§ 5. Заключение

Развитие капитализма и его политико-правовых учреждений во второй половине XIX в. вызвало расширение программно-оценочной части буржуазных политико-правовых доктрин, пополнение их идеями парламентаризма, законности (толкуемой как “связанность государства правом”), партийной системы, проблемой оценки профсоюзных организаций, а также “положительных обязанностей государства”. Обострение классовых антагонизмов, организованность рабочего движения обусловили повышение идеологических функций буржуазных политико-правовых доктрин: ими усваиваются те положения политэкономии, социологии, психологии и других наук, которые могли быть использованы для поддержания авторитета представительного государства и современного права, для изображения их как выразителей всеобщих интересов, важного итога развития человеческой культуры.

Теоретический вакуум, образовавшийся после отказа от рационализма революционной эпохи, заполнялся позитивистскими, социологическими, психологическими, неокантианскими и иными идеями философии; отсюда – разнообразие политико-правовых доктрин второй половины XIX в. Именно в то время складывались столь ярко выраженный в XX в. плюрализм буржуазных политических и правовых учений, многообразие их теоретико-методологических основ, понятийно-категориальных аппаратов, в известной мере программно-оценочной части учений о праве и государстве. Содержание программной части различных политико-правовых доктрин придавало им социально-классовый характер, порой однотипный для методологически противостоящих доктрин.

В настоящей главе изложены основные буржуазные по своей социальной направленности доктрины, поскольку они содержали программу развития гражданского общества на капиталистической основе. Этому не противоречили и выраженные в ряде буржуазных доктрин идеи реформ с целью смягчения социальных противоречий. Все буржуазные учения, в том числе и те, которые обосновывали такие реформы, единодушно выступали против теорий государственного социализма и коммунизма. В этом сходятся все политико-правовые доктрины буржуазии независимо от их теоретико-методологических основ: государство “не может, как это предполагается социалистической теорией, руководить всем народным хозяйством”, утверждал Еллинек; “развитая форма промышленного общества исключает все формы коммунистического распределения, основной признак которого, – рассуждал Спенсер, – есть стремление уравнять жизнь в добре и зле, труде и отдыхе”. Большое внимание критике социалистических теорий, особенно марксизма, уделяли Чичерин, Новгородцев и другие русские либеральные мыслители.