3. Право и мораль

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 
34 35 36 37 

Правовые идеи тесно соприкасаются, в известной мере переплетаются с моралью. Мораль, согласно общепринятому пониманию, - это представления людей о добре и зле. На их основе формируются нормы морали, нормы общепринятого поведения. Эти нормы - один из социальных регуляторов, что сближает их с правовыми нормами. В то же время право - это система порядка в обществе, наделенная государством принудительной силой, а мораль - система представлений о поведении в обществе, не обладающая такой силой. Сопоставление права и морали позволяет глубже раскрыть содержание этих феноменов.

По сфере действия мораль и право не совпадают. Мораль охватывает все сферы человеческого поведения, а право - только те сферы, где есть необходимость потенциального принуждения. В этом смысле сфера морального воздействия в обществе шире, чем сфера воздействия правового. Сфера морального (нравственного) регулирования не требует установления каких-либо границ, все области поведения людей входят в эту сферу. Сфера же правового регулирования, наоборот, ограничена определенными границами.

По объекту действия мораль и право в целом совпадают. И мораль и право охватывают все общество, все группы и слои общества, ориентирующиеся на те или иные моральные и правовые представления. В то же время различные слои и группы общества, как мы знаем, могут руководствоваться разными представлениями о морали. Точно так же в своих действиях они могут опираться на разные правовые идеи. В основе представлений о морали и праве лежат интересы людей. Та или иная группа людей в соответствии со своими интересами формирует собственное понимание морали и права. Более того, совсем не обязательно, чтобы внутри той или иной группы существовали тождественные представления. Например, сторонники той или иной религии, как правило, руководствуются одними и теми же представлениями о морали. Но в зависимости от имущественного положения, их представления, скажем, о собственности (а это уже область правовых идей) могут быть различными.

По содержанию нормы морали и права чаще всего совпадают, поскольку те и другие обусловлены интересами людей. Это совпадение хорошо согласуется с представлением о праве как нормативно закрепленной и реализованной в законе справедливости (представление о справедливости и есть, в конечном счете, представление о добре и зле). С этой точки зрения известный тезис о том, что право - это часть морали, обладающая потенциальной принудительной силой, в целом верен. Верны и другие интерпретации этого тезиса: право всегда морально (особенно если право понимается как общественный компромисс), но мораль не всегда есть право (та часть морали, которая не может быть подкреплена принуждением). Правда, истории известны случаи, когда законодательные установления расходятся с общепринятыми нормами морали (например, расистские законы фашизма, акты о депортации народов в нашей стране). Но в этих случаях такие законодательные установления расходятся и с правом, понимаемым как воплощение общечеловеческих идей справедливости, равенства, свободы. Правовые же нормы, которые выражают эти идеи, всегда моральны.

По форме выражения нормы морали и права также могут существенно различаться. Моральные нормы чаще всего определяются уровнем сознания людей. И если они получают конкретное воплощение в обществе, то, как правило, не в государственных документах. Правовые же нормы проводятся через решения и акты государственных органов (органы власти, управления, суды). Государственное оформление - обязательный признак правовых норм, это качество придает им потенциальную возможность принудительного проведения в жизнь.

Несмотря на многие различия, взаимное влияние норм права и морали огромно. Покажем это на одном только примере.

В последние годы Великой Отечественной войны, когда победа стала очевидной, настало время оценить и подсчитать жертвы, которые народ отдал за эту победу. И прежде всего огромные человеческие потери. Стало ясно, что возрождение страны потребует нового демографического подъема. Уровень рождаемости детей в сложившихся и официально оформленных семьях оказался недостаточным. Потребовался прирост населения за пределами семей. Эти объективные условия востребовали правовую идею - освободить мужчин от ответственности за рождение и воспитание ребенка, рожденного вне брака, от расходов на содержание такого ребенка. 8 июля 1944 г. был принят соответствующий Закон. В качестве пропагандистской завесы были использованы нормы о материальном и моральном поощрении материнства, об установлении орденов и медалей для многодетных матерей. Суть же этого закона была в ином. Он установил, что только зарегистрированный брак порождает правовые последствия. Если ребенок рождается вне зарегистрированного брака, то в свидетельстве о рождении указывалась только мать (отсюда появился противоестественный термин <мать-одиночка>). В качестве юридической гарантии безответственности мужчин было установлено, что женщины, не состоящие с отцом ребенка в зарегистрированном браке, не вправе обращаться в суд с иском о взыскании алиментов и установлении отцовства. Подчеркиваем, речь шла не об отказе в удовлетворении иска, а вообще о невозможности самого обращения в суд.

Был ли этот Закон безнравствен? С точки зрения современных представлений, безусловно. Но с точки зрения морали середины 40-х гг. этот законодательный акт мог считаться (во всяком случае для многочисленной, а может быть, и преобладающей части населения) вполне нравственным. Сегодня нет необходимости приводить многочисленные выступления в поддержку этого Закона, их было очень много. И он достиг цели. Рождаемость резко возросла. Правда, выявились, хотя и не сразу, побочные негативные последствия - безотцовщина, рост преступности среди малолетних и др. Но на стадии принятия и первых лет применения Закона от 8 июля 1944 г. он был нравственным, во всяком случае для большей части общества.

Постепенно отношение общества к Закону 8 июля 1944 г. менялось. Все больше и больше проявлялись безнравственные его стороны, его унизительный для миллионов женщин и детей характер. Вначале были предприняты попытки юридического <обхода> Закона. В действовавший в тот период Кодекс законов о браке, семье и опеке (КЗоБСО) была введена ст.423, допускавшая предъявление матерью ребенка иска о взыскании средств на содержание ребенка с лица, которое добровольно содержало ребенка. Если отец ребенка после его рождения какое-то время оказывал матери материальную помощь на его содержание, а потом уклонялся от оказания такой помощи, то стало возможным предъявить ему иск по этой статье КЗоБСО. При этом ни в коем случае не следовало ставить вопрос об установлении отцовства ответчика, ибо дело в этой части подлежало прекращению в силу названного нормативного акта от 8 июля 1944 г. Не упоминая же в иске об отцовстве, можно было еще надеяться получить через суд средства на содержание ребенка. Разумеется, судьи отлично понимали, что в каждом таком случае речь идет о взыскании алиментов именно с отца, но в интересах матери и ребенка делали вид, что ответчик отцом не является. Мы столь подробно остановились на практике применения названного Закона, чтобы наглядно показать, насколько он пришел в противоречие с моралью.

В 1968 г. (спустя 24 года после принятия упомянутого Закона) разрыв между нормой права и моралью был преодолен в пользу морали. В Основах законодательства о браке и семье (1968) и Кодексе о браке и семье России (1969) было установлено судебное рассмотрение исков об отцовстве, за незарегистрированным браком признавались при определенных условиях правовые последствия.

На этом примере (а подобных примеров было немало) можно убедиться в исторически преходящем характере соотношения права и морали. Но тесное взаимодействие, связь этих феноменов всегда сохраняются.