Т.Н. Сафронова

кандидат юридических наук, доцент Воронежского государственного университета

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ВЛАДЕЛЬЦА, НЕ ЯВЛЯЮЩЕГОСЯ СОБСТВЕННИКОМ

Пристального внимания требует единственный пока в отечественном праве вещный иск, служащий средством защиты «чистого» владельца, т.е. владельца, чье право непроизводно от права собственности. Управомоченность давностного владельца на такое требование закреплена п. 2 ст. 234 ГК РФ. Подобный иск, известный римскому праву, носил название Публицианова, по имени создателя право­вой конструкции. Интересна модель этого иска в том виде, в каком он существовал у римлян. Формула иска, приводимая Гаем в Институциях (4, 36)1, позволяет сделать вывод, что перед нами иск с фикцией. Причины фикции кроются в глу­боком консерватизме римского цивильного права, не терпя­щего кардинальных изменений. Фикция как прием претора позволяет внедрять в устаревающее цивильное право новые прогрессивные начала.

Римская фикция, используемая в Публициановом иске, обусловлена особенностями национальной правовой систе­мы Рима и ничего общего не имеет с теми функциями, кото­рые фикции выполняют в современном праве. В.К. Бабаев справедливо отмечает тенденцию отмирания многих фик­ций, вызываемых особенностями эпохи2. Бывшая фикция ныне превратилась в правовую норму, предоставляющую иск давностному владельцу без каких-либо домыслов.

Необходимо затронуть вопрос о сторонах в процессе, инициированном предъявлением современного аналога Публицианова иска. В роли истца выступает давностный владелец. К числу возможных истцов следует отнести и правопреемников давностного владельца, поскольку п. 3 ст. 234 ГК РФ допускает правопреемство в usucapio по при­чине того, что сам правопреемник становится давностным владельцем вещи.

В роли ответчика по иску может выступать любой обла­датель вещи, удерживающий ее без воли истца, независимо от того, является такой владелец нарушителем добросовест­ным или нет. Однако п. 2 ст. 234 ГК РФ исключает удовлет­ворение требования давностного владельца к собственнику или зависимому владельцу, чье право производно от права собственности. Доказав свою лучшую управомоченность на владение вещью, эти лица получат безусловную победу в споре. Причем не имеет значения, что при предъявлении, в свою очередь, внндикационного иска названные субъекты могли бы не истребовать вещь по причине пропуска срока исковой давности или вследствие ограничения виндикации.

Актуален вопрос о правовой природе современного Публицианова иска: поссесорным или петиторным средством защиты он является? Думается, что названное средство защиты не следует считать посессорным. Главный аргумент в пользу такого вывода - допущение в процессе ссылок на правовые основания владения вещами. Хотя современный вариант владельческой защиты в зарубежных правовых сис­темах допускает возражения ответчика со ссылкой на нали­чие у него прав на вещь лучших, чем у истца, во внимание все же принимаются бесспорные доказательства, не требу­ющие дополнительной проверки. В процессе о защите доб­росовестного владения использоваться могут любые доказа­тельства прав собственника или зависимого владельца. С.А. Муромцев считал, что «не допускать эксцепцию со стороны ответчика значило бы заставить его поднимать новый иск и все сложные разбирательства по actio Publiciana обратить в ничто»3. В силу сложности доказательственной стороны процесс существенно отличается от посессорной защиты, поэтому не должен носить чисто провизорный характер. Именно поэтому С.А. Муромцев сделал вывод о том, что Публицианов иск «по юридическому значению выше ин­тердикта, но ниже виндикационного иска»4. Таким образом, изучаемое средство защиты, предназначенное для квалифи­цированного владельца, близко по характеру к петиторному иску, отличаясь вместе с тем от виндикационного иска по положению активно управомоченного на притязанис лица и предмету доказывания.

Интерес вызывает распределение обязанностей по доказы­ванию в процессе, инициированном Публициановым иском. Неоднозначные мнения складываются в юридической лите­ратуре по поводу объема юридических фактов, включаемых в предмет доказывания по делу. К.И. Скловский, выступая против резкого противопоставления Публицианова иска по­сессорной защите, пытается придать требованию давностного владельца упрощенный характер. По его мнению, вопрос о давностном владении не должен связываться с правом собс­твенности, поэтому в процессе не следует доказывать наличие у владения истца всех реквизитов давности'.

Позволим себе не согласиться с мнением столь серьезного специалиста в области владения. Во-первых, версия ученого противоречит историческому развитию Публицианова иска и той роли, которую он играл в римском праве. Во-вторых, не отрицая автономного положения давностного владельца по отношению к собственнику, нельзя забывать конечную цель института приобретательной давности – превращение давностного владельца в собственника. Норма, предостав­ляющая иск давностному владельцу, размещена в ст. 234 ГК РФ, посвященной приобретательной давности, и логически вписывается в общую смысловую канву этой статьи.

Вызывает возражения и довод К.И. Скловского о том, что в отсутствие в отечественном праве посессорной защиты и при ограниченной сфере действия виндикации иск, предус­мотренный ст. 234 ГК РФ, должен стать средством защиты тех видов владения, которые не защищаются виндикацией6. Отказ от владельческой защиты несет многие отрицатель­ные последствия, и возрождение этого средства является необходимым. Но это не означает, что создавшийся вакуум должен восполняться средством, которое по своей модели призвано служить другим целям.

Следовательно, в предмет доказывания по делу входят все реквизиты приобретательной давности, кроме истече­ния срока.

Особого внимания заслуживает добросовестность как параметр давностного владения применительно к процес­су о его защите путем предъявления Публицианова иска. Статья 10 ГК РФ закрепляет презумпцию добросовестности действий субъекта в случаях, когда законом от него добро­совестность требуется. Возникает вопрос о применимости названной презумпции в частных случаях, а именно при защите владельца по нормам ст. 234 ГК РФ.

Нуждается в осмыслении п. 24 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связан­ных с защитой права собственности и других вещных прав»7.

Пленум разъясняет, что приобретатель-ответчик по виндикационному иску должен доказать свою добросовестность (то, что он знал или мог знать о приобретении имущества от неуправомоченного отчуждателя). Видимо, в основу рязъяснения положено следующее рассуждение. Статья 10 ГК РФ относит презумпцию добросовестности к защите граж­данских прав. Отрицание за владением, не связанным с пра­вом собственности, качеств субъективного права привело Высший Арбитражный Суд к выводу о неприменении ст. 10 ГК РФ к положению владельца-ответчика по виндикации. А.А. Грось высказывает несогласие с позицией Пленума, не обосновывая вместе с тем свою позицию8.

Постановление Пленума обошло вопрос, действует ли презумпция добросовестности при предъявлении иска давностным владельцем по правилам ст. 234 ГК РФ? По крайней мере, обратного утверждения руководящее разъ­яснение не содержит. Нам видится необходимость унифи­цировать применение презумпции добросовестности ко всем случаям, в которых нормы вещного права связывают определенные правовые последствия с добросовестностью обладателя. Нелогично положение, при котором в ситуации предъявления иска владельцем презумпция действует, а выступление его же в роли ответчика действие этого пред­положения исключает.

В свете изложенного видится необходимость исключения из абз. 3 п. 24 названного Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ правила о возложении бремени до­казывания добросовестности на владельца - ответчика по виндикационному иску.