§ 4. Колеблющиеся попутчики большевиков

Наиболее радикальные из приверженцев демократичес­ких идеалов крестьянства — левые эсеры. Их можно на­звать последовательными социалистами-революционерами, оставшимися верными старому народническому знамени. Левые эсеры конституировались как партия на I съезде, проходившем 19-28 ноября 1917 г., из оппозиционного тече­ния, возникшего среди эсеров в годы первой мировой войны под антивоенными лозунгами. Партия сохранила эсеровский девиз "В борьбе обретешь ты право свое". Лидеры — Борис Каменев, Марк Натансон, Мария Спиридонова, Прош Прошьян прошли суровую школу политической борьбы как за рубежом, так и в России. Любопытно социальное происхож­дение членов Центрального Комитета партии левых эсеров: 10 были представителями средних слоев народа, 2 — при­надлежали к богатым помещикам, 1 — к семье крупного военного. В среднем каждый пробыл в партии эсеров 11 лет. На каждого приходилось по 2 ареста, 3 года тюрьмы и 3 года эмиграции, около 2 лет ссылки.

Левые эсеры в декабре 1917 г., заключив правительст­венный блок с большевиками, получили 7 наркомовских постов. Представители партии работали также в коллегии наркоматов, в местных Советах. Во ВЦИК фракция левых эсеров располагала третью голосов, что соответствовало раскладу партийных сил во Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете.

По основным вопросам революции обе партии (больше­виков и левых эсеров) проводили согласованную политику, но левые эсеры выступали против Брестского мира, а после его ратификации объявили себя свободными от обязательств соглашения с большевиками и отозвали своих представите­лей из Совнаркома. В местных Советах, во ВЦИК, в ВЧК, во многих наркоматах они продолжали работать.

Весной —летом 1918 г. противоречия обостряются. Ле­вые эсеры выступали против ленинского плана социалис­тического строительства, комбедов, продовольственных от­рядов. Они не поддерживали борьбы с кулачеством, разви­тие революции в деревне. Все больше и больше проводили антисоветскую агитацию и пропаганду, обвиняя большеви­ков в измене идеалам Октября. Теряя поддержку трудя­щихся, левые эсеры постепенно превращались в выразите­лей интересов кулачества и городской мелкой буржуазии. С мая 1918 г. левые эсеры приступили к созданию боевых дружин для борьбы с большевистской партией. На основе решений III съезда своей партии (июль 1918г.) левые эсеры предприняли ряд мер, провоцирующих войну с Германией, а 6 июля левые эсеры Я.Г. Блюмкин и Н.А. Андреев убили германского посла в Москве В. Мирбаха. В тот же день на­чался левоэсеровский мятеж в Москве. Вслед за ним после­довали антисоветские выступления левых эсеров на Вос­точном фронте. Произошли вооруженные столкновения при разоружении боевых дружин левых эсеров в Петрограде, Владимире и других городах.

Мятеж был быстро ликвидирован. Решением V Всерос­сийского съезда Советов левые эсеры были исключены из состава Советов. В партии левых эсеров произошел раскол. В сентябре 1918 г. из нее вышли Партия народников-комму­нистов и Партия революционных коммунистов. Члены этих партий сотрудничали с большевиками, но по-прежнему ос­тавались сторонниками концепции аграрного социализма. Часть же левых эсеров продолжала оставаться на позициях ЦК партии левых эсеров, выступившего против Советов и большевиков. Многие левые эсеры перешли на службу в ряды Красной Армии, вели борьбу в партизанских отрядах против белогвардейцев и интервентов. Оставшиеся же на позициях ЦК партии левых эсеров перешли к активной контрреволю­ционной деятельности. Они готовили стачки в Петрограде, поднимали волнения среди матросов Балтийского флота, уча­ствовали в крестьянских мятежах против кулачества.

Указания ЦК партии левых эсеров открыто ориентиро­вали рядовых членов партии на подготовку и проведение территористических актов, восстаний в деревнях и частях Красной Армии. Обвиняя большевиков в терроре, в разгро­ме партии левых эсеров, сами же руководители левых эсе­ров оправдывали террор, когда это было необходимо для их политической деятельности. Так, М. Спиридонова в своем письме "Центральному Комитету партии большевиков", написанном в ноябре 1918 г. в Кремле, где она находилась под арестом после подавления мятежа, обвиняла больше­виков во всем — от ошибочности и вредности их политики до "измены принципам социализма и интернационализма". Вместе с тем в письме она оправдывает тот же "красный" террор, направленный против контрреволюции.

1 сентября 1918 г. в связи с покушением и ранением Ленина газета "Известия" опубликовала резолюцию ЦК партии левых эсеров с призывом к "красному" террору "про­тив всех империалистов и прихвостней буржуазии". А че­рез пять дней, 5 сентября 1918 г., Совнарком в ответ на "белый" террор в целях обеспечения тыла страны принял постановление о "красном" терроре.

В этой связи необходимо отметить, что в истории, в том числе истории гражданской войны, террор — это прежде всего обостренные меры и формы проявления классовой борь­бы, которые в годы войны проявились в политических рас­стрелах и казнях, репрессиях и беззаконии. Это спорная и серьезная, по существу не разработанная в исторической науке проблема. К настоящему времени неизвестна даже цифра жертв как "красного", так и "белого" террора. Одни говорят о десятках и сотнях тысяч погибших, другие — о миллионах. Мы же приведем единичные данные, опублико­ванные в газете "Известия" 6 февраля 1920 г. членом колле­гии ВЧК и ВЦИК М.И. Лацисом. Он указывал, что с весны 1918 г. по декабрь 1919 г. были расстреляны 9641 человек, главным образом за контрреволюционную деятельность. Сюда не входили сведения по Украине и отдельным губерниям.

С точки зрения левых эсеров, партия большевиков была недостаточно радикальна и только левые эсеры продолжа­ли оставаться истинными революционерами. Что касается террора, то и здесь существовали серьезные различия, хотя до конца и неисследованные. Это — различия между тер­рором индивидуальным и массовым. М. Спиридонова счита­ла: эсеровский террор — это террор угнетенных, стремя­щихся к свободе. Большевистский же террор — террор по­бедителей. Антисоветская политика руководителей левых эсеров вызывала резкое недовольство рядовых членов пар­тии. В октябре 1920 г. Советское правительство легализова­ло левоэсеровское большинство. Меньшинство же продол­жало антисоветскую деятельность. Окончательное сближе­ние двух первых советских партий, стоявших у истоков созданного ими Советского государства — большевиков и левых эсеров, так и не состоялось.

В истории гражданской войны особое место занимают анархисты. Они находились на левом фланге политичес­ких сил России, ставивших своей целью свержение власти капитала и самодержавия. Их организации существовали в 40 с лишним городах Российской империи. Их число увели­чилось после победы Февральской революции и возвраще­ния в 1917 г. из эмиграции видных деятелей анархистского движения А. Карелина, И. Шапиро, В. Волина и др.

Установление Советской власти не всеми анархистами было встречено восторженно. Более того, разногласия с боль­шевиками начались с первых же дней после победы Октяб­ря. Ратовавшие ранее за Советы, анархисты поспешили от­межеваться от тех организационных форм, в которые они облекались. Часть анархистов, признав Советскую власть, выступала против создания централизованного правитель­ства. К весне 1918 г. группы анархистов действовали уже в 130 городах и поселках страны, которые выпускали до 40 названий анархистских изданий (Пиро Т. Периодическая печать анархистов. Петр Кропоткин. Сб. статей. Пг. — М., 1922. С. 247). Но численный рост не привел анархистов к идейной консолидации. Уж слишком узкой была их соци­альная основа. Анархисты в основном опирались на мелко­буржуазные слои города: рабочих коммунальных предпри­ятий, демобилизованных военных, студентов. В политичес­ких клубах анархистов и вокруг них вертелось много полууголовных элементов.

Организации анархистов делились на анархо-коммунистов и анархо-синдикалистов, хотя в печати и велись дли­тельные дискуссии о создании "единого анархизма". Но наблюдался процесс не объединения, а скорее дальнейшего организационного разброда и шатания. Брестский мир еще больше разделил анархистов на соратников и противников Советской власти. Одни из них, признав необходимость мер, принимаемых большевиками для спасения революции, по­шли по пути сотрудничества с Советской властью. Другие — готовились к борьбе с Советской властью, создавая отряды "черной гвардии". В прифронтовых городах Курске, Воро­неже, Екатеринославле анархисты выступили с оружием в руках. В Москве участились налеты на богатые особняки. Весной 1918г. Советская власть провела крупные операции в Москве, Петрограде, Воронеже, Вологде, Самаре, Сарато­ве, Смоленске, Тамбове и других городах по разоружению анархистов. Тем самым Советское правительство показало, что может говорить и силой с представителями как право­го, так и левого крыла анархистского фронта.

Однако среди анархистов были руководители, которые с пониманием относились к Советской власти (A.А. Карасин, Я.А. Фурманов и др.). Эта группа "советских анархистов" стала активно помогать большевикам в укреплении Советской влас­ти. Осенью 1918 г. логика классовой борьбы поставила анар­хистов перед дилеммой: принять большевистские реформы государственного строительства или встать на путь воору­женного сопротивления. В этой связи необходимо отметить, что серьезному расслоению анархистов способствовали: диф­ференцированный подход Советской власти к различным группам анархистов, провал воплощения в жизнь анархист­ских социально-политических утопий, достижения больше­виков в завоевании масс, монархическая окраска контррево­люции, практика "белого" террора. Анархистским организа­циям, которые в своей деятельности ограничивались лишь идейной пропагандой и не боролись против Советской влас­ти, большевиками была предоставлена возможность легаль­но существовать, иметь свои печать, прессу и т.д.

На протяжении 1918-1919 гг. анархисты стремились совместно с меньшевиками и эсерами вызвать забастовки рабочих. Часть анархистов перешла на позиции террора против Советской власти. В сентябре 1919 г. в помещении Московского Комитета РКП(б) анархисты взорвали бомбу. Свыше 30 человек были ранены. Среди них: Н.И. Бухарин, Е.М. Ярославский. Но это был первый и последний в усло­виях Москвы террористический акт анархистского подпо­лья. Разгромив основные силы московского подполья, ВЦИК в 1919-1920 гг. ликвидировал оставшиеся в других городах группы анархистов.

Однако не всегда и не везде это проходило легко и про­сто. Нередко большевикам приходилось лавировать, отсту­пать, заключать союзы. Ярким примером служит повстан­ческое движение, руководимое анархистом Н.И. Махно. Мах­новщина в том виде, в котором она пришла к концу граж­данской войны, сложилась не сразу. В начале это было по­встанческое движение на Украине против немецкой окку­пации и гетманщины. Оно зародилось еще весной 1918 г. в виде партизанских отрядов. Руководителем одного из таких отрядов в Гуляй-Поле (Екатеринославская губерния) был Нестор Иванович Махно. Союзы с большевиками Мах­но и его политическим окружением рассматривались как временные и выполнялись весьма непоследовательно. Так было в борьбе с деникинцами, петлюровцами и врангелев­цами. Махновские отряды объединяли разнородные элемен­ты, в том числе и небольшой процент рабочих. Под влияни­ем анархизма махновщина являлась рыхлым в политичес­ком отношении движением. По существу это было движе­ние крестьянского мелкобуржуазного революционизма. Именно анархистский характер махновского движения стал отталкивать от него многих крестьян и особенно рабочих.

Переход махновщины из лагеря революции в лагерь контрреволюции произошел не сразу. Зародившаяся летом 1918 г., окрепшая осенью 1918 г. и весной 1919 г. как рево­люционное повстанческое движение украинских крестьян во главе с Махно, махновщина превратилась в одну из раз­новидностей политического бандитизма. Примером такого сложного политического превращения можно назвать и идео­логическое руководство, и практическое участие российских анархистов, отрицавших любую государственную власть. Субъективно серьезную роль в данном превращении сыг­рал сам Махно — убежденный анархист, имевший роман­тическую биографию пожизненного каторжника, талантли­вого и смелого боевого командира. Махновщина наглядно продемонстрировала воплощение в жизнь идей анархизма. Вместо безвластия — военная диктатура мелких крестьян­ских "батек"; вместо абсолютной свободы — абсолютная власть жестокой контрразведки; вместо экономического стро­ительства — грабежи и полный экономический развал.