Глава 22. Право Германии

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 

Гражданское право. Важнейшим событием на пути эво люции немецкого права XIX в. стало принятие Германской гражданского кодекса 1896 г. (БГБ)1.

Гражданский, кодекс 1896 г. с/тал первой в истории Германии общегерманской кодификацией гражданского права До принятия всегерманского ГК в стране насчитывалос! свыше 30 действующих партикулярных правовых систем Кроме партикулярного права в отдельных областях Германии действовало так называемое общее право.

В его состав входили имперские (немногочисленные) законы и пандектное римское право, которое имело в ряде областей Германии субсидиарное (дополнительное) значение, восполняя пробелы местного германского права. Территориально пандектное право оставалось действующим для 16,5 млн. человек в западных прусских землях, значительной части Баварии, среднегерманских герцогствах, великом герцогстве Гессенском, Саксен-Веймаре, бывших вольных имперских городах.

В другом крупном территориально-правовом пространстве Германии первой половины XIX в. господствовало систематизированное местное право. Здесь формально не признавалась юридическая сила пандектного права. Однако многие его принципы и институты уже были интегрированы в германские земские кодификации. К известным германским партикулярным правовым сводам относились Прусское земское уложение (Прусский ландрехт) 1794 г. и Саксонский гражданский кодекс 1863 г.

Сфера действия Прусского земского уложения распространялась на 21 млн. немцев. Под действие норм наиболее современного для Германии второй половины XIX в. Саксонского гражданского кодекса 1863 г. подпадало 3,5 млн. жителей саксонского королевства. Наконец, в качестве действующего гражданского законодательства в ряде областей Германии (княжества на левом берегу Рейна и в Бадене) следует упомянуть и Кодекс Наполеона 1804 г. В сфере его действия проживали 8,6 млн. человек.

Таким образом, Германия 50-60-х гг. XIX в. отличалась глубокой разобщенностью норм гражданского права. Но не только множественность и фрагментарность правовых систем тормозили экономическое и правовое развитие страны. Многочисленные институты и нормы пандектного (римского) права и партикулярного (германского) законодательства были явно устаревшими, не соответствовали новым капиталистическим отношениям. Среди них выделялись нормы, охраняющие привилегии королевских и княжеских семей, права дворянской собственности и пр.

Уже в начале XIX в. отдельные представители германской буржуазии и наиболее прогрессивные юристы выступали за единство и кодификацию гражданского права Германии. Однако попытки подготовки всегерманского гражданского кодекса потерпели в первой половине XIX в. крах. Германское юнкерство, сохраняющее политическое главенство во всех государствах Германии, всячески противилось кодификации гражданского права, опасаясь утери своих привилегий.

Новый этап в борьбе за создание всегерманского гражданского кодекса -наступает со времени политического объединения германских государств под главенством Пруссии и образования единой Германской империи в 1871 г., которые создавали объективно благоприятные условия для кодификации.

Вопрос о путях кодификации гражданского права Германии с самого начала приобрел не только юридический, но и политический, и социальный характер. Борьба за выработку БГБ растянулась на четверть века. Начало было положено созывом так называемой Предварительной комиссии, назначенной бундесратом в 1874 г. Она должна была установить общий план реформы по унификации гражданского права Германии. Первоначальные цели реформы не были, однако, радикальными. Единство гражданского права должно было формироваться на базе действовавшего в Германии права. Консервативные правительства государств-членов империи всячески ограничивали цели и объем всегерманского БГБ, стремясь сохранить нормы действующего партикулярного права.

2 июля 1874 г. бундесрат назначил первую официальную комиссию по выработке БГБ. Из 11 членов комиссии девять были крупными судебными чиновниками и двое - профессорами пандектного права. Материал подготавливаемого кодекса был разделен на пять книг (общая часть; вещное, обязательственное, семейное и наследственное право). Это была обычная система в пандектном праве Германии. Система Кодекса Наполеона была единодушно отвергнута.

Первая комиссия работала в условиях строгой секретности. Только тринадцать лет спустя, в 1887 г., комиссия объявила о завершении работы. Проект был опубликован и в течение двух последующих лет подвергся публичному обсуждению. Его критика становилась все более резкой. Отрицательные отзывы на проект раздавались из самых различных политических и юридических сфер. Сам рейхсканцлер О. Бисмарк назвал этот проект "ящиком Пандоры" Отрицательную оценку проекту дала крупнейшая юридическая ассоциация Германии - Немецкий союз адвокатов Против выступила группа ученых-юристов во главе с О. Гирке. Острой критике подвергся проект со стороны ведущих деятелей и юристов германской социал-демократии. Неприятие проекта БГБ вызывали его общие недостатки:

чрезмерная романизированность, многочисленные определения и резкое несоответствие его содержания социально-экономическим реалиям Германии конца XIX в.

Проект БГБ было решено переработать коренным образом. В 1890 г. бундесрат сформировал вторую комиссию, пополнив ее новыми членами. В их числе были представители промышленников, банкиров, ведущих политических партий и ученые-германисты. Подготовленный комиссией новый проект устранил множество положений сугубо римского происхождения и ввел ряд принципов и правил, почерпнутых из германских источников. Некоторые части проекта были переработаны заново; расширены разделы, имеющие социальное значение. Наконец, был упрощен язык Кодекса:, резко сокращена римская терминология и ликвидированы многочисленные определения юридических институтов.

Принятый бундесратом проект БГБ с определенными изменениями был представлен рейхстагу в качестве третьего проекта в начале 1896 г. Еще полгода, понадобилось рейхстагу для обсуждения и принятия этого проекта. Современники отмечали, что пленарные заседания в рейхстаге по проекту БГБ были довольно вялыми. Гражданский кодекс Германии был принят рейхстагом 222 голосами против 48 при 18 воздержавшихся. Позднее бундесрат одобрил законопроект БГБ совместно с Вводным законом, и 18 августа 1896 г. после утверждения этих актов императором БГБ стал законом.

Для приведения законодательства отдельных германских союзных государств в соответствие с новым БГБ его вступление в силу было отложено, как указывалось в ст. 1 Вводного закона, до 1 января 1900 г. Одновременно с БГБ вступал в силу важный закон о поземельных книгах и новый Торговый кодекс Германии.

Таким образом, на рубеже XIX-XX вв. Германия получила свой Гражданский кодекс. Многовековое применение пандектного права было наконец прекращено.

Общая характеристика, система и содержание БГБ. Германский гражданский кодекс является крупнейшей гра-жданско-правовой кодификацией. Он насчитывает 2385 параграфов, не считая 218 статей Вводного закона. БГБ построен по так называемой пандектной системе. Для него характерно наличие общей части и сведение гражданско-пра-вовых институтов в отдельные книги: вещное, обязательственное, брачно-семейное и наследственное право.

В Вводном законе даны правила о времени вступления в силу БГБ, о применении иностранных законов в Германии и германских законов за границей. Значительное число норм Вводного закона регулировали отношение БГБ со старым имперским и особенно земским законодательствами. Как общее правило, старые имперские законы были оставлены в силе, поскольку обратное не указано в БГБ. Статьи Вводного закона, касающиеся взаимоотношений БГБ с земским правом, по существу представляли собой длинный перечень прав, оставленных в компетенции земских законодательств отдельных германских государств. Формула, с которой начинались статьи этой части Вводного закона, гласила: "Нетронутыми остаются предписания земского права...". Сконцентрированные в Вводном законе изъятия и права-привилегии касались главным образом особого гражданско-пра-вового положения германского дворянства, что наносило существенный удар идее единства гражданского законодательства Германии. По существу, действительного правового единства в Германии в конце XIX - начале XX в. в сфере гражданского права создать не удалось.

Основной корпус БГБ состоял из следующих книг: общей части, обязательственного, вещного, брачно-семейного и наследственного права. В общей части изложен статус физических и юридических лиц. В этой же книге даны предписания о юридических сделках, о сроках давности, о вещах и, наконец, о самозащите и самопомощи.

Во второй книге Кодекса содержатся нормы обязательственного права. В данной книге излагаются общие положения об обязательствах из договоров и отдельные договоры, как традиционные (купля, заем, ссуда, товарищество и др.), так и новые (наем рабочей силы, пари и др.). Заканчивается вторая книга подробным регулированием обязательств из недозволенных действий.

В третьей книге Кодекса помимо институтов владения и собственности подробно регламентируются так называемые служебности (сервитуты, обременения) и различные формы залога движимостей и недвижимостей (ипотека).

В четвертой книге представлены нормы брачно-семейного права. Здесь изложены правила, посвященные условиям вступления в брак, личным и имущественным отношениям супругов, условиям расторжения брака. И других разделов книги следует выделить институт родительской власти и правовое положение детей (законных и незаконных), опеку и попечительство.

Наконец, в пятой книге Кодекса, посвященной наследственному праву, регламентируются два порядка наследования (по закону и по завещанию); юридическое положение наследника; особый договор о наследовании и правила об , "обязательной доле" так называемых необходимых наследников.

Форма и язык БГБ воспринимаются нередко критически. Считается, что германский ГК может быть освоен только специалистами-юристами. Для Кодекса характерны длинные, сложно сформулированные параграфы и обилие специальных юридических терминов. Наряду со специальной юридической терминологией в Кодекс введены термины и обороты социального и этического (морального) содержания. К их числу относятся "добрые нравы", "добрая совесть" nи "злоупотребление правом". Отмеченные особенности языка БГБ не мешают, однако, утверждать, что его юридическая терминология и форма изложения весьма продуманны и точны.

Характерная черта германского БГБ - отсутствие общих юридических определений. Соответствующие его параграфы носят скорее описательный характер. Всякие общие определения намеренно избегались. Позднее, комментируя БГБ, германские юристы подчеркивали, что выработка определений - дело опасное для законодателя.

В отдельных существенных вопросах Кодекс проявляет явно консервативные черты, "глядит назад в XIX век", по выражению одного современного германского историка права. Подтверждением этому являются уже упоминаемые выше юридические институты феодального характера, различные вещные обременения и пр. Вместе с тем Кодекс закрепил ряд правил, имеющих так называемую социально-этическую направленность. Эти нормы, как бы защищающие "маленького человека", весьма характерны для БГБ. В основном они сосредоточены в общей части германского ГК. Характерным для подобных предписаний является введение в правовые нормы внеюридических, моральных критериев (уже упоминавшиеся категории "злоупотребления правом", "добрые нравы", "добрая совесть"). К наиболее известным принадлежат § 226, запретивший намеренное злоупотребление своим правом (запрещение "шиканы"), и § 138, объявивший недействительность любой сделки, "нарушающей добрые нравы". Конечно, авторы БГБ понимали, что при отсутствии сколь-нибудь однозначного юридического содержания указанных этических категорий резко возрастала роль судейского усмотрения. Тем не менее можно согласиться с современными германскими учеными-юристами, оценивающими введение в текст БГБ группы норм, имеющих "социально-этическую" направленность, как достижение германского законодательства.

Основные институты БГБ. Юридические лица. После острой критики первого проекта кодекса, попытавшегося игнорировать проблему юридического лица, Германский кодекс закрепил право частных объединений на получение статуса юридического лица. БГБ признал два основных вида юридических лиц: ферейны (общества, союзы) и учреждения. Наиболее важны ферейны, объединения лиц либо с хозяйственными (§ 22), либо с идеальными (нехозяйственными) целями (§ 21). К последним могли быть отнесены политические союзы, некоторые союзы предпринимателей и т. п. Надо подчеркнуть, что союзы с хозяйственными целями не следует смешивать с объединениями в форме торговых товариществ (акционерных обществ, обществ с ограниченной ответственностью), регулируемых торговым законодательством.

Многочисленные параграфы БГБ (почти 70!), посвященные юридическим лицам, рассматривают вопросы, в основном связанные с организацией и прекращением деятельности ферейнов и учреждений. Статус юридических лиц по БГБ наглядно демонстрирует порядок их возникновения. В Германии постепенный переход от разрешительной (концессионной) к явочной (свободной) системе образования юридических лиц начался только в 70-е гг. XIX в. По явочной системе раньше всего начали создаваться в Германии торговые товарищества (акционерные общества). Вопрос о введении свободной системы образования для всех видов юридических лиц гражданского права встал в ходе подготовки общегерманского ГК. После длительной борьбы был принят компромиссный вариант: общества с идеальными (нехозяйственными) целями получили свободу образования (явочная система). Для образования союзов с хозяйственными целями, как и ранее, Кодексом установлен разрешительный (концессионный) порядок.

БГБ признал за юридическими лицами широкую правоспособность. В принципе их правоспособность охватывала всю сферу гражданского права, за исключением правоотношений, характерных для физических лиц. Однако, и это весьма симптоматично, германский законодатель посчитал нужным сохранить за государством сильный рычаг контроля за деятельностью юридических лиц. Согласно § 43 "общество может быть лишено правоспособности, если вследствие противозаконного постановления общего собрания или благодаря противозаконному образу действий правления оно угрожает общественным интересам". При одной "угрозе общественным интересам" органам государственной власти разрешено закрывать общества (союзы).

Характеристика института юридического лица по БГБ не будет полной без рассмотрения одной нормы, весьма характерной для этого Кодекса. § 54 БГБ закрепил так называемые неправоспособные общества. К ним отнесены объединения, не отвечающие юридическим требованиям, установленным для юридических лиц. Это главным образом разнообразные рабочие союзы. Они не получили по БГБ статуса юридического лица. В Кодексе появился особый вид объединений - неправоспособный союз (общество). Германский Кодекс сделал по тем временам серьезную социальную уступку, юридически признав существование таких обществ. Однако статуса юридического лица им не было дано. Неправоспособные союзы действуют в БГБ по правилам, установленным по договору товарищества. В то время отдельные их черты были подобны юридическим лицам. Так, неправоспособные -союзы могли выступать в суде в качестве сторон; договоры, заключенные от имени такого общества, признавались действительными (§ 54). Уступка, сделанная германскому рабочему движению законодателем, была, конечно, половинчатая. Однако сам факт юридического признания за рабочими союзами отдельных элементов гражданской правоспособности, бесспорно, значителен.

Договоры и обязательства из недозволенных действий. Характерной внешней особенностью германского ГК является выдвижение на первое место, впереди права вещного, обязательственного права. Это выдвижение подчеркнуло возросшее значение капиталистического, товарно-денежного хозяйства, перед интересами которого отступили на второй план традиционные институты, связанные с правом собственности.

Основная часть второй книги БГБ - обязательственное право - посвящена договорному праву. В соответствии с принятой установкой БГБ не дает определения ни обязательства в целом, ни договора в частности. Реконструируя наиболее существенные черты понимания германским ГК договора, можно выделить следующее. Договор понимался как юридическая связь между двумя или несколькими лицами. Содержанием договора могло быть любое "предоставление (удовлетворение)", как положительное действие, так и воздержание от такового. Такой юридический состав договора следует считать традиционным для европейского права и его общего римского источника.

В германском ГК в основу договорного права был положен классический принцип свободы договора. Он не представлен прямо в тексте БГБ, но постоянно упоминается в Мотивах и Протоколах к проекту Кодекса.

Свобода установления договорных обязательств умерялась в Кодексе обычными для гражданского законодательства немногочисленными легальными условиями их действительности. БГБ не допускал, прежде всего, договоров, прямо нарушающих какие-либо предписания законов (§ 309). Ряд требований Гражданский кодекс предъявлял к лицам, заключающим договор. Круг лиц, способных заключать договор, достаточно широк. В их число БГБ допускает замужних женщин и лиц, не достигших возраста совершеннолетия (21 год).

К числу обязательных условий действительности договоров по БГБ относится согласие сторон "по всем пунктам договора", причем согласие, трактуется кодексом главным образом как согласие волеизъявления сторон (а не согласие их воль). Принятая БГБ новая "теория волеизъявления" была призвана придать обязательственным (договорным) связям большую определенность и стабильность в интересах гражданского оборота. По БГБ сделка, несмотря на неопределенность воли сторон, является действующей, если имеется волеизъявление сторон.

Как общее правило, для действительности договора БГБ не требуется специальной формы. Однако для отдельных договоров германский ГК установил обязательную форму. Такая форма была безусловно необходима для сделок с недвижимостями (землей, строениями). Основополагающее значение форма договора имела для особого вида обязательств - абстрактных. Их существование - особенность БГБ. Отличительная черта абстрактного обязательства (отвлеченного обещания уплаты долга, векселя) состояла в полном разрыве с обычным в договорном праве основанием (каузой). Предметом обязательства здесь являлось само обещание облеченное в письменную форму (§ 780). Абстрактный характер таких обязательств (отрыв от каузы) резко усиливал их мобильность (право переуступки), что было весьма выгодно капиталистическому обороту и крупным финансовым объединениям - банкам.

В целом легальные ограничения свободы договоров в БГБ немногочисленны и традиционны. Однако для БГБ характерен особый вид ограничений действительности договоров. Речь идет об уже упоминавшихся выше социально-этических критериях "добрых нравов" и "доброй совести". Помимо уже упоминавшегося § 138, прямо признающего недействительной всякую сделку, противоречащую "добрым нравам", следует указать и правила о толковании договоров (§ 157) в соответствии с требованиями "доброй совести" и, наконец, правило об исполнении договоров так, "как того требует добрая совесть, сообразуясь с обычаями гражданского оборота" (§ 242).

Из отдельных договоров, регулируемых БГБ (свыше 20 конкретных договоров), следует указать на следующие два, представляющие наиболее распространенные договоры (купля-продажа и наем рабочей силы).

Договор купли-продажи урегулирован в германском ГК по правилам римского права. Купля характеризуется посредством описания основных обязанностей продавца и покупателя. Существенным признаком германского договора купли-продажи является разграничение БГБ двух обязательных юридических моментов: а) соглашения сторон и б) фактической передачи покупателю права собственности на вещь. Риск случайной гибели вещи переходит на покупателя только после передачи вещи. К отличительным чертам германского договора купли-продажи, следует отнести повышенную заботу создателей БГБ к так называемой обратной купле и преимущественной купле. Тем самым БГБ вновь демонстрирует особое отношение к вполне определенным социальным группам, прежде всего германскому дворянству (юнкерству).

Экономически важнейшим является договор найма услуг (найма рабочей силы). Окончательный проект БГБ выделил нормы этого договора в особый раздел и значительно расширил его содержание до 20 параграфов. Германский рабочий класс добился определенных юридических уступок. К числу наиболее весомых его приобретений следует отнести § 616, 618 и 629. Первый из них предоставил рабочему определенные гарантии сохранения своего места и заработной платы в случае болезни, особых семейных обстоятельств и т. п. Особенно важен § 618. Он обязал нанимателя заботиться о технике безопасности для рабочих. Наконец, § 629 предоставлял нанявшимся "необходимое время" для попыток найти новую работу в случае объявления об увольнении. Предписания о найме рабочей силы традиционно считаются наиболее социально ориентированной группой норм БГБ.

Значительное место (§ 823-853) БГБ уделил обязательствам из недозволенных действий. В виде общего правила Кодекс поддержал принцип вины как основы ответственности лица за причинение вреда. В социальном плане это означает, что потерпевшие от несчастных случаев (как правило, наемные работники) неизбежно оказываются в положении, когда возмещение ущерба в их пользу прямо обусловлено доказательством наличия вины. у причинителя вреда (как правило, лица, экономически сильнейшего), что на практике далеко не всегда возможно.

Основные предписания Кодекса, касающиеся граждан-ско-правовых нарушений, заключены в § 823-826. Весьма характерен § 824. Он объявил "недозволенными действиями" случаи, когда лицо "утверждает или разглашает обстоятельство, подрывающее промышленный или торговый кредит другого..." при условии, "если оно должно было знать, хотя и не знало, что обстоятельство ложно". Данное правило БГБ представляло попытку контроля юридическими средствами над методами капиталистической конкуренции. Как бы продолжая эту линию, в Кодекс введено еще одно "социально-этическое" предписание: "Кто умышленно причинит вред другому способом, противным добрым правам, тот обязан возместить ему этот вред". Именно этот параграф БГБ германские суды пытались использовать, признавая противным "добрым нравам" бойкот и другие формы борьбы рабочих. Введение в Кодекс § 826 дало законодателю гибкую юридическую формулу, равно пригодную для привлечения за совершенное гражданское правонарушением для вмешательства в трудовые конфликты.

Право собственности и владение. Составители БГБ не дали строгого понятия права собственности. Общая норма, характеризующая в Кодексе право собственности (§ 903), предоставляет собственнику правомочия обходиться с вещью по своему усмотрению и исключать воздействие на нее других лиц. Германский законодатель тем самым дал собственнику обширное и исключительное господство над вещью. Наряду с признаками исключительности и всеобъемлющего характера власти лица над вещью к атрибутам германской конструкции собственности, зафиксированной в германском ГК, следует отнести ее свободу и индивидуальный характер. "Свобода собственности необходима для всех нас...", - утверждали члены комиссии по составлению проекта БГБ в дебатах в рейхстаге при обсуждении § 903.

Традиционно широко была сформулирована и статья Кодекса, посвященная важнейшему виду собственности - земельной собственности. § 905 предоставил германскому собственнику земельного участка обширную власть не только на поверхность земли, но и на недра и воздушное пространство над земельным участком. Право собственника земли не распространялось только на полезные ископаемые, имеющие государственное значение (металлы, уголь, соль). Их использование, как и ранее, регулировалось нормами земского горного права (ст. 68 Вводного закона).

Для БГБ характерно отсутствие сколь-нибудь заметных ограничений в правовом режиме собственности на движимые вещи. А вот легальные ограничения для собственника недвижимости в Кодексе даны в части второй § 905 и в § 906. В первом из них зафиксировано правило о недопустимости для собственника земельного участка пытаться "воспретить воздействие на такой высоте или на такой глубине, что устранение не представляет для него интереса". Эта норма ни в коей мере не лишала земельного собственника права на недра и "воздушный столб". Вводя обширные реальные полномочия земельного собственника в границы наличного интереса (в конкретной интерпретации соответствующего суда), это правило носило, как и запрещение ши-каны, скорее, "социально-этический" характер. Следующий § 906 ограничивал собственника земельного участка в интересах хозяйственного использования других земельных участков, обязывая земельного собственника терпеть проникновение на его участок дыма, пара, копоти, газа и других имиссий, если они нарушают его интересы в незначительных объемах. В случае, если имиссий с соседних участков земли оказывают "недопустимое воздействие на его участок" (§ 907), собственнику земельного участка предоставлены запретительные правомочия.

Характеризуя юридическую конструкцию собственности по БГБ, важно выделить некоторые особенности правомочий собственника по распоряжению вещами. Здесь вновь выступают в резкой форме различия между недвижимыми и движимыми вещами. Так, при переходе права собственности на вещи движимые БГБ закрепил старогерманское правило: "Hand muss Hand wahren". ("Рука должна предостерегать руку"). Оно означало повышенную защиту прав добросовестного приобретателя вещи. Собственник вещи, доверивший ее продавцу, лишался права истребовать ее у добросовестного приобретателя. Таким образом, последний, согласно указанному правилу, мог получить больше прав, чем их имел отчуждатель. Это старогерманское правило оказалось весьма выгодным для капиталистического оборо та, придавая ему необходимую прочность и мобильность.

Совершение иначе подходит БГБ к вопросу о распо ряжении недвижимостями. Их передача обусловлена рядом формальностей. И это тоже отличительная черта германского вещного права. По Кодексу для передачи права собственности на недвижимые вещи необходим особый публичный акт: запись в Поземельной книге, правовой режим которой был урегулирован особым имперским законом 1897 г.

Второй важнейший вещно-правовой институт - владение - регулируется БГБ достаточно подробно. Нормы Кодекса, регулирующие владение, помещаются на видном месте: они открывают третью книгу Кодекса, что демонстрирует значение, придаваемое этому институту германским законодателем.

Характеризуя германское владение, нужно подчеркнуть оригинальность его юридической конструкции. БГБ отбросил римскую "волевую" конструкцию владения и провозгласил, что владение вещью приобретается достижением действительного господства над ней (§ 854). Устранив в качестве квалифицирующего волевой элемент, Кодекс тем самым резко расширил сферу института владения. Владельцами признаны некоторые категории недееспособных лиц (дети) и лица, обладающие вещью по договору (арендаторы, хранители). Признав владельцем помимо хозяина вещи арендатора, хранителя и других лиц, обладающих вещью на основе обязательственных/отношений, законодатель создал две категории владения - "непосредственного" и "посредственного". Обе категории владельцев получили по БГБ самостоятельную юридическую защиту. Таким образом, власть защищаемого владения и интенсивность его охраны резко расширены германским ГК. И сделано это было, несомненно, в интересах определенных группировок германской буржуазии, сельской и городской, выступавшей в гражданском обороте чаще всего в статусе арендаторов земли, нанимателей строений и т. п.

Брак и семья. Брак по БГБ являлся светским (не церковным) институтом. Традиционным при характеристике брака является и указание на его моногамный характер (единобрачие): Кодекс прямо запрещает "вступать в брак, пока прежний брак не прекращен или не признан ничтожным". Определение брака в БГБ не дано. Однако в Мотивах к проекту БГБ говорится, что брак есть "некоторый независимый от воли супругов нравственный и юридический порядок". При таком широком подходе основные юридические вопросы брака были решены германским Кодексом особым образом. Прежде всего БГБ установил для вступления в брак высокий брачный возраст: для жены 16 лет, для мужа 21 год. Право родителей давать согласие на брак ограничено: отец вправе давать разрешение на брак только несовершеннолетним детям; мать - только незаконным детям. Запрещено было вступление в брак разведенным лицам, если причиной развода было совершенное ими прелюбодеяние (§ 1305).

По германскому ГК брак считался нерасторжимым по взаимному согласию супругов. Развод был допущен только при наличии особых оснований. К ним были отнесены злонамеренное оставление супруга, грубое нарушение созданных браком обязанностей. Перечень таких оснований в Кодексе был исчерпывающим.

Германский Кодекс не знал легальной власти мужа над женой. Однако он не признал и равенства мужчины и женщины в браке. § 1354 закрепил принцип главенства мужа в общесемейных делах. Такое главенство находило свои границы в уже известном правиле запрещения шиканы. § 1354 предоставил жене право "не подчиняться решению мужа, если оно представляется злоупотреблением с его стороны своим правом".

Замужние женщины не входят в число лиц, лишенных имущественной дееспособности. Более того, согласно § 1356 "жена вправе и обязана заведовать общим хозяйством". В пределах домашнего хозяйства ей предоставлено право "вести дела мужа вместо него и представлять его" (§ 1357). Правда, мужу предоставлялось право ограничить или отменить это право жены.

Германский Кодекс признал общим для всех браков режим общности имущества с правом мужа им пользоваться и управлять. По этой системе имущество жены, принадлежащее ей до брака или приобретенное ею во время брака, остается ее собственностью, но находится в управлении и использовании мужа (§ 1363). Правомочия мужа в отношении такого имущества (оно названо в Кодексе "внесенным имуществом") достаточно велики и простираются до "владения вещами, которые входят в состав внесенного имущества". Помимо режима "внесенного имущества" БГБ установил и режим "отдельного имущества" жены (§ 1365), на который не простирается власть мужа. "Отдельным имуществом" жены Кодекс объявил кроме личных вещей жены всякое имущество, которое она получит по наследству, в силу дарения, а также все то, что "жена приобретает своим трудом или самостоятельным ведением какого-либо предприятия". Германская система имущественных правоотношений супругов была благоприятна для замужней женщины. И все-таки равенства со статусом мужа германская женщина еще не получила.

Согласно § 1626 БГБ несовершеннолетние (до 21 года) цети состояли под родительской властью, которая включала родительскую власть отца и матери. Кодекс предоставил отцу право "заботиться о личности и имуществе детей" (§ 1627). Пока длится брак, мать наряду с отцом "вправе и обязана заботиться о личности детей" (§ 1634). Наиболее значительна по объему отцовская власть. Так, право отца заботиться о личности детей простиралось на право "прибегать к соответствующим исправительным мерам", налагаемым опекунским судом по просьбе отца (§ 1631). Наконец, для осуществления заботы об имуществе детей Кодекс предоставлял отцу "право пользования имуществом детей" (§ 1649).

Таким образом, по БГБ институт отцовской власти определенным образом был ограничен, во-первых, властью матери и, во-вторых, введением особой инстанции - опекунского суда.

Характерные черты наследственного права. Германский ГК весьма подробно (свыше 450 параграфов) регламентирует правоотношения, связанные с порядком наследования. Наследственное право по БГБ основано в своих существенных чертах на старом германском праве. Характерной чертой наследования по Кодексу стало отсутствие пределов наследования по закону. При отсутствии более близких родственников наследниками умершего становились родственники любых отдаленных степеней.

Родственники призывались к наследованию по закону по так называемым парантеллам (линиям). Первую линию составлял сам наследодатель со своими нисходящими (§ 1924). Вторую линию составляли родители наследодате-ля со своими нисходящими и т.д. Первостепенная линия (па-рантелла) исключала наследников других линий (парантелл). И самое главное, внутри наследующей парантеллы наследство получают не все родственники, а только главы данной парантеллы. Такова в общих чертах своеобразная система наследования по закону в БГБ.

Особое правовое положение в этой системе наследования занимал переживший супруг. БГБ предоставил пережившему супругу право собственности на определенную часть наследства умершего (от 1/4 до 1/2 при наличии наследников первых двух линий, а также деда и бабки). Если же нет родственников первой и второй линии, деда и бабки - все наследство переходит к пережившему суп-Pyfy (§ 1931). Таким образом, по германскому ГК переживший супруг являлся привилегированным законным наследником.

Наряду с наследованием по закону БГБ регулирует и наследование по завещанию. Кодексом провозглашен принцип свободы завещания с правом "устранить от наследования по закону родственника или супруга..." (§ 1938). Германский кодекс установил легальные ограничения свободы завещания в интересах ближайших родственников насле-додателя. К таким ограничениям традиционно относится "обязательная доля". По БГБ, нисходящие наследодателя, а также родители и супруг наследодателя, если они отстранены от наследования завещанием наследодателя, могут потребовать от наследника предоставления им обязательной доли наследства. Обязательная доля равняется по Кодексу половине стоимости его доли при наследовании по закону (§ 2303). Таким образом, принцип свободы завещания проведен германским ГК весьма последовательно и в значительном объеме.

Последующие изменения в БГБ. В XX в. в БГБ был внесен ряд существенных изменений, часть которых была оформлена в виде дополнительных статей к Кодексу, часть в виде отдельных законов и норм, дополненных правотворчестном судей, особенно усилившимся в это время в сфере частного права.

Так, например, в судах стало складываться новое понимание института гражданско-правовой ответственности. Принцип свободы договора модифицируется с помощью усиления договорной ответственности, рассматриваемой в качестве правового средства социальной защиты населения. Предусматривается ответственность за "culpa in contrahen-do" (небрежность при заключении договора). Уже одно уклонение от переговоров влекло за собой обязанность возместить убытки. В 50-х гг. в рамках судейского правотвор-чества утвердилась практика, что договоры не должны ущемлять права третьих лиц. Усиление защитной функции договора в отношении третьих лиц можно проиллюстрировать следующим примером.

В 1976 году к гражданско-правовой ответственности был привлечен владелец магазина, в котором ребенок, пока его мать расплачивалась в кассе, поскользнулся и получил травму. Основанием для назначения судом гражданско-правовой ответственности в данном случае стал не заключенный, а лишь подразумеваемый договор, исходя из доктрины "обязанности общественной заботливости". Усиление роли квазидоговорной ответственности (без заключения договора) явилось следствием разработки германскими юристами понятия "фактических договорных отношений", признанного впоследствии "выражением изменившейся социальной функции институтов частного права".

Это понятие прежде всего стало применяться при признании договора недействительным или ничтожным. Германские юристы стали исходить из того факта, что если речь идет о длительных договорных отношениях, то при признании договора ничтожным он не считается таковым до момента прекращения его действия. Другую группу "фактических договорных отношений" образуют случаи ответственности по договору в силу "социально-типичных ситуаций" (например, при наступлении ответственности водителя, который занимает стоянку, не платя за нее, и пр). Здесь во внимание принимается не заключение отдельного договора, а массовый характер подобных ситуаций.

Особенностью развития современного германского гра жданского права стало также расширение понятия убытков, подлежащих возмещению, введение понятия "фиктивных убытков". Так, владельцу поврежденного транспортного средства должна быть не только выплачена стоимость ремонта его автомашины, но и оплачено пользование другим автотранспортом во время ремонта, даже если он в это время предпочитал ходить пешком. Стала общепринятой и практика денежного возмещения лишь за простую угрозу наступления деликта.

В сфере вещного права принципиальные изменения коснулись самого определения права собственности. "Собственность обязывает. Осуществление права собственности должно служить в тоже время общему благу" - говорится в Веймарской конституции 1919 г. Основной закон ФРГ 1949 г., закрепляя в ст. 14 классический принцип свободы собственности, во втором абзаце, однако, воспроизводит это положение Веймарской конституции.

Таким образом, основным направлением развития права собственности в Германии в XX в., как и всего германского права, становится его социализация.

Дополнения были внесены и в положения Кодекса, посвященные регулированию права собственности на землю. В 1960 г. был принят Закон о строительстве, в 1961 г. - специальный Закон о сделках с землей, установивший правовую обязанность собственника рационально использовать землю. В свою очередь Закон о строительстве подчинил строительство в городах и деревнях общему плану градоус-тройства, однако решение застраивать или не застраивать свой участок по-прежнему принадлежало собственнику земельного участка.

Наиболее значительные изменения в Кодексе коснулись норм обязательственного и брачно-семейного права. Были пересмотрены положения БГБ о договоре имущественного, прежде всего жилищного найма, существенно расширившие права нанимателя. Положения об уравнении трудовых прав мужчин и женщин: в приеме на работу, при ее оплате и при увольнении - составили содержание измененного § 611 (1-3) Кодекса.

Несмотря на то, что ст. 2 Основного закона ФРГ 1949 г. провозгласила равноправие мужчин и женщин, первый закон о равноправии мужа и' жены в семейных отношениях был принят лишь в 1957 г. Этот закон установил раздельный режим имущества супругов. Имущество же, приобретенное в браке, является общей собственностью, подлежащей разделу на равные доли при разводе.

Изменения в брачно-семейном праве коснулись и условий признания действительности брака и развода, и правового статуса внебрачных детей.

Закон 1974 г. установил общий возраст брачного совершеннолетия для мужчин и женщин в 18 лет, исключающий право родителей давать согласие на брак своих детей. Первый закон, уравнявший в правах внебрачных детей с детьми, рожденными в браке, был принят в 1969 г. Отныне законодательно было установлено право детей на получение алиментов от отца и на их участие в получении наследства на основе признания кровного родства с родителем. В силу этого был отменен § 1589 ГГУ, согласно которому внебрачный ребенок и его отец не считались состоящими в родстве. Больше прав в отношении своих детей по этому закону получила и мать.

В 1946 году было признано право развода по инициативе одного из супругов в случае, если они "в течение 3-х лет не проживают вместе, и брачные отношения настолько глубоко расшатались, что сделали невозможным восстановление брачного союза". При этом возражения против развода другого супруга не учитывались, если "оба супруга вели себя недостойно в браке". С 1956 г. Федеральный суд, однако, начинает изыскивать возможности как-то ограничить развод при "крахе" семьи под влиянием католических установок о нравственном долге супругов "делить трудность поровну".

Широкомасштабная реформа, направленная на дальнейшую либерализацию норм брачно-семейного законодательства, была проведена в 1976 г.

В настоящее время § 1565 (1-2) БГБ постановляет:

1. "Брак может быть расторгнут, если он не состоялся. Брак считается несостоявшимся, если совместная жизнь супругов больше не продолжается и нет оснований предполагать, что супруги ее восстановят".

2. Если супруги менее года живут раздельно, то такой брак расторгается, если продолжение брака невозможно для супруга, возбудившего иск о расторжении брака, по причина поведения другого супруга, отличающегося исключительной жестокостью.

§ 1566 (1) исходит из положения о несомненности "краха семьи", несостоявшегося брака, если супруги свыше одного года живут раздельно и оба просят о разводе или если супруги свыше 3-х лет живут раздельно, даже при возражении одного из них против развода.

Торговое право. Характерной чертой германского частного права является его дуализм. Существование здесь наряду с Гражданским еще и Торгового кодекса было обусловлено целым рядом исторических причин, главной из которых стала необходимость создания единообразного правового регулирования торговли в стране с многовековой политической и правовой раздробленностью.

Начало в 30-х гг. XIX в. в Германии промышленного переворота привело к созданию в 1847 г. Единого германского вексельного устава, а в 1861 г. - первого общегерманского Торгового кодекса, заложивших основы единого германского торгового права.

Первоочередная унификация норм, регулирующих вексельное обращение, была вызвана особой значимостью векселя в качестве инструмента удовлетворения различных имущественных потребностей в торговом обороте. Германский вексельный устав 1847 г. воспринял основные достижения германской правовой мысли XVIII-XIX вв. в сфере вексельного права, закрепив специфический - "германский" - тип векселя, характерными чертами которого являются абстрактность, формализм, универсальность. .

Общегерманское торговое уложение 1861 г. (в основу которого был положен проект Торгового кодекса Пруссии 1857 г.) состояло из пяти книг: "О торговом сословии", "О торговых товариществах", "О негласном товариществе и объединении для заключения отдельных торговых сделок за общий счет", "О торговых сделках" и "О морской торговле". Центральной фигурой в ТК 1861 г. выступал купец - "лицо, которое занимается в виде промысла торговыми делами". В силу этого торговое право и понималось исключительно, как "особое частное право купцов", что проявилось в содержании норм ТК 1861 г., где наиболее полное регулирование получили вопросы, связанные с организациейтор-гового предприятия купца, как единоличного, так и коллективного (в виде торгового товарищества).

Из прусского проекта в ТК перешел целый комплекс детально проработанных норм, посвященных фирме купца, представительству в торговом обороте, торговой документации и др. Особенностью первого единого германского Topгового кодекса стало последовательное проведение в нем принципа имущественной самостоятельности торговых товариществ, выступающих в качестве самостоятельных субъектов (юридических лиц) торгового права.

Созданное еще в условиях отсутствия единого гражданского права, Торговое уложение 1861 г. призвано было в определенной мере выполнять функции Гражданского кодекса, что привело к закреплению в нем целого ряда граж-данско-правовых положений, в частности общих положений о сделках и пр.

Объединение Германии в 1871 г., сопровождающееся небывалым подъемом во всех областях германской экономики, возникновением целого ряда новых форм частноправовых объединений (промышленного товарищества, товарищества с ограниченной ответственностью, колониального товарищества и др.), привело к необходимости кардинального реформирования торгового законодательства. Результатом этого стало принятие в 1897 г. нового Торгового кодекса, который продолжает действовать до настоящего времени. Непосредственным толчком к его созданию стало принятие в 1896 г. Германского гражданского уложения, по отношению к предписаниям которого положения торгового права должны были занять место специальных (дополняющих) норм.

В отличие от общегерманского Торгового уложения 1861 г. Торговый кодекс 1897 г. уже не содержит никаких общих положений, закрепив лишь действующие в торговом обороте специфические принципы и институты. Он состоит из четырех книг. Первая книга посвящена организации и деятельности торговых предприятий. Вторая - содержит положения о торговых товариществах, включая негласные товарищества. В третьей книге рассматриваются вопросы заключения отдельных торговых сделок. И, наконец, последняя книга регулирует морскую торговлю, включая морское страхование.

Изменения, произошедшие в экономике Германии в конце XIX в., обусловили качественно новый подход германского законодателя к определению субъекта торгового права, что отразилось и на содержании ТК 1897 г. Отныне в качестве коммерсантов стали рассматриваться не только купцы в узком смысле слова, но и все крупные предприниматели, как посредники, так и производители. Для определения их правового статуса в ТК 1897 г. вводятся понятия "полного" и "неполного" коммерсанта, коммерсанта "по обязанности, "по необходимости", "по желанию" и "по форме", что превращает торговое право из "особого частного права купцов" в особый комплекс норм, регулирующих предпринимательскую деятельность.

Основные изменения, произошедшие в германском торговом праве в XX в., были связаны с ограничением сферы действия норм Торгового кодекса в связи с принятием целого ряда специальных законов, содержащих подробное регулирование отдельных торгово-правовых институтов. Наибольшим изменениям подвергся институт акционерного общества. Основная цель, которую преследовал германский законодатель при создании акционерного закона 1931 г., состояла в установлении большего финансового контроля в сфере акционерного предпринимательства благодаря введению обязательной годовой отчетности и института независимых экономических экспертов. Впоследствии эти положения были развиты в акционерном законе 1965 г., содержащем подробную регламентацию вопросов, связанных с учреждением, внутренней организацией акционерного общества, ответственностью учредителей и должностных лиц.

Определенные изменения в ТК 1897 г. были внесены также благодаря принятию Закона о недобросовестной конкуренции 1909 г., Закона о содействии стабильности и росту экономики 1967 г., Закона об общих условиях купли-продажи 1976 г. и др.

Уголовное право. Статья 4 Конституции Германской империи 1871 г. установила, что "издание основ гражданского, уголовного и процессуального законодательства" относится к исключительной компетенции империи. Во исполнение этого положения уже в мае 1871 г. на территории империи начало действовать Уголовное уложение Германской империи, воспринявшее нормы Уголовного уложения Северо-Германского союза 1870 г.

Подобно УК Франции 1810 г. Уголовное уложение Германской империи базировалось на идейных основах так называемой "классической" школы уголовного права, наиболее яркими представителями которой в Германии были Г. Гегель, И. Кант, А. Фейербах, К. Биндинг. Последние рассматривали в качестве преступления лишь деяния, недвусмысленно запрещенные законом на момент их совершения. а основное значение наказания видели в справедливом возмездии за совершенное преступление. Непосредственным же автором УК 1871 г. стал германский правовед Адольф Леонард.

Уголовное уложение Германской империи 1871 г. состояло из трех частей, первые две из которых были посвящены общим вопросам уголовного права: принципам разграничения правонарушений и назначения уголовного наказания, а также институтам покушения, соучастия и др. Третья книга представляла собой Особенную часть, закрепив конкретные виды преступлений и наказаний.

В отличие от БГБ, принятие которого сопровождалось длительной бурной дискуссией, УК 1871 г. был введен в действие очень быстро, вызвав дискуссию лишь по одному вопросу - вопросу о допустимости смертной казни, поскольку в то время в Саксонии и в ряде других германских государств смертная казнь была отменена.

Все преступные деяния разделены в Уголовном уложении 1871 г. на преступления, проступки и полицейские нарушения, в зависимости от тяжести предусмотренных за них наказаний.

Самым суровым образом каралось нарушение существующего строя Германской империи. В § 80 и 81 как государственная измена квалифицировались убийство императора, попытка насильственного изменения государственного устройства империи, изменение порядка престолонаследия. За одно лишь публичное выступление или распространение сочинений с целью побудить к одному из указанных деяний виновный лишался свободы на срок до 10 лет. Произнесение речей на собрании, распространение сочинений или изображений, которые подстрекали к неповиновению законам или иным постановлениям властей, наказывались большим штрафом или тюремным заключением до двух лет. В § 116 предусматривалась суровая уголовная ответственность для лиц, которые собирались в публичных местах и не расходились после трехкратного приказа должностных лиц. Если последними было оказано сопротивление, то они наказывались как бунтовщики.

Система наказаний включала в себя смертную казнь, различные виды лишения свободы (тюремное заключение, содержание в крепости и пр.), штраф, конфискацию имущества и ограничение в правах. Несмотря на строгость, УК 1871 г. воспринял и отдельные либеральные тенденции. Так применение смертной казни (введенной под давлением Пруссии в бундесрате) в качестве меры наказания в мирное время допускалось лишь в двух случаях: за государственную измену, включая измену конкретному германскому государству, и за спланированное умышленное убийство. В отличие от уголовных законов отдельных германских государств УК Германской империи исключал применение телесных наказаний, рассматриваемых как пережиток средневековья.

Последующее развитие уголовного законодательства в Германии проходило под знаменем нового - "социологического" - направления в германской уголовно-правовой науке, основателем которого в Германии считается профессор Берлинского университета Ф. Лист. В период с 1912 по 1933 г. было создано большое число комиссий с целью пересмотра отдельных положений УК 1871 г., появилось 8 новых проектов УК, но ни один из них так и не был принят.

После открыто террористических, античеловеческих уголовных установлении нацистской Германии и последующей их отмены наиболее существенные изменения в уголовное право были внесены в 50-60-х гг. XX в. В 1954 г. бундестагом была образована комиссия по подготовке "большой реформы" уголовного права, которая решила, однако, ограничиться сначала лишь реформой Общей части. Новация состояла в отказе от прежней трехчленной классификации преступных деяний. Отныне они делились на преступления (за которые следует в качестве меры наказания лишение свободы на один год и больше) и проступки (которые наказывались лишением свободы на срок до одного года или штрафом). Остальные менее тяжкие деяния стали рассматриваться как административные правонарушения и регулироваться Законом 1968 г. об административных правонарушениях. В результате проведения реформы с 1 января 1975 г. в ФРГ стал действовать новый Уголовный кодекс, Общая часть которого была создана в 60-х гг. XX в., а Особенную часть составляли нормы УК 1871 г., подвергшиеся изменениям, но сохранившие прежнюю систему, нумерацию, формулировки.

Существенные изменения в Особенную часть были внесены в связи с принятием законов о борьбе с экономической преступностью (1976 и 1986), о борьбе с терроризмом (1986), о преступных деяниях против окружающей среды (1980), о должностных преступлениях (1980) и др. В связи с изданием этих законов в 1987 г. была принята новая редакция УК ФРГ.

В новой редакции Особенной части УК особое внимание уделяется различным видам преступлений в экономической сфере и в сфере защиты окружающей среды, подробно рассматриваются противозаконные действия должностных лиц. Довольно значительным по объему является также раздел УК, посвященный преступлениям, связанным с сексуальным насилием, и направленным против семьи.

Действующее уголовное законодательство Германии предусматривает так называемую дуалистическую систему уголовных санкций: назначение основного наказания (к которым относятся лишение свободы и штраф) и наряду с этим применение мер исправления и безопасности (дополнительное наказание), например, в виде лишения права занимать определенную должность, пользоваться правами (параграф 45), запрещения управлять транспортным средством. Последовательно проводя в жизнь основные демократические принципы и идеи правового и социального государства, УК Германии не предусматривает применение смертной казни (запрещенной статьей 102 Конституции ФРГ) даже за особо тяжкие преступления, заменяя ее пожизненным лишением свободы.

Трудовое и социальное законодательство. Основная тенденция развития германского права в конце XIX в. нашла выражение в его постепенной "социализации", что во многом объяснялось активной позицией социал-демократов в рейхстаге. В 70-х гг. XIX в. в Германии начинает формироваться особый комплекс норм, регулирующих заключение соглашений между предпринимателями и наемными рабочими по поводу определения рабочего времени и условий оплаты труда (так называемые тарифные соглашения), который впоследствии вместе с. другими нормами способствовал созданию новой отрасли права, получившей название "трудовое право".

Первое тарифное соглашение было заключено в Германии еще в 1873 г. в сфере печатной промышленности. Его активными участниками стали профсоюзы, впервые легализованные Промышленным уставом 1869 г. Северо-Германского союза. Наряду с принципом свободы предпринимательства этот Устав закрепил свободу промышленных объединений. Так, ст. 152 провозглашала, что впредь отменяются все существующие запреты и уголовно-правовые предписания, действующие в отношении мелких производителей, подмастерьев, а также фабричных рабочих по поводу заключения ими между собой соглашений с целью достижения более выгодных условий труда и его оплаты".

Среди возникших в это время профсоюзов наиболее активными были так называемые свободные профсоюзы, создаваемые под руководством социал-демократов, наибольшее распространение получившие после отмены в 1890 г. Исключительного закона против социалистов. Находящиеся под значительным влиянием классовой теории К. Маркса, отрицавшей возможность какого-либо компромисса между "трудом и капиталом", "свободные профсоюзы" долгое время выступали против заключения соглашений с предпринимателями и лишь с 1899 г. стали рассматривать их как одно из средств проведения в жизнь интересов рабочих.

Образование в 1918 г. Веймарской республики ознаменовало собой начало нового этапа в становлении трудового права Германии. В центре внимания германского законодательства в этой сфере по-прежнему оставался вопрос о тарифных соглашениях, основывавшихся в этот период на принципе "тарифной автономии". Отныне все условия организации и оплаты труда должны были устанавливаться путем заключения соответствующих коллективных соглашений между объединениями предпринимателей и профсоюзами. Возникший таким образом тарифный договор выступал в качестве единственного правового акта, регулирующего взаимоотношения между владельцем предприятия и рабочими.

Нормативный характер тарифных соглашений был закреплен путем принятия в 1918 г. специального постановления о тарифном договоре. Однако принцип "тарифной автономии" остался нетронутым, поскольку сохранялось ведомственное рассмотрение трудовых споров, все больше приобретавшее черты принудительного примирения сторон. Процедура рассмотрения трудовых споров была регламентирована постановлением от 30 октября 1923 г., согласно которому все трудовые споры должны были рассматриваться созданными на паритетных началах комиссиями, во главе которых стоял не принадлежащий ни к одной из сторон независимый председатель. Функции последнего обычна выподняло соответствующее должностное лицо. Поскольку представители работодателя и трудового коллектива часто не могли прийти к согласию, решение принималось председателем комиссии единолично. Особенно активно подобная практика стала применяться в последние годы Веймарской республики. В этот период на смену принципу "тарифной автономии" приходит законодательное нормирование оплаты труда, наиболее ярко проявившееся в период фашистской диктатуры.

Наметившийся еще в начале XX в. процесс постепенного выделения трудовых договоров из общих предписаний БГБ о найме услуг и связанного с этим формирования отрасли трудового права в Германии завершился уже после окончания второй мировой войны. В 1949 г. в ФРГ принимается Закон о тарифных договорах, заложивший прочную законодательную базу для определения условий организации и оплаты труда. В этот период после долгих лет подпольного существования на политическую арену Германии вновь выходят профсоюзы. В ст. 9 Основного закона ФРГ говорится, что граждане имеют право "создавать объединения для охраны и улучшения условий труда и экономических условий". В качестве одного из средств к достижению своих интересов допускаются забастовки.

Параллельно с нормами, регулирующими взаимоотношения между работодателями и наемными рабочими, в конце XIX-XX вв. в Германии развивался особый комплекс правовых норм, получивший здесь специальное название "социальное законодательство".

Первым германским социальным законом стал Закон о материальной ответственности 1871 г. Этот закон установил особую ответственность владельцев железнодорожных предприятий за произошедшие на них несчастные случаи с работниками, занятыми на строительстве и обслуживании железнодорожных путей и составов. Обязанность работодателя в таких случаях возместить ущерб не зависела от вины.

Рассмотрение германским законодателем железной дороги в качестве "источника повышенной опасности" и установление особой ответственности предпринимателей в этой сфере привело к утверждению идеи обязательного страхования рабочих от несчастных случаев, что позволило бы несколько улучшить положение владельцев железнодорожных предприятий.

В 80-х гг. XIX в. в Германии, как уже отмечалось, принимается целый ряд законов о социальном страховании: в 1883 г. был принят Закон о медицинском страховании рабочих, в 1884 г. - Закон о страховании от несчастных случаев и др. Завершил этот список Закон 1889 г. о страховании на случай инвалидности и старости (пенсионное страхование). Эти законы заложили основу для создания в Германии высокоэффективного социального законодательства и развитой системы страховых организаций в XX в.

Знаменательной вехой в процессе становления германского страхового права стало принятие в 1911 г. постановления об имперском (государственном) страховании, впоследствии получившего название Социального кодекса. Это постановление было очень значительным по объему и состояло из шести книг, объединивших все действующие в то время в Германии социально-правовые нормы. В частности, в "кодекс" вошел принятый в том же году закон о пенсионном страховании служащих.

Тенденция постепенного уравнения в правах рабочих и служащих в социальной сфере продолжала оставаться основным направлением развития социального законодательства Германии и после второй мировой войны. Другая тенденция состояла во введении обязательного социального страхования для лиц различных профессий: мелких производителей, врачей, сельскохозяйственных работников и др., приведшего к созданию разветвленной сети страховых организаций по всей стране.

С целью совершенствования системы государственного страхования в 1953 г. в Германии был создан специальный Суд по социальным делам, в компетенцию которого входило рассмотрение споров в социальной сфере.

В 70-е гг. XX в. была проведена широкомасштабная реформа социального законодательства. В ходе ее проведения в 1975 г. в новой редакции принимается книга первая ("Общие положения") Социального кодекса, в 1976 г. - книга четвертая ("Положения о социальном страховании"), в 1988 г. - книга пятая ("Медицинское страхование"). В 1989 г. переработке подверглась последняя - шестая - книга Социального кодекса, посвященная вопросам пенсионного страхования.