Д.Ф. Кастрюлин

кандидат юридических наук, преподаватель СГАП

ПЕРЕХОД ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ И ПЕРЕХОД РИСКА СЛУЧАЙНОЙ ГИБЕЛИ ИЛИ СЛУЧАЙНОГО

ПОВРЕЖДЕНИЯ ТОВАРА ПО ДОГОВОРУ МЕЖДУНАРОДНОЙ КУПЛИ-ПРОДАЖИ: ЕДИНСТВО И БОРЬБА

ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ

Предприниматели, активно принимающие участие в международном товарообмене, часто путают переход рис­ка случайной гибели или повреждения с переходом права собственности на товар. Это вполне объяснимо, поскольку перемена владельца товаров часто предполагает и перемену собственника. Однако переход риска может произойти до перехода права собственности, например, когда покупатель не принимает поставку товара в ранее согласованную с продав­цом дату или когда покупатель договорился с продавцом, что последний остается собственником до полной оплаты товара (удержание права собственности - «retention of title»)1. К сожалению. в разных правовых системах метод определения момента права собственности имеет различия2. Причем с переходом права собственности часто совпадает и переход к покупателю риска случайной гибели или порчи товара. В разных государствах это достигается с помощью различных юридико-технических приемов При более детальном анализе оказывается, что, по сути, это те же самые акты, которые име­ют место и при переходе права собственности, и при переходе риска случайной гибели или повреждения.

Нормы по переходу риска подверглись унификации в Конвенции ООН о договорах международной купли-прода­жи товаров 1980 г. (далее - Венская конвенция 1980 г.) и в Инкотермс 2000. Попытки универсальной международной унификации правил по переходу права собственности и по сей день успеха не имели.

В этой связи непременно возникает вопрос: если были достигнуты существенные результаты в унификации правил по переходу риска, можно ли использовать этот позитивный опыт для приведения к единообразию и норм по переходу права собственности? Однозначно ответить на данный вопрос нельзя. Попробуем разобраться в сложившейся ситуации.

Сначала рассмотрим все «против».

Во-первых, право собственности — вопрос вещного права, в то время как вопрос перехода риска случайной гибели или повреждения товара относится к обязательственному статуту договора3.

Во-вторых, вполне резонен вопрос следующего порядка. Если Венская конвенция 1980 г. и Инкотермс 2000 отошли от связи перехода права собственности и перехода риска утра­ты (концепция «право собственности» - «res perit domino», «concept of property»), то не указывает ли это на очевидную неприемлемость существующих в национальных правовых системах правил по переходу права собственности (как ба­зовых для унификации) вообще и на их применимость к пе­реходу риска утраты в частности. Известный немецкий ком­паративист Эрнст Рабель характеризует данную концепцию как «...ужасающие останки от мертвого прошлого, которые населяют поразительное количество устаревших кодифика­ций законодательства о купле-продаже»4.

В-третьих, уже долгое время высказываются точки зрения, которые свидетельствуют об уменьшении роли вопроса о переходе права собственности в международной купле-продаже товаров5. Удержание права собственности, пожалуй, последняя оставшаяся функция права собствен­ности как способа обеспечения исполнения финансовых обязательств покупателя, поскольку, как правило, единично­го покупателя в длинной цепочке продавцов и покупателей право собственности и его переход волнуют мало.

И в-четвертых, с учетом широко используемого принци­па автономии воли сторон и риск, и право собственности могут перейти в самые разные периоды времени, что если и не свидетельствует против унификации норм по переход; права собственности, то, во всяком случае, демонстрирует отсутствие острой необходимости в них.

На региональном уровне в пользу выработки единооб­разных правил по переходу права собственности свидетель­ствует уже имевшийся удачный опыт унификации данного института в рамках Общих условий поставки: ОУП СЭВ 1968/1991 гг., ОУП СССР — КНДР 1981 г. и ОУП СССР — КНР 1990 г.

ОУП СЭВ, ОУП КНДР — СССР, ОУП КНР — СССР сле­дуют концепции «res perit domino». Покупатель становится собственником в момент, когда продавец завершает испол­нение в отношении физической передачи через перевозчика и с этого же момента покупатель начинает нести риск слу­чайной гибели или повреждения товара. Иными словами, ОУП СЭВ, ОУП КНДР-СССР, ОУП КНР - СССР следуют системе «традиции», т.е. рассматривают передачу товара че­рез перевозчика покупателю как условие перенесения права собственности и перехода риска.

Таким образом, предложения но унификации правил о переходе права собственности, базой которым служит пе-редача, представляются вполне обоснованными6. Между тем хоть сколько-нибудь стройной системы по унификация правил по переход) права собственности и по сей день предложено не было.

Перспективными в целях унификации норм по перехо­ду правя собственности представляются подходы Венской конвенции 1980 г., Инкотермс 2000 и Гражданского кодекса РФ в отношении определения момента перехода риска слу­чайной гибели или повреждения товара. Выработка новых унифицированных правил вполне уложилась бы в следую­щую трехзвенную типологию.

Во-первых, можно дифференцировать момент перехода права собственности, базируясь на традиционной классифи­кации договоров международной купли-продажи товаров, которая выделяет договоры «отгрузки», «доставки» и «вы­борки» в зависимости от объема обязательства по передаче с дополнением к данной классификации договоров «купли-продажи товара в пути».

Во-вторых, в тесной связи с первым элементом типо­логии можно выделить для перехода права собственности юридические акты («принятие покупателем», «сдача пе­ревозчику», «предоставление в распоряжение»), которые осуществляются в форме передачи физического владения. Причем базой данным юридическим актам служит все та же передача («traditio»), но не любой из ее видов, а только такой вид абстрактной передачи, как «traditio longa manu» (передача длинной рукой), под смысл которой попадает «сдача перевозчику», «предоставление в распоряжение» и «принятие покупателем».

И, наконец, в-третьих, необходимо будет определить, что, пока товар не идентифицирован каким-либо из многочис­ленных способов индивидуализации, которыми изобилует международный торговый оборот, переход права собствен­ности невозможен.

Подобно тому как это сделано в Венской конвенции 1980 г., последовательным было бы разработать правила по переходу права собственности и для договоров «купли-продажи товара в пути», воспользовавшись вариантами,

предложенными в Венской конвенции 1980 г.: момент за­ключения договора купли-продажи; момент сдачи товара перевозчику, который выдал документ, подтверждающий договор перевозки.

В связи с вышеизложенным чисто гипотетически можно было бы задаться следующим вопросом: не будет ли обра­щение к Traditionsprinzip для определения момента перехо­да права собственности возвращением к концепции «право собственности» для определения момента перехода риска утраты? Даже если и найдутся сторонники приведенного выше скепсиса, бесспорно другое: современное междуна­родное предпринимательское право (private international commercial law, international business law) вовсе не стремится создать оптимальные решения проблем; задачей, скорее, яв­ляется предоставление разнообразных приемов и подходов, допускающих маневр с учетом реальной ситуации.

Дабы быть последовательным в своих рассуждениях о путях возможной унификации правил по переходу права собственности, необходимо сказать несколько слов о понятии «свода выработанных правил». Поскольку разработка и при­нятие конвенций (в особенности в отношении права собствен­ности — примером тому служат все коллизионные конвенции, посвященные этому вопросу) — процесс длительный и слож­ный и, принимая во внимание вступление в четвертый период унификации, скорее всего, это будет Типовой или Модельный закон, причем разработанный такими авторитетными органи­зациями, как Международная торговая палата либо Комиссия ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ).