§ 14. Государственный строй Римской республики

От полиса к империи         Конец IV — начало III в. до н. э. в ис-

тории Рима был важнейшим рубежом.

Во-первых, к этому времени завершилось государственно-поли­тическое становление римского полиса, и римская государственность опиралась на развитую систему институтов власти и управления, закрепленных в праве и в политических традициях. Во-вторых, с шэго времени Римское государство, создав мощную, новую по сво­им боевым и организационным возможностям армию, перешло к ак­тивной завоевательной политике — сначала в самой Италии, а за­тем и далеко за ее пределами.

На протяжении III в. до н. э. Рим покорил Центральную и Юж­ную Италию (Северная была подчинена уже к 288 г.), вступив в политическое и военное соприкосновение с греко-италийскими госу­дарствами и с господствовавшей тогда на Средиземноморье Карфа­генской державой. Итальянские племена и полугосударства образе-

 

142

 

1 •            li (I •        liHi          •••-                •          i               . к            •               |               и»           <              -              

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

 

1'АЗДЕЛ II

 

143

 

 

 

вали вместе с Римом условную Италийскую федерацию под господ­ством Рима, членство в которой обеспечивало ее жителям некото­рую близость в правовом положении к римлянам. Союзнические на­роды количественно значительно усилили римскую армию. Это дало возможность, хотя и после трудных двух Пунических войн, иногда даже ставивших Рим на грань государственной катастрофы («Ганнибал у ворот!»), сокрушить Карфагенскую державу и подчи­нить себе большую часть ее владений в Средиземноморье. К началу II в. до н. э. внутренний кризис Македонской державы (см. § 1.2) сделал ее легкой добычей Рима. Немногим более полувека спустя Рим распространил свою гегемонию и на всю Грецию. В новоприсое­диненных областях стала формироваться новая система управления, построенная на доминировании исполнительно-военных властей, назначенных Римом и представлявших его интересы, — появились первые провинции. Рим стал превращаться в Римскую империю, имея в виду территориально-государст­венный строй. С упадком крупнейших эллинистических госу­дарств — державы Селевкидов и Египта — в I в. до н. э. и они под­пали под власть Рима. К концу I в. до н. э. Римская империя охва­тила почти весь средиземноморский мир и Ближний Восток, начав военно-политическое движение на север и запад Европы.

Формирование империи было не только особой военной и поли­тической задачей Римского государства. Этот процесс создавал осо­бый фон для существования и преобразований самой государствен­ной организации. Военное и политическое преобладание Рима сде­лало римский народ особым, господствующим народом. Столь острая ранее, резкая социальная рознь внутри полисной об­щины отступила перед преимуществами единства (хотя и раздирае­мого по-прежнему, но уже чисто групповыми и политическими про­тиворечиями). На протяжении IV — I вв. до н. э. государственная организация Рима оставалась в главном неизменной. Ее основу со­ставили институты как прямого, так и представительного народо­властия.

Термин «республика», которым традиционно характеризуют го­сударственно-политическую организацию Рима IV — I вв. до н. э., в исторической основе не имеет качественного значения (res publicae — общие дела). Смыслом организации власти в своем госу­дарстве римляне видели обеспечение гражданских прав и гарантию особых, привилегированных свобод полноправного жителя полиса. Главную опасность гражданской свободе усматривали в единолич­ной и в исполнительной власти (украшая в легендарной своей исто­рии прошлых царей многими пороками). Только народ в целом обладает верховной властью, поручая от­дельные части этой власти разным учреждениям и лицам. Этот принцип стал основой классической Римской республики.

 

Народные собрания

Верховенство народа как коллективно­го правителя государства было закреп­лено в верховных политических, в основном законодатель­ных правах народных собраний. В свою очередь и собрания (comitia) в республике были трех видов, с разными, не пересекаю­щимися между собою полномочиями.

Первый вид представляли исторические куриатные со­брания. Они постепенно теряли свое значение, со II в. до н. э. граждане на них уже почти не ходили, а для правомочности собра­ний достаточно было присутствия курионов (глав курий) или 30 ликторов. Из политических вопросов за куриатными комициями со­хранилось полномочие на делегацию власти избранным другими со­браниями магистратам в виде специального закона — lex de imperio. Такое полномочие — imperium — давало магистрату право со­вершать ауспиции, т. е. сноситься с богами от имени народа. На ад­министративную власть это не влияло. Но за куриатными собрания­ми сохранились права в семейно-родовой сфере: контроль за усы­новлением, за осуществлением отцовской власти в роде и семье, ут­верждение в этой связи завещаний. Многие частные акты поэтому были подвержены регламентации куриатных решений.

Второй вид представляли центуриатные комиции. Это был главный вид народовластия в Риме — не только потому, что количественно охватывал большинство полноправного населе­ния, но и потому, что обладал существенными для государства пол­номочиями.

Правом участия в центуриатных комициях обладали самостоя­тельные граждане Рима, прошедшие цензовую регистрацию (уста­новленную реформой нач. V в. до н. э. — см. § 13) и приписанные к одной из политических центурий (не совпадавших с военным реест­ром) . Вначале ценз исчислялся на основании только владения не­движимостью и свободного происхождения, затем в центурии были допущены вольноотпущенники (конец IV в. до н. э.). С III в. ценз исчислялся уже и на основании движимого имущества, в комиции были тем самым расписаны не только землевладельцы, но и ремес­ленники, торговцы и т.п.; усилены были и позиции вообще богатых слоев*. За каждым из пяти классов закреплялось с III в. новое число центурий: по 35 т. н. «старших» и 35 «младших»; к первому причис­лялись и 18 всаднических центурий. Вместе с профессиональными и т. п. всего было 373 центурии, теоретически могущими участвовать в голосованиях. Однако по-прежнему решающее слово было за цен­туриями первых двух классов.

Центуриатные комиции имели полномочия троякого рода. Во-первых, в них проходили   выборы   важнейших   магист-

* К 1-му классу относились объявившие за собой имущества на 100 тыс. ассов, ко 2-му — 75 тыс. и т. д. до 12,5 тыс. В начале Пв. до н. э. инфляция повысила ценз: так, для 1-го класса он составил 1 млн.

 

 

 

144

 

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

 

раздел и

 

145

 

 

 

ратов: консулов, преторов, цензоров, — а также назначение диктатора в экстраординарных обстоятельствах. Решением ко-миций магистрату сообщались полномочия военного, распоряди­тельного и судебного характера. Во-вторых, в комициях проходило утверждение законов, предлагаемых магистратом. Законо­дательные права комиций были несколько ограничены Сенатом, но без них вообще не могло идти речи о законе. Причем в отличие от греческого отношения к закону, римский lex адресовался не столько к магистратам, сколько ко всему правопорядку, регламентировал в целом гражданскую жизнь. В-третьих, комициям принадлежала от­части и судебная власть: смертные приговоры в отношении граждан подлежали утверждению в собрании, вообще любой граж­данин, несправедливо обвиненный, по его мнению, магистратом, мог апеллировать к комициям. Решение комиций по судебным воп­росам отмене не подлежало, но могло быть приостановлено особыми действиями народных трибунов.

Комиций собирались строго за стенами города и могли проходить с восхода до заката только в присутствии кого-либо из высших ма­гистратов. Без этого собрание не считалось правомочным и рассмат­ривалось как сходка. Голосование вначале было открытым, а с кон* ца II в. до н. э. (законы 139 и 131 гг.) — тайным (кроме судебных вопросов). С этого же времени общее количество голосов граждан стало важным и для постановлений комиций в целом.

Третий вид собраний представляли трибутные коми­ций. В них принимали участие все граждане-собственники, в т. ч. вольноотпущенники, по территориальным округам-трибам. С 241 г. до н. э. количество триб возросло до 35; впоследствии население присоединенных союзных областей, приравненных к римским граж­данам, приписывались к прежним трибам: богатые — в одну из 31 сельских, бедные — в 4 городские. Куриатным комициям принадле­жала, во-первых, судебная власть по обжалованиям, внесен­ным плебейскими магистратами, во-вторых, выборы плебей­ских магистратур: народных трибунов и эдилов, — и, в-третьих, законодательство. Последнее право было специ­фическим, постановление трибутных комиций называлось особо — плебисцит, но по закону Гортензия (287 г. до н. э.) оно полу­чило всю силу римского закона. Хотя некоторое своеобразие вопро­сов, которые регламентировались постановлениями триб, видимо, все же имело место. Двойственность законодательства была устра­нена только во время диктатуры Суллы (I в. до н. э.).

Сенат     Центральным учреждением республи-

ки был Сенат, воплощавший предста­вительное начало в римском государственном устройстве. Это был древнейший, еще дрреспубликанского происхождения, из поли­тических институтов, и потому традиция и конституционные прин­ципы Рима придавали ему особую роль — опекуна римско-

 

' о   народа.   Своими полномочиями Сенат как бы уравновеши­вал и порывы народных собраний, и неизбежный волюнтаризм ма-ястратов.

Членов Сената — сенаторов,patres (которые были поч-ги особым сословием в римском обществе, со своими особыми права-ли и привилегиями) — назначали: вначале цари, после их сверже­ния — консулы. С конца IV в. до н. э. установился нормальный по­рядок назначения — цензорами, исходя из предписанных законами критериев. В Сенат могли входить только старшие и младшие главы традиционных родов, отвечавшие высшему имущественному цензу, период установления республики права сенаторов стали получать плебеи — по-видимому, как занимавшие одну из магистратских должностей. С конца IV в. вообще все бывшие магистраты включа-:ь в состав Сената как особые члены — patres conscript!. За пери­од республики количество сенаторов колебалось от 300 (в IV-III вв.) цо 600 (в I в. до н. э.). Назначались сенаторы на срок цензорских полномочий — 5 лет, после чего происходило обновление, что не ясключало и возобновления прав сенаторов.

Исторически  Сенату отводилась роль учреждения,  с которым :оветуются   магистраты, дабы их решения имели опору в эгласии народа. Однако в период республики Сенат далеко вышел |за рамки совещательного органа, став главным правительственным, ^отчасти даже распорядительным учреждением с некоторыми законо­дательными полномочиями.

Сенат ведал (1) общим попечением над культами, и в этой связи 5;надзором за храмами и священными местами, объявлял празднич-е и благодарственные дни, налагал запреты на отправление иных ^культов. Ему принадлежало (2) общее финансовое управление, иск-;/лючая распоряжение общенародной  собственностью;  он выделял ^деньги на ведение войны, определял характер поступлений в казну, ,   т. ч. с граждан. Сенат обеспечивал (3) соблюдение безопасности и ,; добрых нравов гражданами в городе. Сенат был главным органом |(4) военно-организационного управления: после того как народное (собрание решало о войне или ее объявлял враг, сенаторы постанов-|ляли, с какими войсками вести войну, сколько строить кораблей, (передавал магистратам исключительные полномочия; Сенат же по-Йлучал все донесения военачальников и принимал меры по этим до­несениям. Сенат вел (5) дипломатические и международные отно­шения Рима: это право, ранее принадлежавшее консулам, было узурпировано Сенатом в ходе войн II в. до н. э. Сенату принадле­жало (6) право управлять подвластными Риму провинциями: назна­чать туда магистратов, определять их полномочия, принимать их отчеты об управлении. Помимо текущего управления, Сенату над­лежало (7) рассматривать законодательные предложения магистра­тов, которые они вносили в народные собрания. До второй половины IV в. до н. э. Сенат утверждал законы и иные постановления по-

 

146

 

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА'И ПРАВА

 

РАЗДЕЛ II

 

147

 

 

 

еле их принятия в народном собрании — и тогда, по сути, законо­дательные права его были верховными. После полного установления республиканских институтов Сенат рассматривал законы до их предложения народным собраниям. По запросу магистрата Сенат (8) мог вынести и собственное заключение, не требовавшее утверж­дения комициями, — сенатус-консульт;в нем могли затра­гиваться самые широкие вопросы правового регулирования, даже решения конкретных юридических дел. Это право-традиция, уста­новившаяся со II в. до н. э., также существенно расширила законо­дательные права Сената. Наконец, в особых случаях Сенат (9) мог продлевать властные полномочия магистратов в зависимости от их деятельности.

Сенаторское звание давало право принимать участие в прениях в Сенате и голосовать по обсуждаемым вопросам. Вместе с тем в со­ставе Сената были и члены с совещательным голосом — включен­ные в Сенат по исполнению ими в этот срок магистратур и сложив­шие затем полномочия магистратов.

Заседания Сената могли проходить только под председательством одного из высших магистратов — консула, претора или диктатора, военного трибуна. Заседали «отцы отечества» по определенным дням или по специальному созыву (в поздней республике обычно до 4 раз в месяц), происходило это на форуме или в специальном, ос­вященном через ауспиции храме. Делопроизводство оставалось уст­ным, фиксировались только постановления и законодательные пред­ложения; только в сер. I в. до н. э. вошло в практику составление особого журнала прений и отчетов.

Система магистратур

Исполнительная власть в республике находилась в руках должностных лиц — магистратов. Римские магист­раты не были ни восточными чиновниками, ни выборными управи­телями по греческому образцу. Появление магистратур в Риме было взаимосвязано с отживанием власти царя-вождя периода протогосу-дарства. Магистраты как бы воспринимали в сокращенном виде цар­ские полномочия, а с этим на них переходила частица «величия Римского народа». Они были также представителями, единоличны­ми только, народа, поэтому полномочия их заключались и в испол­нении решений народных собраний или Сената, и в широкой собст­венной правительственной и правовой деятельности.

Все римские магистраты подразделялись на сенаторские (те, которые давали право на включение в состав Сената) и на го­родские чины; первые, собственно, и были общегосударственны­ми, с правительственной властью. Все магистраты безусловно обла­дали особой должностной властью (potestas), которая за­ключалась в праве вмешиваться в действия граждан и в праве на­значать себе помощников. Некоторые магистраты наделялись пра­вом з а п роса богов (auspicium), иначе говоря, правом обра-

 

щаться к оракулу и истолковывать его высказывания, а тем самым давать оценку тем или иным политическим актам или действиям. Высшие или назначенные в экстраординарном порядке магистраты, помимо предыдущих полномочий, наделялись (по особому акту) правом правительственной власти (imperium), ко­торое вбирало в себя права правления полисом, военного предводи­тельства, юрисдикции — административной, уголовной или даже в гражданских делах.

Все магистраты были выборными, причем правом избирать обладали почти исключительно народные собрания; это обеспечива­ло им представительный характер. Исполнение должностных полно­мочий было безотчетным, только после истечения срока маги­стратуры за допущенные должностные преступления магистрат мог быть привлечен к суду. Все магистратские должности в Риме были безвозмездными, что делало их доступными только для за­житочных людей, а в некоторых случаях — только для весьма бога­тых, поскольку магистрату «было достойно» устраивать за свой счет увеселения для граждан, проводить денежные и хлебные раздачи. Наиболее существенной чертой всей системы римских магистратур была их коллегиальность: все должностные лица избира­лись попарно (или более числом) с равными должностными правами каждого, причем любой имел право возражать против решений и действий своего коллеги.

Власть любого магистрата была значительной в ее администра­тивном проявлении. Они имели право (1) задержать неподчиняю­щегося гражданина, (2) предать его суду, в особенности в случае выявленных оснований, (3) наложить штраф, (4) арестовать какую-либо вещь, принадлежащую гражданину, для того, чтобы заставить его исполнить закон или постановление.

Во главе всех республиканских магистратур стояли консулы (окончательно — с 367 г. до н. э.). Двух консулов избирали центу-риатные комиции на 1 год, должность свою они исполняли попере­менно; в случае войны один брал на свое попечение город, а дру­гой — армию. Основная обязанность консулов состояла в общем на­блюдении за внешней и внутренней безопасностью города и его вла­дений; в исключительных обстоятельствах, по решению Сената, обеспечение безопасности могло происходить с наивысшими полно­мочиями, с правом принятия любых мер — «пусть консулы озабо­тятся, дабы республика не претерпела ущерба». Консулы руководи­ли деятельностью Сената, они предлагали решения народным собра­ниям и вообще созывали их. Консулы набирали войска, организовы­вали их, назначали высших и средних командиров; в походе они са­ми осуществляли высшее военное руководство. Консулы управляли захваченными областями в полной мере, пока не происходила пра­вильная организация провинциального управления. Как военачаль­ники, они были вправе подвергнуть любого наказаниям, даже смер-

 

148

 

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

 

раздел п

 

 

 

тной казни (в особенности, если дело было вне города). Консулы ру­ководили расходованием казны. На религиозных праздниках и иг­рах консулы были представителями государства. Наконец, они име­ли право издавать указы (эдикты) по вопросам управления и толко­вания права.

Вторым по важности должностным институтом была претура (с 366 г. до н. э.). В III в. преторов стало двое, потом четверо, наконец (в I в. до н. э.) до восьми. Претор считался младшим коллегой кон­сулов, и полномочия его в основном охватывали те же вопросы. Со временем главная задача преторской власти — забота об охране внутренней безопасности и спокойствия города и граждан — стала доминировать над другими, и основные полномочия преторов сосре­доточились на уголовной и гражданской юрисдикции (см. § 18). Претору же принадлежала высшая полицейская власть в городе, по­печение об охране имущественных интересов граждан. Для осуще­ствления главных своих полномочий претор мог издавать истолко­вывающие право эдикты, а также прибегать к специальным правовым запретам (interdicta). Как и консулы, преторы обладали высшими должностными полномочиями — imperium.

Следующей по рангу была должность цензора (с 443 г. до н. э.) Цензоры (их избирали по двое) стояли особняком в системе магист­ратур: они не обладали высшими полномочиями, но влияние их на государство было очень большим. Главным делом цензоров было ис­числение ц е н з а , т. е. составление списков населения по классам, что было основанием для причисления к гражданству, для допуска в сенаторы и во все магистратуры. На эти решения цензоров не могло быть возражений, они не подлежали суду и обжалованию. Цензоров избирали на 5 лет, затем их власть сокращена была до полутора лет. В связи с составлением ценза цензоры вели учет добропорядоч­ности поведения граждан, могли налагать состояние «бесчестья» на кого-либо, лишая его и политических, и даже части гражданских прав. Участвовали цензоры и в финансовом управлении.

Младшими из обычных магистратов были квесторы (с 421 г. до н. э.); вначале избирали 4 квесторов, с III в. до н. э. — 8, потом до 20-ти. Формально они были помощниками консулов и не имели спе­циальной компетенции. Затем у них сосредоточилось заведование государственной казной, ведение расходных и приходных книг, соб­ственно прием и выдача денег. Квесторы стали и хранителями госу­дарственных документов. С возрастанием числа квесторов появи­лась их специализация: по таможенным делам, по наблюдению за провинциями, по ведению армейских финансов.

Совершенно особое положение было у народных трибунов (с 494 г. до н. э.). Это были чисто плебейские магистраты, главной задачей которых было обеспечение гражданского равенства и гражданских прав плебеев в условиях древнего доминирования в органах власти патрициев. Пять (с 457 г. до н. э. — 10) трибунов не имели собст-

 

венно правительственных полномочий, но могли объявлять протесты на решения не только магистратур, но и Сената, и даже народных собраний, налагая на них veto. Правда, принимать участие в заседа­ниях Сената они не могли (а сидели при входе на особой скамье). Трибуны могли апеллировать к народному собранию, созывать его, предлагать законопроекты. Независимость трибунов обеспечивали избрание их особыми трибутными комициями, личная неприкосно­венность (что не исключало многочисленных в истории республики убийств трибунов), а также священное право убежища в их доме (это соблюдалось строго, и убивали трибунов только на форуме или улице).

Помощниками трибунов были курульные эдилы (с 366 г. до н. э.). Их было 4 — два патрицианских и два плебейских. Эдилы осуществляли главным образом полицейскую власть в городе; также предметом их особой заботы были рыночные и торговые дела, уст­ройство общественных игр, празднеств и зрелищ, снабжение города продовольствием. В этой связи они располагали и судебными права­ми, могли издавать эдикты с истолкованием правовых правил.

Все эти магистратуры действовали обыкновенно вместе и в обыч­ных обстоятельствах. При каком-либо кризисе по решению Сената на место всех обычных магистратур мог быть избран диктатор с ис­ключительными полномочиями. Диктатора избирали на 6 месяцев, срок мог быть и продлен. Ему передавалась вся полнота управления, включая военную власть и право международных сношений, уголов­ной юстиции и любых изменений законов. Для этого ему особым постановлением вручались верховные должностные полномочия, на которые никакой орган власти не мог иметь возражений.

Диктаторство было одной из необыкновенных, экстраорди­нарных магистратур (первые были избраны в 501 — 498 г. до н. э.). К их числу относились правитель конницы, особый военачальник в особых обстоятельствах, десять мужей (де­цемвиров) , которым поручалось упорядочение права или особые су­дебные дела, и другие.

В системе магистратур было и несколько рангов мелких должно­стей — общим числом 26. Они занимались местными полицейскими делами, надзором за монетным делом, починкой дорог, служили на­местниками в малых городах.

В период республики был установлен (законами 180 и 81 г. до н. э.) общий порядок избрания в магистраты. Для граждан определялся, помимо имущественного, возрастной ценз (для ни­зших в 30 лет, для претора — 40, консула — 42 года). Для из­брания в более высокую магистратуру нужно было пройти пред­ыдущие должности, соблюдая не менее чем двухлетний промежу­ток между избраниями.

Гражданин, желавший избрания, заявлял о себе сам; его имя объявлялось на форуме. После этого он вел предвыборную агита-

 

• I

 

150

 

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

 

РАЗДЕЛИ

 

151

 

 

 

цию, где нередки были массовые подкупы и злоупотребления. Спе­циальные законы установили строгую ответственность за предвы­борную коррупцию. После избрания будущий магистрат проходил специальные обряды получения полномочий и присяги на верность законам.

Римская армия    Военная организация республики осно-

вывалась на всеобщей воин­ской повинности. Граждане с 17 до 46 лет обязаны были со­гласно своей росписи по центуриям присутствовать на смотрах или выступать в поход; иногда, в военное время и для высших офице­ров, повинность продлевалась до 50 лет. От несения воинской служ­бы освобождали телесные недостатки, а также исполнение магист­ратских и жреческих должностей. Попытка избежать в'оинской службы без законных причин влекла в раннее время продажу в раб­ство, а позднее — крупные денежные штрафы и конфискацию иму­щества. Дезертирство, бегство с поля боя и т. п. составляли уже осо­бые воинские преступления и наказывались почти всегда изгнанием или смертью.

В период становления республики (с конца V в. до н. э.) римская армия состояла из общего ополчения, разделенного (по трибам) на 4 легиона по 4 200 воинов. Основной тактической единицей был ма­нипул из двух центурий; в манипуле было несколько команди­ров, горнист, особый значок, потерять который считалось крайним позором. Конница была постоянной, и содержало ее государство за счет особого налога на богатых вдов. Позднее легион включал от 5 до 6 тыс. воинов. Полководец Марий (конец II в. до н. э.) ввел деле­ние на когорты в 500-1000 чел. Большое число союзников Рима (с III в. до н. э.) сделало возможным не полный ежегодный призыв граждан, а набирали столько, сколько определяли консулы. К нача­лу I в. до н. э. стали оформляться предпосылки перерастания опол­чения в постоянную армию. Вооружение предоставляло государство, либо оно давало денежную помощь.

Войско проходило единообразное обучение, в котором много вни­мания уделялось действиям в едином строю, правильной организа­ции боя. Особенностью римской армии и одной из причин ее выдаю­щихся военных успехов была жесткая дисциплина во внебоевой об­становке, организация передвижения войск, знаменитых римских лагерей и крепостей по единому плану; Гражданская ответствен­ность воинов дополнялась жесткой, иногда жестокой воинской дис­циплиной.

Воины имели право на часть захваченных трофеев; особая доля принадлежала офицерам и полководцу. Выдающемуся предводите­лю войск по общему одобрению солдат мог быть присвоен титул по­велителя — императора. По возвращении в Рим победителей ждал особо организованный праздник — триумф, воздвигались триумфальные ворота для прохождения армии.

 

 

Идеал смешанного правления

Строй Римской республики отличался несколькими важными свойствами, ко­торые закрепили совершенно особый политический уровень взаимодействия общественных интересов гражданина с интересами всего сообщества. В этом смысле римская республика была новым важнейшим этапом в истории античного го­сударства, возможно, даже более содержательным для последующей правовой истории, чем уклад греческих полисов, которые основыва­лись преимущественно на прямом народовластии и несколько арха­ичном верховенстве демократии.

Различные институты Римской республики были по-разному взаимосвязаны с политической волей народа: законодательные со­брания всех полноправных граждан, правительственный аристокра­тический Сенат, периодически сменяемые магистраты. Сочетание народного суверенитета с представительным органом, вполне неза­висимым от основной массы народа, и с коллегиально-единоличным управлением создавало особый уклад взаимной политической урав­новешенности, которая уже в древние времена представлялась идеа­лом гарантий от государственных злоупотреблений. «В государстве римлян, — отмечал Полибий, — были все три власти... причем все было распределено между отдельными властями и при помощи их устроено столь равномерно и правильно, что никто, даже из тузем­цев, не мог бы решить, аристократическое ли было все управление в совокупности, или демократическое, или монархическое»*. Власт­ные институты Рима, кроме того, располагали разными полномочи­ями и правами взаимного контроля, что создавало особую систе­му политических сдержек — столь важную для предот­вращения субъективизма государственной деятельности: «Хотя каж­дая власть имеет полную возможность и вредить другой, и помогать, однако во всех положениях они обнаруживают подобающее едино­душие, и потому нельзя было бы указать лучшего государственного устройства... Ибо если какая-либо власть возомнит о себе не в меру, станет притязательной и присвоит себе неподобающее значение... то чрезмерное усиление одной из властей и превознесение ее над про­чими окажется невозможным»**.

Такое смешение типов организации власти (из трех идеализиро­ванных, которые вслед за Аристотелем выделяла вся античная политическая культура: монархия, аристократия, демократия) слу­жило еще одной важной гарантией — против вырождения государства, против «повреждения его основ» и тем самым лучше прочих служило делу гражданской свободы. Знаменитый Ци­церон, хотя и выделял устами своего героя-аристократа особые до­стоинства монархии, все же отмечал: «Но и саму царскую власть

Полибий. Всеобщая история. VI.11.11. рПолибий. Всеобщая история. VI. 18. 1-7.

 

152

 

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

 

ЛЗДЕЛ II

 

153

 

 

 

превзойдет такая, которая будет образована путем равномерного смешения трех наилучших видов государственного устройства. Та­кому устройству прежде всего свойственно, так сказать, великое ра­венство, без которого свободные люди едва ли могут долго обходить­ся, затем прочность, так как виды государственного устройства, упомянутые выше, легко превращаются в свою противополож­ность... и так как эти самые виды государственного устройства часто сменяются новыми, тогда как при этом объединенном и разумно смешанном государственном устройстве этого не случается почти никогда, разве только при большой порочности первенствующих людей»*.

Идеал государственного равновесия (хотя и не реализованный вполне самой Римской республикой) стал едва ли не важнейшим вкладом республиканской государственности в мировую поли­тическую культуру.