И.В. Бакаева

кандидат юридических наук, доцент Ростовского государственного университета

СОБСТВЕННОСТЬ И ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ: ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ

К ИССЛЕДОВАНИЮ

В период осуществляемых в Российской Федерации в последние десятилетия рыночных реформ вектор теорети­ческого анализа экономических отношений собственности и юридических форм их опосредования носил преимущес­твенно функциональный характер, что было продиктовано необходимостью решения практических задач по созданию правового механизма реализации отношений собственнос­ти, и в первую очередь государственной. Поэтому в центре внимания оказались вопросы, связанные с акционирова­нием и движением иных организационно-правовых форм реализации отношений собственности.

Однако рыночная трансформация российского общества и обусловленная ею современная кодификация гражданско­го законодательства предполагают изменение направлений юридического поиска в сторону интенсивных методологи­ческих исследований, призванных определить перспективы и тенденции развития базовых гражданско-правовых инс­титутов. Одним из них является определение предметных границ и соотношения категорий собственности, производс­твенных и имущественных отношений, которые выступают структурным элементом предмета гражданско-правового регулирования.

Данная проблема относится к числу наиболее сложных теоретико-правовых проблем и обладает высокой гносеоло­гической значимостью как для цивилистической, так и для юридической науки в целом. Поэтому далеко не случаен тот значительный научный интерес, проявленный к ней про­фессиональным юридическим сообществом. Достаточно вспомнить работы таких выдающихся российских циви­листов, как С.С. Алексеев, С.Н. Братусь, Д.М. Генкин, А.В. Дозорцев, О.С. Иоффе, О.А. Красавчиков, В.А. Тархов, Ю.К. Толстой, Е.А. Флейшиц и многих других. Однако дан­ную проблему вряд ли можно считать научно завершенной. Ее дальнейший теоретический анализ тем более необходим, что, как справедливо отметил В.А. Тархов, «новое гражданс­кое законодательство отказывается от научного определения предмета гражданского права и отграничения его от смеж­ных отраслей»1. Между тем расширение «товаризации» имущественных отношений в связи с введением в товарный оборот в ходе рыночных реформ земли, рабочей силы и дру­гих объектов ставит перед цивилистической наукой задачу установления качественных критериев имущественных от­ношений, регулируемых гражданским правом, что позволит провести их четкое отграничение от имущественных отно­шений, составляющих предмет правового регулирования иными отраслями российского права. Методологической базой такого исследования выступает выявление сущнос­тной природы имущественных отношений в гражданском праве в их соотношении с категориями собственности и производственных отношений.

Сложность поставленной задачи предопределяется тем обстоятельством, что отношения собственности, имущест­венные отношения и производственные отношения не явля­ются независимыми друг от друга понятиями, а характери­зуют собой сложное взаимовлияние и взаимопроникновение «смешанных типов». При этом необходимо учитывать тот факт, что данное переплетение и смешение создает допол­нительные явления и формы проявления имущественных отношений, предопределяя разнообразие выражения одних и тех же их свойств, отображение одних связей в других и их взаимные модификации.

Диалектика взаимодействия категорий «собственность», «производственные отношения» и «имущественные отно­шения» неявно предполагает существование исходного, пер­вичного понятия, обусловливающего, но не совпадающего с определяемыми категориями по своим сущностным призна­кам. И в качестве такого логически исходного предметного понятия выступают фактические общественные отношения, отграниченные системой правовых норм при помощи при­сущих данной отрасли права специфических юридических приемов, способов и средств правового регулирования. Из этого следует, что в системе «общественные отношения»1 «имущественные отношения»2 «производственные отноше­ния»3 «отношения собственности» общественные отноше­ния предметной области гражданского права опосредованы целым рядом разноуровневых звеньев, прежде чем они об­наруживаются в отношениях собственности. Рассматривая различные подсистемы взаимодействия в данной логической цепочке, следует признать качественную определенность отношений собственности как превращенной формы иму­щественных отношений. В свою очередь, имущественные отношения выступают в том же качестве по отношению к общественным отношениям, т.е. являются их превращенной формой.

Специфика превращенных форм проявляется в том, что они отражают строение и способ функционирования сложно-детерминированных общественных систем, поз­воляющих исследовать видимые зависимости и эффекты, выступающие на поверхности целостности явления в качестве формы его действительности «или, точнее, фор­мой его действительного существования»2. Превращенная форма существования есть продукт реализации внутренних отношений общественной системы, происходящих на опре­деленном ее уровне и скрывающих их прямую взаимосвязь косвенными отражениями, придающими «новые формы жизни» предмета сложной системы. Таким образом, в пре­вращенной форме важна, во-первых, превращенность в ней каких-то других отношений, и, во-вторых, то, что она при этом есть качественно новое, вполне реальное (дискретное) явление, в котором промежуточные звенья «сжались» в осо­бую функционирующую форму.

Превращенные формы являются восполняющими и за­мещающими формами общественных отношений, и в этом смысле сама система общественных отношений может быть представлена как иерархия различных уровней преобра­зования и замещения своих элементов. Функциональная значимость превращенных форм выражается в том, что они регулируют общественную систему путем восполне­ния отсеченных ее звеньев и опосредовании, замещая их новым качественным отношением, которое и обеспечивает «жизнь» системы в целом. Исходное (родовое) отношение здесь не может осуществляться в своем действительном виде в силу изъятости из определенной системы связей или их «стертости».

Следовательно, отношения собственности как превра­щенная форма имущественных отношений «сжимают» в себе все опосредующие звенья, связывающие их с обще­ственными отношениями. Однако сложность исследования сущности отношений собственности заключается в том, что, представляя собой «сжатую» форму имущественных отношений, они сами в себе «стирают» общественную сущность, выступая в качестве «экономической ценности» своих ближайших звеньев предметно-превращенной опосредованности.

В результате институт собственности выступает как превращенная форма общественных отношений, поскольку данный правовой институт отражает общесоциальное яв­ление, присутствующее на всех исторических ступенях об­щественного развития. Кроме того, институт собственности выступает как результат их развития в качестве реально су­ществующего общественного феномена, воспроизводящего определенное поведение субъектов. В структуре обществен­но-производствен­ных отношений институту собственности отводится роль системообразующего элемента, поскольку именно собственность связывает в целое производственные отношения, превращая их из «совокупности» в «систему». Это позволяет передать импульс системности и самим иму­щественным отношениям, которые выступают в качестве отношений по поводу владения, пользования и распоряже­ния вещами, а также иных отношений, связанных с переда­чей материальных благ3.