2
Закрепленные в законе средства, которые, будучи правовым выражением общих условий, непосредственно обеспечивают возможность правомерной их реализации и охраны прав человека в обществе, есть юридические гарантии этих прав. Остановимся на них более подробно.
Под юридическими гарантиями следует понимать закрепление прав, свобод и обязанностей человека и гражданина нормами права, обеспечение, охрану и защиту их всей правоохранительной деятельностью государства, институтами европейского и мирового сообщества. Соответствующие конституционные нормы относятся, прежде всего, к тем отношениям, которые связаны с возможностью применения государством к человеку мер принудительного воздействия, привлечения его к судебной ответственности, существенного ограничения его прав и свобод самим государством. Конституция России гарантирует демократические принципы судопроизводства, гуманное отношение к лицам, привлекаемым в судебном порядке к юридической ответственности. Юридические гарантии охватывают все правовые средства, обеспечивающие соблюдение и охрану прав и свобод человека и гражданина, и выражаются в нормах федерального законодательства, раскрывающих и конкретизирующих указанные права и свободы.
Отличие юридических гарантий от других видов гарантий состоит в следующем. Если экономические, политические, социально-нравственные гарантии служат предпосылкой реализации прав, свобод и обязанностей человека и гражданина, то юридические гарантии направлены на конкретное (непосредственное) осуществление прав, свобод и обязанностей личности и их охрану от противоправных посягательств и нарушений.
Некоторые авторы под юридическими гарантиями понимают развернутую систему институтов и норм материального и процессуального права, считая, что система обеспечения субъективных прав работает только с помощью юридических гарантий, норм правоустанавливающего и правовосстановительного характера, которые обеспечивают реальный правовой статус личности. Более широко содержание юридических гарантий трактует П.М. Рабинович, полагающий, что правильнее было бы относить к их числу определенные нормы права, основанную на них правоприменительную деятельность и индивидуальные юридические акты, в которых эта деятельность фиксируется. Авторитетные ученые, С.С. Алексеев и Н.В. Витрук, высказали мысль о том, что в число юридических гарантий прав личности следует включить закрепленные нормами права меры надзора и контроля для выявления случаев правонарушений; меры правовой защиты, юридической ответственности, пресечения и другие правоохранительные меры; процессуальные формы охраны прав (включая формы применения правоохранительных мер); меры профилактики и предупреждения правонарушений. В.С. Афанасьев внес в позицию С.С. Алексеева и Н.В. Витрука несколько существенных дополнений, согласно которым, во-первых, необходимо рассматривать негативные воздействия на процесс реализации прав человека (без изучения и профилактики которых невозможна эффективная деятельность по укреплению законности и обеспечению прав личности), во-вторых, на практике гарантии действуют только как совокупность каких-либо явлений и процессов, включающих положительные и отрицательные воздействия.
Юридические гарантии будут эффективно действовать только в том случае, если они будут основываться и функционировать на принципе «гарантия гарантиям», что по большому счету было несбыточным идеалом для многих поколений.
Подход В.В. Петрова к проблеме гарантий не отрицает в своих работах В.С. Нерсесянц, утверждающий, что юридические гарантии воплощают идею такого согласованного действия права и государства, когда одни формы, направления и функции государственно-правовой регуляции и деятельности служат одновременно защитным механизмом для других, и наоборот. Получается сложная и многоликая соподчиненная система регуляции. Именно в контексте взаимной поддержки и согласованности разных частей и аспектов государственно-правового комплекса отдельные специальные формы и конструкции юридических гарантий прав и свобод личности могут выполнить свою защитную роль. Получается, что юридические гарантии сами нуждаются в юридических гарантиях, в форме которых выступают правовое государство и правовые законы. Действительно, мнение В.С. Нерсесянца весьма аргументированно. Однако представляется, что «соподчиненная система регуляции», упомянутая выше, становится продуктом (результатом) нередко длительного государственно-правового строительства в стране.
В России начала XXI в. с очевидностью можно констатировать, что юридические гарантии юридических гарантий (по В.С. Нерсесянцу, правовое государство и правовые законы) не созданы, что эти понятия, скрупулезно занесенные законодателем в Конституцию и другие нормативные правовые акты, не являются «гарантиями гарантий» хотя бы потому, что их просто не существует в действительности.
Если рассматривать модель идеального функционирования юридических гарантий прав и свобод, то ее вершиной будет правовое государство. По мнению автора, как невозможно при строительстве дома построить сначала крышу, а затем фундамент и стены, так нельзя применительно к России (да и к любой другой стране, где демократические принципы только начинают вписываться во внутригосударственную систему) говорить сначала о необходимости абстрагированного строительства правового государства, а затем о взаимодействии конкретного гражданина с конкретным государственным органом.
Подчеркнем, что начинать нужно именно с единичных случаев нарушения прав и свобод человека и исследовать применение в каждом случае механизма защиты, тем самым обобщая, выявляя общую картину и делая сравнительные выводы. Именно по такому принципу, например, работает Московская Хельсинкская группа.
Отнюдь не все правовые нормы являются юридическими гарантиями прав и свобод граждан, а лишь те, которые содержат средства и способы, при помощи которых достигается беспрепятственное пользование правами, защита прав и свобод и восстановление их в случае нарушения. Закон закрепляет в своих нормах лишь статические элементы механизма охраны прав граждан вместе с системой гарантий. Эффективное действие этого механизма зависит от кропотливой организационной работы органов государственной власти, повышения ответственности чиновников за незаконные действия (бездействие) в ходе выполнения своих должностных обязанностей, от повышения правовой культуры граждан, а во многом именно с работой государственного аппарата (чиновников) связано воплощение в жизнь нормы ст. 18 Конституции Российской Федерации. Поэтому неизбежное решительное реформирование государственной службы дает возможность эффективно реализовать конституционные гарантии прав человека.
Международно-правовые документы и законодательные акты Российской Федерации дают юридической науке веские основания по-новому взглянуть на роль общих и специальных (юридических) гарантий в сфере прав человека. «Плюралистическая демократия и правовое государство, – записано в документе Копенгагенского Совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ, – являются необходимыми для обеспечения уважения всех прав человека и основных свобод, развития контактов между людьми и решения других связанных с этим вопросов гуманитарного характера».
Есть и другой научный подход. В 1947 г. А.И. Денисов в учебнике по теории государства и права высказал следующую мысль: «Всю совокупность гарантий прав и обязанностей можно подразделить на общие гарантии (для всех прав и обязанностей) и на особые гарантии каждого права и каждой обязанности». Эту мысль продолжил и обосновал применительно к личным конституционным правам Ф.М. Рудинский в 1976–1980 гг. Он утверждал, что любое конституционное право обеспечивается как общими экономическими, политическими, идеологическими и правовыми, так и специальными экономическими, политическими, идеологическими, правовыми и другими гарантиями.
Следует особо подчеркнуть, что система специальных гарантий одной отрасли права по всей структуре, совокупности условий и средств гарантирования схожа с аналогичной системой другой отрасли права, поскольку в каждом случае существует особый вид общественных отношений, подлежащих государственному правовому регулированию. Задача исследователя заключается в том, чтобы выяснить, во-первых, какова связь между общими гарантиями и самим конституционным правом и, во-вторых, какими именно специальными гарантиями оно обеспечивается.