаемой должностью. Высшая и средняя партийная бюрократия пользовалась медицинской помощью более высокого качества, реализовывала право на отдых в специальных санаториях и пансионатах, отоваривалась в закрытых распределителях, определяла детей в привилегированные учебные заведения и т.п.
Политические права и свободы конституции провозглашали "в интересах строительства социализма и коммунизма". Ни о каком политическом плюрализме не было и речи. Законодательно конкретизировались обычно лишь избирательные права, причем большей частью таким образом, чтобы исключить на практике конкуренцию кандидатов, даже стоящих на единой коммунистической платформе. Выборы представляли собой хорошо отрепетированный спектакль. Реализация иных политических свобод регулировалась обычно закрытыми инструкциями спецслужб.
Формулировки личных прав и свобод звучали в конституциях, особенно последнего времени, более или менее демократично, однако их правовые гарантии были явно недостаточны. Далеко не все административные решения подлежали судебному контролю, да и судьями могли стать только коммунисты, для которых партийные решения и указания были выше конституции и закона.
Что касается государственной организации, то коммунистическая доктрина государственного права в противовес "буржуазному" принципу разделения властей выдвинула идею единства власти, которая всегда принадлежит определенному классу - буржуазии или рабочим (в условиях "развитого социализма" - всем трудящимся). Власть трудового народа, утверждалось далее, осуществляется им через систему представительных органов типа советов или непосредственно. Все иные государственные органы находятся под контролем советов и ответственны перед ними. Советы соединяют в своих руках законодательную и исполнительную власть. Депутаты советов, чтобы не отрываться от народа, осуществляют свой мандат, не оставляя основной работы. Они несут ответственность перед избирателями, которые вправе их отзывать.
Доктрина эта в конституционных документах отражалась обычно непоследовательно. В действительности, исполнительные полномочия невозможно было осуществлять через громоздкие представительные коллегии. Но чем дальше, тем больше депутатский корпус включал партийных, административных и хозяйственных руководителей и даже руководителей органов суда и прокуратуры. К руководящей должности, как правило, прилагался мандат в каком-либо из советов (а то и в двух). Сами же советы общегосударственного уровня обычно собирались один-два раза в год на один-три дня, а местные советы - раз в квартал на несколько часов. В остальное время вместо советов в центре действовали "избиравшиеся" ими из своего состава президиумы (государственные советы и т.п.), выполнявшие также функции главы государства, а на местах - исполнительные комитеты, руководившие также местной администрацией. Центральную администрацию возглавляли правительства (советы министров и т.п.), формально назначавшиеся верховными советами (собраниями) и формально же ответственные перед ними.
Ответственность перед верховными советами несла и централизованная прокуратура. Суды, "избиравшиеся" советами, были ответственны перед советом своего уровня либо подотчетны ему.
Такова общая модель организации государственной власти, характеризовавшаяся тем, что советы образовывали как бы ее становой хребет. В разных странах она имела свои особенности, не затрагивавшие, впрочем, основных принципов.
Текущую административную работу осуществляли правительства, министерства и ведомства, а также местные исполнительные комитеты и их отделы и управления. Советы не имели времени для того, чтобы вырабатывать и принимать решения. Уже поэтому термин "советская власть" был лишен реального содержания.
Действительными же органами власти на всех уровнях были коммунистические партийные комитеты, точнее их бюро во главе с первыми секретарями, которые на своей территории фактически являлись феодалами. Любые выборы в государственные органы и на государственные должности (впрочем, в партийные органы и на партийные должности тоже) были фикцией: партийная олигархия или первый секретарь решали, кто в каком органе будет состоять и кто чем будет руководить. Кандидатуры черпались из утвержденной соответствующим парткомитетом "номенклатуры". Последние десятилетия осуществления коммунистических режимов характеризовались тем, что лидер коммунистической партии становился и главой государства. Возглавляя и партийный, и государственный аппарат, он действовал в основном через первый. Конституции и законы играли декоративную роль.
Когда коммунистические режимы пали, в социалистических странах сразу ощутилась потребность в глубоких конституционных реформах. Чтобы превратить демократию из видимости в реальность, надо было по-настоящему гарантировать права человека и создать правовые рамки для цивилизованного взаимодействия политических сил. Социалистическое государственное право для этого не годилось. Как отмечалось, оно не предназначалось для действительного регулирования общественных отношений и было лишено многих институтов, необходимых для правового разрешения социальных конфликтов (например, административная юстиция, как правило, находилась в социалистических странах в зачаточном состоянии, а конституционная вообще не создавалась). Поэтому конституционные реформы в рассматриваемых государствах неизбежно приобрели ряд общих черт, хотя, разумеется, в каждой из стран они отличаются своеобразием, обусловленным особенностями ее исторического, прежде всего политического, развития.
В некоторых странах (например, в Болгарии, Чехословакии до ее распада) первоначально подверглись необходимым изменениям действовавшие социалистические конституции, а затем были приняты новые; в других (например, в Румынии) падение тоталитарного режима практически остановило действие прежних конституций и до принятия новых действовали отдельные акты конституционного значения; в третьих (например, в Венгрии, Польше) в прежние конституции были внесены поправки, которые коренным образом изменили их характер и содержание. Опыт показал, впрочем, что принятие новой конституции предпочтительнее латания старой: в последнем случае неизбежно возникают противоречия между новыми и старыми нормами, сохраняется пробельность конституционного регулирования.
Содержание конституционных реформ в странах Центральной и Восточной Европы может быть кратко сведено к следующему.
Прежде всего, осуществилась деидеологизация конституций. Из них были убраны все упоминания о социализме и коммунизме, в том числе и в названиях государств. Большинство стран региона ранее назывались социалистическими, а некоторые (Болгария, Венгрия, Польша) - народными республиками. Албания именовалась и народной, и социалистической республикой. Все эти эпитеты из конституционных названий государств были исключены. Указания же в названиях на республиканскую форму правления везде, кроме Румынии, сохранились. Исчезли из конституций упоминания коммунистических (рабочих, социалистических) и иных партий, марксизма-ленинизма как самой передовой теории общественного развития и т.п.
Прожив десятилетия в условиях огосударствления экономики и политико-идеологической монополии одной партии, страны Центральной и Восточной Европы стремятся включить в конституции как можно больше положений, обращенных против наиболее одиозных проявлений социалистического прошлого. Так, согласно ч.1 § 9 венгерской Конституции, "экономика Венгрии является рыночной", а ч.1 ст.6 албанского Закона "Об основных конституционных положениях" гласит: "Политический плюрализм является одним из основополагающих условий демократии в Албанском государстве". Порой соответствующие нормы напоминают цитаты из учебников, но тем не менее они вполне могут применяться как властный инструмент против рудиментов и рецидивов тоталитаризма.
Степень либерального и демократического радикализма новых и новеллизованных конституционных актов различна. Там, где коммунисты и их преемники сохраняли в период конституционных реформ достаточно сильные позиции, демократический пафос новых конституционных текстов менее выражен; в них можно найти определенные отзвуки некоторых прежних идей и институтов. В частности, в ст.18 болгарской Конституции определяются объекты исключительной и возможной государственной собственности и деятельности; в ст.22 иностранцам запрещается приобретать право собственности на землю; согласно ч.1 ст.2, не допускаются автономные территориальные образования, а ч.4 ст.11 не разрешает создание политических партий на этнической, расовой или религиозной основе (в Болгарии компактно проживает турецкое национальное меньшинство, в отношении которого прежний режим проводил политику насильственной ассимиляции и вытеснения).
Примером радикальной либерально-демократической конституционной реформы может служить новеллизация польской Конституции, завершившаяся принятием в 1997 году новой Конституции. Согласно ч.1 и 2 ст.64, в Польской Республике каждый имеет право на собственность, иные имущественные права, а также право наследования, которые подлежат равной для всех правовой охране. Словенская Конституция отказалась от лицемерного провозглашения "права на труд" и говорит лишь о свободе труда (ст.49), одновременно возлагая на государство обязанность создавать возможности для трудоустройства и труда и обеспечить их законодательную защиту (ст.66).
Новые конституционные акты, как правило, принципиально иначе регулируют права и свободы человека и гражданина. На первое место выдвигаются гражданские (личные) права и свободы, которые признаются за каждым человеком, находящимся на территории соответствующего государства. Политические права и свободы, принадлежащие в основном только гражданам, освобождены от идеологических ограничений, сводивших их ранее на нет. Наконец, социальные права (точнее, права в сфере экономики, социальных отношений и культуры), в которых прежде всего заинтересованы те слои населения, уровень доходов которых относительно невелик, сформулированы более реалистично. Как правило, из старых конституций исключены, а новыми не воспроизводятся так называемые материальные гарантии провозглашаемых прав, которые в свое время противопоставлялись юридическим гарантиям как якобы более реальные. На деле они гарантиями не являлись, ибо только фиксировали направления государственной политики по развитию социальной сферы. В действительности социальная сфера в социалистических странах финансировалась по остаточному принципу.
Перечень конституционных прав и свобод в новых конституционных актах расширен, формулировки стали более точными, а главное - усилены конституционные гарантии провозглашаемых прав и свобод. Причем вопрос о необходимых и допустимых ограничениях прав и свобод конституции теперь обычно не оставляют на полное усмотрение законодателя, а устанавливают условия и пределы их применения.
При разработке соответствующих разделов новых конституционных актов обычно широко использовались авторитетные международно-правовые документы - Всеобщая декларация прав человека 1948 года, Международные пакты о правах человека 1966 года, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года и протоколы к ней, а также конституционный опыт зарубежных демократических государств.
Для иллюстрации сравним социалистическое конституционное регулирование прав и свобод с современным на примере одной из стран региона, а именно Венгрии. В Венгрии формально продолжает действовать Конституция 1949 года, в которой почти ничего не осталось не только от первоначального текста, но и от демократизированной в 1972 году редакции.
Перечень прав, свобод и обязанностей в Конституции
Редакция 1972 г.
Редакция 1989 г.
Общие принципы
уважение прав человека;
осуществление прав в соответствии с интересами социалистического общества;
единство прав и обязанностей;
установление законом правил, относящихся к основным правам и обязанностям.
уважение и защита прав человека - главная задача государства;
порядок осуществления основных прав и обязанностей устанавливается законом, причем недопустимы ограничения, противоречащие сущности основного права;
некоторые права не могут быть ограничены или приостановлены даже при чрезвычайных обстоятельствах.
Права и свободы
право на труд и вознаграждение по его количеству и качеству;
право на отдых;
право на жизнь, физическую целостность и охрану здоровья;
право на материальное обеспечение в случае старости, болезни и нетрудоспособности;
право на образование;
свобода творческой деятельности;
равенство перед законом и равноправие, запрещение дискриминации по признакам пола, вероисповедания или национальности;
равноправие лиц, принадлежащих к разным национальностям, их право на пользование родным языком и обучение на нем, на сохранение и развитие культуры;
равноправие женщин и мужчин;
свобода совести и право свободного отправления религиозного культа;
отделение церкви от государства;
свобода слова, печати, собраний в интересах социализма;
право на объединение;
личная свобода и неприкосновенность граждан;
тайна переписки и неприкосновенность личного жилища;
право убежища для преследуемых за демократические настроения, деятельность в интересах общественного прогресса, освобождения народов, защиты мира;
право на участие в управлении;
право на представляющие общественный интерес обращения в государственные и общественные организации.
право на жизнь и человеческое достоинство, запрещение пыток, унизительного обращения или наказания, экспериментов без согласия лиц им подвергающихся;
свобода и личная безопасность, право на возмещение ущерба от незаконного задержания или ареста;
правоспособность;
равенство перед судом;
право на законный, независимый и беспристрастный суд, справедливый и публичный процесс;
презумпция невиновности, право на защиту на всех стадиях процесса, неответственность защитника;
неответственность за деяние, не признававшееся преступлением при его совершении;
право на обжалование государственных решений, нарушающих права и свободы;
право свободного передвижения и выбора места жительства и пребывания;
высылка иностранцев только по закону;
право на доброе имя;
неприкосновенность жилища;
право на защиту личной тайны и личных данных;
свобода мысли, совести и вероисповедания;
отделение церкви от государства;
право на свободное выражение своего мнения;
право получать и распространять информацию, представляющую общественный интерес, свобода печати, запрещение монополии на информацию;
право на мирные собрания;
право на объединение, запрещение вооруженных политических организаций;
право на обращения в государственные органы;
право убежища для преследуемых по расовым, религиозным, национальным, языковым или политическим основаниям;
равноправие мужчин и женщин, защита женщин и молодежи;
право ребенка на защиту и заботу;
право родителей самостоятельно воспитывать детей;
защита национальных и этнических меньшинств, их право на коллективное участие в общественной жизни, сохранение культуры, пользование родным языком и обучение на нем, пользование своим именем, представительство, самоуправление;
запрещение произвольного лишения гражданства и высылки, право возвращаться на родину, право на покровительство за границей;
право голоса и право избираться, право участвовать в народной инициативе;
право участвовать в публичных делах и выполнять публичные функции;
запрещение дискриминации;
право на труд и свободный выбор рода занятий и работы;
запрещение дискриминации при вознаграждении за работу, право на доход в соответствии с количеством и качеством труда;
право на отдых, свободное время и отпуск;
право участвовать в экономических и социальных организациях, право на забастовку;
право на максимально возможный уровень физического и душевного здоровья;
право на социальную безопасность;
право на образование;
свобода научного и художественного творчества;
свобода получения знаний и преподавания;
право обращаться в суд в связи с основными правами и обязанностями.
Обязанности
охрана достояния народа, укрепление общественной собственности, усиление экономической мощи ВНР;
приумножение культуры, бережное отношение к природным и культурным ценностям страны;
защита Родины;
всеобщая воинская обязанность.
защита Родины, всеобщая воинская обязанность или обязанность гражданской службы;
обязанность нести общественные повинности;
обязанность родителей и опекунов заботиться об обучении детей.
Читатель, у которого хватило терпения внимательно прочесть и сопоставить оба перечня, легко может убедиться в том, что в действующей редакции венгерской Конституции получили отражение все отмеченные выше либеральные и демократические тенденции. Вместе с тем, некоторые социалистические родимые пятна здесь еще остались. Надо также иметь в виду, что венгерская Конституция в редакции 1972 года принадлежала к наименее тоталитарным социалистическим конституциям, а коммунистический режим в Венгрии был более либерален, чем в большинстве социалистических стран.
Коренным образом изменилось и конституционное регулирование организации и функционирования публичной власти. Основная тенденция заключается в стремлении обеспечить демократическое правление на основе права, гарантирующее соблюдение властью провозглашенных в конституции прав и свобод. На место принципа единства власти, формального полновластия советов, прикрывавшего полновластие коммунистических партий, приходит принцип разделения властей, который часто прямо закрепляется в конституциях. Правда, реализация этого принципа в конкретных конституционных нормах и институтах, а особенно в практике их функционирования, иногда не отличается последовательностью. Не всегда соблюдается необходимый баланс между законодательной и исполнительной властями. Нередко слишком слабой оказывается судебная власть. А между тем взаимное уравновешивание властей составляет главный смысл принципа разделения властей, препятствующего монополизации власти каким-либо одним органом или лицом. Недостатки эти объяснимы: на новой демократической идеологии власти должны еще вырасти новые поколения носителей публично-властных полномочий. А пока приходится считаться с определенной социальной инерцией. Настоящая демократия не может возникнуть с сегодня на завтра, должны сложиться демократические привычки и традиции.
Во всех странах региона сохраняется республиканская форма правления. Ни в одном из тех государств, где коммунистический режим смел существовавшие монархии или не допустил их реставрации после второй мировой войны (Албания, Болгария, Венгрия, Румыния, Югославия), промонархические силы серьезного влияния не имеют.
В Албании, Венгрии, Латвии, Словакии, Чехии, Эстонии утвердилась парламентарная республика. В этих странах глава государства - президент избирается парламентом. (В Эстонии, если парламент не может избрать президента в ходе трех туров голосования, выборы производит коллегия, состоящая из членов парламента и представителей советов местного самоуправления.) При осуществлении своих полномочий президент обычно связан позицией правительства, опирающегося на поддержку большинства депутатов нижней (или единственной) палаты парламента. Эту палату президент может распустить в установленных конституцией случаях и назначить новые выборы. Роспуск, как правило, бывает необходим, когда палата оказывается не в состоянии сформировать правительство, но иногда допускается и в иных случаях правительственного кризиса.
Президентской республики в чистом виде (как в США, где избираемый народом президент является главой исполнительной власти) в рассматриваемых странах нет. Однако смешанные республики, сочетающие признаки и парламентарной, и президентской (президент избирается народом, но правительство в той или иной степени ответственно перед парламентом или его нижней палатой), довольно разнообразны. Часть из них функционируют в основном по парламентарному типу (например, в Болгарии, Словении): президент самостоятельно осуществляет главным образом функции главы государства, в текущее управление не вмешивается и поручает формирование правительства лидеру партии (коалиции) парламентского большинства, которая далеко не всегда придерживается той же политической ориентации, что и президент. В других смешанных республиках (Литва, Польша, Румыния) президенты, мало вмешиваясь в дела текущей администрации, оказывают решающее влияние на правительственную политику. Многое здесь, разумеется, зависит от личности и авторитета президента, а также от политической и правовой культуры общества, его готовности следовать "правилам игры", установленным конституцией.
Парламенты в большинстве стран Центральной и Восточной Европы однопалатные. Такова традиция, восходящая к досоциалистическим временам. Из представленных в настоящем сборнике стран только в Венгрии, Польше, Румынии, Чехословакии действовали в период между двумя мировыми войнами двухпалатные парламенты. В социалистический же период господствовала концепция, исходившая из того, что двухпалатный орган народного представительства уместен только в федеративных государствах. После падения коммунистического режима двухпалатная система была восстановлена в Польше и Румынии (польская Конституция, впрочем, говорит о Сейме и Сенате как о самостоятельных органах, которые только для решения определенных в Конституции вопросов собираются вместе и образуют Национальное собрание). В Венгрии после определенных споров и колебаний восстанавливать верхнюю палату не стали. В Чехословакии после второй мировой войны законодательный орган по конституциям 1948 и 1960 годов был однопалатным, а после федерализации страны в 1968 году стал двухпалатным. Сегодня Конституция Чехии предусматривает двухпалатный парламент, а Конституция Словакии - однопалатный. Двухпалатная система принята и в бывших югославских республиках - Словении и Хорватии (правда, словенская Конституция подобно польской рассматривает Государственное собрание и Государственный совет как самостоятельные органы).
Двухпалатная структура парламента хотя и усложняет законодательный процесс, но способствует более тщательной проработке текстов законопроектов, учету разнообразных социальных интересов, препятствует принятию скоропалительных государственных решений.
Судебная власть подверглась реформам практически во всех странах региона. Строго говоря, можно утверждать, что новые и новеллизованные конституции ее впервые учредили и оформили. В числе приоритетных задач судебной власти защита прав и свобод человека и гражданина. Усилены гарантии независимости судей и судебной власти в целом.
Практически везде учреждена конституционная юстиция, а в некоторых странах конституционным институтом стала юстиция административная.
К числу новых конституционных институтов следует отнести уполномоченного по правам человека (Венгрия, Польша), счетные или контрольные палаты (в Литве, Эстонии - государственных контролеров), центральные банки (Венгрия, Литва, Польша, Чехия).
По-иному определен статус публичной власти на местах. Как правило, новое конституционное регулирование обеспечивает необходимые правовые условия для функционирования действительного местного самоуправления.
Практически везде новые конституционные акты регулируют основы такого института непосредственной демократии, как референдум. Конституции Латвии, Литвы, Польши, Румынии, Словении предусмотрели народную законодательную инициативу.
Все конституции являются жесткими. Однако степень жесткости различна: для изменения чешской Конституции требуется квалифицированное большинство в парламенте, а вопрос об изменении наиболее важных положений болгарской Конституции должен решаться специальным органом - Великим народным собранием.
К сожалению, существует определенный разрыв между тем, что записано в новых конституционных актах стран Центральной и Восточной Европы, и реальной политической практикой. Он тем больше, чем ниже уровень политической и правовой культуры конкретного общества. Однако новые конституции служат важным инструментом повышения этой культуры, представляя собой авторитетный ориентир для политической и административной деятельности.
Б.А.Страшун
доктор юридических наук,
профессор
КОНСТИТУЦИОННЫЙ ЗАКОН
РЕСПУБЛИКИ АЛБАНИИ
"Об основных конституционных положениях" 1
Закон №7491 от 29 апреля 1991 г. с дополнениями и изменениями,
внесенными законами №7558 от 9 апреля 1992 г.,
№7561 от 29 апреля 1992 г., №7570 от 3 июня 1992 г.,
№7596 от 31 августа 1992 г., №7637 от 13 ноября 1992 г.,
№7692 от 31 марта 1993 г.
Примечание: все дополнения и изменения к Закону сохраняют первоначальную нумерацию статей.